Почему в белорусских театрах не меняются руководители?

Читаю сводки с российских культурных полей: актриса Ирина Апексимова стала работать директором театра на Таганке. Причем некоторое время она, наверное, будет совмещать это с директорством в театре Романа Виктюка. Дочь погибшей в автокатастрофе талантливой актрисы Марины Голуб Анастасия приглашена на аналогичную должность в “Гоголь-центр”. Свежая кровь, весеннее “кадровое обновление”, эмоциональная встряска. Ротация кадров, так необходимая театральному сообществу, не дает старинному колдовскому озеру Мельпомены затянуться бурой тиной.

Почему ротация обходит стороной наши театры? А если и происходит “раскадровка”, то в каком-то замедленном темпе, как будто при какой-то съемке в рапиде. Вот вечная загадка. Театр живет по своему календарю, часы и минуты устанавливает себе сам, как барон Мюнхгаузен. Не одну бочку коньяка надо выпить, чтобы фигуры на шахматной доске передвинулись хотя бы на одну клетку. Если человек занял кресло директора или худрука, в общественности эта должность воспринимается как пожизненная. Такой вот советский атавизм, стереотип. В этой должности принято набираться опыта, превращаться в патриарха, а потом неизбежно дряхлеть. Хотя это неправильно: директор прежде всего должен быть эффективным современным менеджером, а худрук — талантливым постановщиком, а никак не иначе. Но это в России театр — неплохой бизнес, у нас он все еще храм, приют комедиантов, “синий троллейбус”, собирающий, по Окуджаве, всех, “потерпевших в ночи крушение”.

Должность для наших театральных деятелей — заколдованное место. Знают, что вынесут его из кабинета только трудовой книжкой вперед. Бывают редкие исключения: не сошлись режиссерские амбиции с финансовыми возможностями Музыкального театра — и режиссер Сусанна Цирюк сделала ему ручкой. Иногда бучу поднимают внутри труппы, и тогда пишут коллективные гневные письма. Или не пишут, а просто тихо портят кровь и здоровье. Но это частности. В большинстве своем местная культурная кадровая политика — жанр условный.

Как и в жанре оперы, фигура руководителя театрального коллектива вырастает у нас до мифологического масштаба. В большинстве белорусских театров он уже не просто “отец родной” для актеров и режиссеров, виртуозно владеющий искусством сочетать кнут и пряник, а маг и чародей театрального процесса. И если вы оказались у него в немилости, ваши перспективы в ближайших репертуарных планах весьма туманны. И почему-то считается, что с годами директора не теряют нюх, а только набираются опыта. Не костенеют мировоззренчески, а обрастают неимоверным количеством связей.

Пусть где-то в стороне журчат ручьи, слепят лучи, а у нас все директора по весне на своих местах. И никаких разрух. И эта наша статика сродни эпосу, а эпос, как ни крути, жанр высокий. Этим и утешимся.