В поисках утраченного

Быхов, который, по преданию, еще и «был хов» — мол, в укреплениях на днепровской круче прятались — «ховались» от врагов местные жители, я впервые открыл в мастерской минского скульптора Владимира Летуна. Михалыч, будучи страстным приверженцем военной темы, настойчиво советовал: «Там же такие бои шли! Рассказать бы обо всем... Одни Лудчицы чего стоят!..» Летун вместе с коллегой Белоусовым, архитекторами Беленкиным и Мызниковым, инженером Щербаковым установили за полтора километра от деревни Лудчицы овальную стену с горельефами Героев Советского Союза белоруса Ивана Борисевича, русских Петра Виниченко, Владимира Мартынова, грузина Галактиона Размадзе, казаха Сундуткали Искалиева, узбека Гуляма Якубова.

Каждому высокое звание присвоено за бои на Быховщине. За стеной, на Лудчицкой высоте с отметкой 150,9, — символическая десятиметровая фигура Баяна. Если соберетесь в путешествие на Быховщину, начните с Лудчиц. Помолчите у склона легендарной высоты, что оказалась на стыке 1–го и 2–го Белорусских фронтов. Высоты, на которой фашисты, как им казалось, создали самый надежный участок обороны.

Вспомним лудчицких героев. И в Минске, и в Быхове — улица Якубова, командира роты, которая овладела высотой и отбила 20 фашистских контратак. Гулям Якубов погиб у Лудчиц. Похоронен в братской могиле неподалеку от деревни Комаричи. И есть улица Смолячкова — в столице и в райцентре. Легендарный снайпер Феодосий Смолячков, родившийся в быховском Подгорье, произведя 126 выстрелов, убил 125 фашистов... Как и в Минске, в Быхове можно пройтись по улицам Белинского, Богдановича, Герцена, Гоголя, Горького...

Время постаралось вместить в чертах праводнепровского города великое множество историй, явлений, событий и фактов. Из всех пластов жизни... Киркор в «Живописной России», правда, ошибся, сказав, что «Старый Быхов (было у города и такое название. — А.К.) получает известность с того времени, когда Сигизмунд–Август в 1586 году пожаловал Старо–быховское староство Яну Ирониму Ходкевичу, жмудскому старосте и инфлянтскому губернатору, с правом именоваться графом на Быхов».

На самом–то деле о Быхове как об одном из русских городов знали уже в XIV столетии. А в остальном Адам Карлович Киркор — экскурсовод надежный и интересный. Особенно в рассказе о военной истории города: «Быхов играл важную роль в казацких войнах и во время шведской войны. Казаки несколько раз осаждали город, но всегда безуспешно. В 1655 г. известный Золотаренко очень долго осаждал город, но крепость не сдалась. Затем, в 1663 г., кн. Долгорукий и Лобанов едва после тридцатинедельной осады успели взять город, но в следующем году поляки снова отняли его. Во время шведской войны заметную роль играет Синницкий, комендант замка в Могилеве, потом в Быхове, управлявший могилевской и быховской экономиями, взяточник и деспот, вынимавший лучшие изразцы из печей могилевских граждан для своих великолепных палат... Он держался то Петра Великого, то Карла XII, изменяя попеременно тому и другому, и наконец в 1707 г. был сослан в Сибирь. После первого раздела Польши Старый Быхов в 1773 г. назначен уездным городом...»

В Быхове ощущаешь себя песчинкой на речном берегу. Город, его окрестности обладают огромной исторической памятью. В стенах древних зданий — «запись» многих бесед и тайных разговоров. В июне 1706 года по дороге в Киев на днепровской пристани Быхова останавливался Петр I. А в 1917 году, когда революционный молох готовился перевернуть империю, Быхов «приютил» целую когорту генералов–арестантов.

...Лет семь назад мой старый знакомый писатель Николай Данилов прислал из Москвы свой новый роман «Жернова». В толстенном фолианте — художественная интерпретация «Чапанной войны» (боев Красной Армии с повстанцами из крестьян). Но прежде чем описывать «эсеро–кулацкий мятеж» на Средней Волге, Николай Данилов поместил своих героев в Быхов. Одна из глав, открывающих «Жернова», так и называется — «Спор вокруг Старого Быхова». Она продолжает рассказ о последствиях неудачного армейского мятежа против Керенского и Временного правительства. Читаем у Николая Данилова: «...несколько десятков военачальников оказались под стражей. Алексеев, держа постоянную связь со Ставкой, был в курсе дальнейших событий. Он доложил Керенскому, что всех арестованных доставили в Старый Быхов. Там ожидали своей участи десять генералов: Корнилов, Деникин, Марков, Лукомский, Романовский, Эрдели, Ванновский, Эльснер, Кисляков, Орлов. Вместе с ними сидели старшие офицеры, а также военный чиновник Будилович, журналист из «Нового времени» Никоноров, член I Государственной Думы Аладьин. Всех разместили в здании бывшей женской гимназии. Туда же... направили из могилевского гарнизона четыре казачьи сотни Текинского полка для охраны содержавшихся под стражей. По просьбе, а скорее по настоянию местного Совета рабочих и солдатских депутатов Могилева главная Ставка перевела из Старого Быхова — подальше от греха — в Жлобин польский корпус генерала Довбор–Мусницкого, сочувственно относящегося к мятежникам. ...Для усиления охраны арестованных Ставка выделила из губернского города пехотный взвод «георгиевского» батальона...»

...Когда гуляешь по Быхову, все эти картины оживают. Старые замки, остатки дворцов, бывший аэродром, где базировалась дальняя авиация Балтфлота, деревянные домики и новые многоэтажки — все это Быхов...