Сегодня, 25 августа, отпразднует свое 100–летие Александр Клячин, командир отряда им. Суворова Сенненской партизанской бригады. Если бы не было войны, может, никогда и не встретились бы кадровый военный из ярославской глубинки Александр Клячин и учительница из белорусской деревни Черея Мария Дубровская. Семейный союз этих супругов, живущих в живописном городке Сенно, — ровесник освобождения Белоруссии от гитлеровцев.В июне 41–го восемнадцатилетняя Маша Дубровская намеревалась обязательно попасть в Минск. Уже два года как она, переведясь на заочное отделение столичного педучилища, работала учительницей начальных классов в деревне. В училище ждало множество неотложных дел и, как всегда, теплая встреча с родным дядей–минчанином. До столицы девушка добралась без приключений. Устроилась в дядином доме недалеко от железнодорожного вокзала. Здесь воскресным утром 22 июня и застало ее сообщение о вероломном вторжении Германии. Восемь дней и ночей под бомбежками Маша будет пробираться в Черею. Сколько смертей ей доведется увидеть, пока выберется из пылающего Минска!
На Борисов шли уже вдвоем: девушка забрала с собой брата убитой знакомой, 16–летнего паренька Васю. Во время одной из бомбежек обоих засыпало землей — откопали добрые люди... Удалось попасть на товарняк, но поезд неожиданно направился в сторону Москвы. Прыгали на ходу... Где–то в Толочинском районе бедолаг подобрали старики.
Не менее тяжкими были эти дни в судьбе участника финской войны, политрука роты Красной Армии воинской части, дислоцирующейся под Молодечно, Александра Клячина. Кровопролитные бои, участь окруженца, отчаянные попытки избежать плена и, наконец, лес у деревни Приветок на границе Сенненского и Чашникского районов.
С которого и начинается его партизанская биография...
Нерадостным было свидание Маши с родным домом. Отец, заменивший детям рано умершую маму, как мог оберегал дочь и младшего сына. Платон Петрович участвовал в Первой мировой, имел Георгиевский крест и всегда говорил: «Война — голод, смерть. Но никто не победит Россию. Не ходите к немцам ни с топором, ни с лопатой, ни с пером». Черейская молодежь, которая занималась сбором оружия и помощью раненым, стала объектом пристального внимания оккупантов. Одной из первых была схвачена и расстреляна старшеклассница из детдома Валя Махрова. Под подозрение попали многие, в том числе и Дубровские. Они прекрасно понимали, что не сегодня завтра с ними могут жестоко расправиться. В бега, в Приветский лес, отправились сразу, как только увидели зловещее огненное зарево над немецким гарнизоном в Черее.
...С братом оказались в лесном партизанском госпитале. Пережили одну из первых блокад. Как–то здесь появилась повозка, и мужчина, ехавший в ней, обратился к Маше и ее подруге: кто из вас умеет делать перевязки? Дубровской такое было не в новость. В педучилище проходила медицинскую подготовку, умела оказывать помощь раненым. Поэтому не задумываясь ответила: «Я!» «Поедете с нами, — сказал незнакомец и представился: — Командир отряда Суворова Александр Клячин». Тогда Маша еще не знала, что встретила суженого, что день их знакомства стал для нее вторым рождением.
Оказавшись среди «суворовцев», быстро освоилась. Вскоре уже бесстрашно ходила в бой, выносила и выхаживала раненых. Молнией ударила весть о гибели брата Пети. Как ни маскировали лагерь с ранеными в лесу, полицаи его обнаружили. Спастись удалось единственной девушке родом из Череи. От нее Маша Дубровская и услышала историю о мученической смерти 18 человек.
Очень дорога обильно политая кровью боевых товарищей чашникская земля уроженцу ярославской глубинки Александру Клячину. «Не знаю, жив ли кто–нибудь из семьи Шибеко из Теребеней, — говорит сегодня Александр Дмитриевич. — А какие замечательные люди были!» Он вспоминает, как однажды партизанскую семью — Мишу Шибеко, его сестру Женю и еще нескольких их родственников — схватили немцы, посадили в острог в деревне Вятно. Им грозила расправа. «Суворовцы» решили выручить. Операцию возглавил сам командир. Все шло по плану. Но неожиданно один из бойцов заметил рядом с Клячиным незнакомую женщину, в руках которой был кинжал. Она уже было замахнулась, но в последний момент руку диверсантки удалось перехватить...
Медсестре и командиру посчастливилось дожить до освобождения. Предложение стать женой Маша получила в июле 44–го. Отряд находился на расчистке леса в Сенненском районе, когда девушку неожиданно вызвали к командиру. Она очень удивилась, что всегда строгий и сдержанный Александр Дмитриевич, не позволявший себе ничего лишнего, требовавший железной дисциплины от подчиненных, вдруг заговорил совершенно несвойственным ему тоном: «Маша, я много раз спасал тебе жизнь, хочу и дальше беречь тебя, будь моей женой...»
Сегодня на двоих у Клячиных четыре боевых ордена и два десятка медалей, трое сыновей, внуки и правнуки. И так хочется, чтобы этот судьбоносный союз, который освятила война, длился как можно дольше.
Ирина ТОРБИНА.
