Сейчас напоминанием о создателе альма-матер будущих журналистов служит именная аудитория Григория Булацкого. По его жизни можно смело снимать кино. Во время войны он с сослуживцами написал письмо Сталину о том, что они готовы купить самолет и отправиться на фронт. Их желание исполнилось. Позже Григорий Васильевич, уже будучи первым деканом факультета журналистики, часто будет сравнивать эту сферу с фронтом.
Вячеслав Булацкий продолжил дело отца.
Та самая именная аудитория… Здесь мы говорим о том, как создавалась белорусская школа журналистики, с профессором кафедры телевидения и радиовещания Вячеславом Григорьевичем Булацким. На столе книга, которая стала летописью жизни его отца.
— Альбомов уж давно нет, все раздали, — разводит руками Вячеслав Григорьевич. — Фотографии на плакаты еле насобирали.
Вот фото, где Григорий Васильевич в военной форме совсем молодой, еще и двадцати нет. А вот тот самый знаменитый бомбардировщик «Бостон», который купил на свои деньги «экипаж дружных». Именно так называли коллеги-авиаторы Григория Булацкого, Василия Ульянова и Алексея Петрова.
— Наверняка знаете историю о самолете, купленном отцом и его товарищами, командиром экипажа Василием Ульяновым и старшим техником лейтенантом Алексеем Петровым? — Вячеслав Григорьевич был уверен, что услышит утвердительный ответ.
«Здесь тоже фронт»
Однако путь к покупке собственного самолета и отправке на фронт был длинен и тернист. После окончания Мелитопольского авиационного училища штурманов, что возле Азовского моря, курсантов-выпускников отправили на Дальний Восток. Япония находилась в союзе с гитлеровской Германией и в любое время могла начать боевые действия. Поэтому приходилось думать об укреплении восточных рубежей Советского Союза.— Отец вспоминал, что питание здесь было слабым. Были случаи, когда летчики в небе теряли сознание от голода и самолеты разбивались.
Григорий с друзьями рвался на западные рубежи, где свирепствовала Германия. Но на все просьбы об отправке их экипажа в район боевых действий ответ был один: «Здесь тоже фронт!»
«Бостон» — один из лучших бомбардировщиков военного времени.
Собственный самолет
Как-то раз в руки авиатора попала газета, где рассказывалось, как колхозник Феропонт Головатый на собственные сбережения купил танк. И тогда Григория осенило: «А что, если самим попробовать приобрести самолет?» Друзья составили текст телеграммы на имя Верховного главнокомандующего. Довольно скоро их всех вызвали в штаб полка и зачитали ответ из Москвы. Кратко: «Ваше желание будет исполнено».
— Заплатить нужно было не всю сумму за самолет. Процентов тридцать от полной стоимости, остальную часть вносило государство. У отца и его экипажа накопились сбережения. Однако денег не хватало. Тогда собирали с миру по нитке. Отцу пришлось даже любимый баян продать, никогда с ним не расставался. А вот та самая телеграмма от Верховного главнокомандующего с одобрением и благодарностью... — Вячеслав Григорьевич пододвинул фотокопию свидетельства отчаянной храбрости юных летчиков.
Почти сын
8 декабря 1944 года, выполняя важное задание в Венгрии, экипаж попал под зенитный огонь врага. Василий Ульянов чудом дотянул до нейтральной полосы и посадил самолет, хотя отказали оба двигателя. Рассчитывали на лучшее: свои быстрее придут на помощь. Фашисты первыми бросились к самолету. К счастью, показались красноармейцы. Ульянов и Петров отделались царапинами. Зато штурман Булацкий получил тяжелое ранение — травму позвоночника, после этого почти девять месяцев приходил в себя и на всю жизнь остался инвалидом...— Очнулся отец уже в госпитале. Говорит, сразу не понял, где находится: «Открываю глаза, а на меня смотрит мальчик лет десяти. Потом спрашивает на русском: «Больно ли тебе, дядя-летчик?» После этого все стало на свои места», — вспоминает рассказ отца Вячеслав Григорьевич.
Кстати, мальчика этого звали Вася. Остался сиротой, поэтому жил при госпитале. Он долгое время ухаживал за Григорием Васильевичем.
