Наверное, придет время, и какое–нибудь из отечественных туристических агентств пригласит белорусских и иностранных туристов на экскурсию с примерно таким названием: «Адреса еврейской литературы в Беларуси». И если, к примеру, основную часть экскурсии провести на Брестчине, то следует непременно заглянуть в Барановичи. И не только потому, что у классика еврейской литературы, автора знаменитого «Тевье–молочника» Шолом–Алейхема есть рассказ «Станция Барановичи». А скорее потому, что отсюда можно затем направиться в Лунинец и Пинск. А при желании — в Новогрудок или в Кореличи, Мир. Можно махнуть и на Столбцы. И даже рвануть в Копыль и Клецк. А можно из Барановичей — и в Слоним... Было бы желание... Такое вот туристическое кольцо путешествия по местам, связанным с жизнью и творчеством еврейских писателей. А в центре — Барановичи, где в 1908 году побывал Шолом–
Алейхем. Иногда в сопричастности с Беларусью его произведение «Станция Барановичи» вспоминают как повесть. На самом деле — это небольшое произведение из цикла «Железнодорожные рассказы». И самих Барановичей в рассказе не так много, но зато хватает в повествовании юмора и сатиры. В центре произведения — щедрый на остроты дорожный рассказчик, пассажир, которому надо сойти в Барановичах. «Это Барановичи?
— Барановичи.
Похоже на еврейское приветствие друг друга при благословении луны:
— Шолом–алейхем.
— Алейхем–шолом».
...А в Слониме, к примеру, экскурсия на тему «Адреса еврейской литературы в Беларуси» была бы связана с именем критика и публициста Хацкеля Дунца, который здесь родился в 1897 году. Хацкеля Моисеевича, в 1930 — 1934 гг. занимавшего должность заместителя наркома просвещения БССР, репрессировали в 1936–м... Расстреляли в 1937–м, возвратив для этого в Минск из ухтпечерских лагерей.
С городом, богатым на адреса культуры в целом, городом, где еще в 1920–е годы появился один из интереснейших краеведческих музеев Гродненщины, связана и судьба еврейского поэта, прозаика, писавшего в основном на иврите, Хаима Ленского. Родился он в 1905 году. До 1921 года жил в Слониме. В 1920 — 1930–е — в Ленинграде. Перевел на иврит «Мцыри» Михаила Юрьевича Лермонтова. Первый раз репрессирован в 1934–м. Наказание отбывал в лагере в Горной Шории. Освобожден. В 1941 году снова загремел 
в лагерь, где и погиб... Слоним — родина польского и еврейского писателя Самуила Гиршорна. Перевел на польский и издал в Варшаве в 1921 году «Антологию еврейской поэзии». Вглядываясь в силуэт Большой слонимской синагоги на одной из открыток из коллекции Владимира Лиходедова, представьте себе, что вся эта литературная гвардия выросла именно здесь, в окрестностях культового здания. Все они, будущие поэты и критики, были сопричастны обрядам и традициям своих предков. Но сами, сохранив, наверное, в сердце Слоним, синагогу, известный городской рыбный рынок, вырвались в большой мир, устремились к большим свершениям и преобразованиям. И каждому было суждено пройти непростой дорогой, как правило, трагических испытаний...
В Копыле в 1836 году родился Менделе Мойхер–Сфорим. О Копыле тех времен хорошо сказал другой его уроженец литературный критик Абрам–Яков Паперна: «Копыльские патриции, которые гордились своей религиозной ученостью, своим благополучием и знатностью, смотрели сверху вниз на ремесленников, балаголов, поденщиков и прочих». Будущий классик еврейской литературы, чье имя почитают в одном ряду с Шолом–Алейхемом, Перецем, хотя и происходил из богатой семьи, после ранней смерти отца испытал на себе все прелести голодной жизни, скитаний, вызванных поиском стабильного заработка. Учился в ешиботе — религиозной школе в Слуцке, затем продолжил образование в Вильно. Какое–то время учительствовал. В 1857 году дебютировал в газете «Гамагид» (первая еженедельная еврейская газета, которая издавалась в местечке Лик в Пруссии, название в переводе на русский — «Проповедник») со статьей «Письмо по вопросам воспитания». Переехал в Бердичев. В 1860 году вышла первая книга — «Мирный суд». Первый роман — «Отцы и дети». Широкого резонанса он не получил. Одна из причин — написан на иврите, староеврейском языке, тогда как простой народ разговаривал на идиш. С середины 1860–х копылянин пишет на идиш. Всемирную славу приносит Менделе Мойхер–Сфориму повесть «Путешествие Беньамина Третьего». Сначала ее переводят на польский. А вскоре повесть под названием «Еврейский Дон–Кихот» издается на русском и чешском языках.
А если бы мы заглянули в Сморгонь, где в начале XX века наряду с двумя церквами и одним костелом действовали две синагоги, то, наверное, местные краеведы рассказали бы нам о судьбе поэта, прозаика, драматурга, переводчика Моисея Кульбака. Судьба его — сплошное путешествие, хотя и прожил всего 41 год. В 1920 году уехал в Берлин, где и вышла первая книга его стихотворений. Затем жил в Вильно. Был избран председателем всемирного еврейского ПЭН–клуба. В 1928 году вернулся в Беларусь. Еще при жизни, в 1929–м, в Варшаве увидел свет трехтомник его избранных произведений. В Минске появилась поэма «Чайльд Гарольд из местечка Дисна». Большой популярностью пользовался роман «Зельманцы», вышедший не только в Минске, но и в Москве, Харькове. В 1937–м писателя репрессировали, тогда же и расстреляли. Литературная Сморгонь — это и судьба прозаика и переводчика Ахарона Кабака. Среди его переводов на иврит — проза Элизы Ожешко, нашей землячки и известной писательницы.
Литературная память, литературное краеведение — вот те краеугольные камни, на которых зиждется понимание характера творческого процесса. Знание родных мест писателя, встреча с пространством, где путешествовал литератор, — дорога для познаний и открытий. Спешите в Барановичи, Сморгонь, Копыль, Воложин, открывайте старые площади и улицы, пристально вглядывайтесь в давно ушедшие времена...
А мы снова откроем «Станцию Барановичи» Шолом–Алейхема: «...Конец истории! Какой конец? Это только начало. Но оставьте меня в покое! Хотите, чтобы я из–за вас пропустил поезд? Странные люди! Слышите ведь: Барановичи! Станция Барановичи!..»
Шолом–алейхем — мир вам, — Барановичи!..
Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.