— Отец принял решение его усыновить после того, как выпишется. Но неожиданно Вася пропал. Никто в госпитале не знал, куда он делся. Отец искал его, но все напрасно…
После выписки медики наотрез отказывались давать разрешение Григорию на продолжение службы. Однако ежедневные физические упражнения укрепили спину… И в конце концов он вернулся в боевые ряды.
— Когда весь народ 9 мая 1945-го праздновал победу, «экипаж дружных» громил вражескую группировку под Прагой. И только 13 мая отец с товарищами завершил боевое задание, — рассказывает сын летчика.
Ответ Сталина «экипажу дружных»: «Ваше желание будет исполнено».
Небо под запретом
После войны молодому офицеру руководство посоветовало поступать в Высшую военно-воздушную академию Красной армии. Перспектив в будущем больше, если идти по военной карьерной лестнице. Однако здесь уже медкомиссия Григория Васильевича не пустила. «Как же так? Воевать можно, а учиться нет?» — этот вопрос летчика так и остался без ответа… Что ж, раз небо теперь под запретом, надо возвращаться в родную деревню Мочулки недалеко от Бобруйска.— Здесь отец узнал, что родители живы, они растят троих детей брата, который погиб в Польше. Надо помогать. Отправился искать работу в деревне. Директор местной школы тогда посоветовал: «Езжай в Минск учиться, а родителям будешь присылать деньги за инвалидность (сумма там неплохая была), сам будешь жить на стипендию». Отец так и сделал.
Второй дом
Довоенной мечте стать студентом истфака сбыться было не суждено. Свободных мест не оказалось. Зато на отделении журналистики при филологическом факультете БГУ — недобор. Туда молодого военного и зачислили приказом ректора без вступительных экзаменов. После выпуска Григорий Васильевич начал работать на этом факультете преподавателем, затем заместителем декана.— Как ни странно, убедить руководство университета в том, что самостоятельный факультет журналистики — это оправданно и необходимо, отцу оказалось едва ли не сложнее, чем вылетать на боевые задания, — вздыхает Вячеслав Григорьевич. — Тогдашний ректор БГУ Антон Никифорович Севченко сказал как отрезал: «Зачем журфак? Любой физик может статью написать... Так что достаточно отделения». Убеждать в обратном пришлось уже в кабинетах ЦК партии и Министерства высшего и среднего специального образования БССР.
«Школа Булацкого» — так и сейчас называют пишущую братию Беларуси. Ведь именно с его подачи альма-матер журналистов разрослась из одной кафедры в многопрофильную, полновесную университетскую структуру.— Отец был строгим преподавателем, студенты его боялись, но в то же время и уважали. Частенько ночью ему звонили из общежития и жаловались на тех, кто успел набедокурить. И он вставал и ехал воспитывать «смельчаков». Однако отчислял в крайних случаях и не лишал стипендий.
Семья, коллеги, друзья, все как один говорят, что журфак стал вторым домом для Григория Васильевича.
— Своим студентам он часто говорил: «Это как в бою… Вы всегда будете только на передовых позициях. Слабым здесь делать нечего…»
ДОСЬЕ «НГ»
В 1918 году на базе губернских партшкол в Витебске была открыта школа журналистики. В 1920-м в Минске появился Институт журналистики. С 1932-го по 1941-й журналистские кадры готовились в Минском Коммунистическом институте журналистики (КИЖе), с 1935-го — и в Могилевском газетном техникуме. 1 ноября 1944 года занятия на отделении журналистики БГУ начались сразу на первом и втором курсах, где учились 30 и 11 студентов. Освобожденный Минск лежал в руинах, не было здания университета — сначала занятия проводились на станции Сходня, после — в школьных классах Минска.
5 апреля 1946 года образована кафедра журналистики. Ее возглавил военный журналист ученый М. С. Зерницкий. С 1948-го на должность заведующего отделением был приглашен из Москвы бывший сотрудник газеты «Правда» Г. С. Акулов. Будущие журналисты обучались на отделении журналистики филологического факультета БГУ. В 1967 году первым деканом самостоятельного учебного подразделения БГУ — факультета журналистики — стал профессор, в прошлом боевой офицер Советской армии Г. В. Булацкий.
yankovich@sb.by
