Почему в битве со стереотипами в системе профтехобразования пока побеждают стереотипы?
У многих из нас с детства прочно засела в голове строчка из небезызвестного произведения Маяковского: «Я б в рабочие пошел, пусть меня научат…». Но как часто мы выбираем для себя рабочие профессии? Советуем сделать такой же выбор своим детям? Или мы еще прочнее срослись с мыслью любой ценой получить диплом вуза? Иногда неважно какого. Иногда платно. Иногда второй и третий диплом. Почему не растет популярность рабочих профессий, если экономика страны сегодня в них так нуждается? Этот вопрос обсудили участники круглого стола газеты «Рэспубліка» «Популярность профтехобразования среди молодежи: от вчерашних стереотипов — к сегодняшним реалиям и перспективам». Участие в нем приняли председатель Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по образованию, культуре, науке и научно-техническому прогрессу Владимир Матвеевич ЗДАНОВИЧ, начальник Управления профессионально-технического образования Министерства образования Эдуард Николаевич ГОНЧАР, первый заместитель председателя комитета по образованию Мингорисполкома Мария Станиславовна КИНДЕРЕНКО, директор филиала «Профессиональный технологический колледж» Республиканского института профессионального образования Валерий Николаевич ГОЛУБОВСКИЙ, заместитель директора МГПЛ № 1 машиностроения по учебно-производственной работе Инна Геннадьевна ЖУК, заместитель начальника управления кадров ПО «БелавтоМАЗ» Сергей Иванович ТАРАСЕНКО, наладчик автоматических линий агрегатных станков ПО «БелавтоМАЗ» молодой специалист Андрей Владимирович СКРИПКО.
— Как сегодня меняется ситуация в системе профтехобразования?
Э.Н.: В зависимости от регионов, секторов экономики ситуация меняется по-разному. Есть слишком много факторов, влияющих на общую картину. Если говорить по приему учащихся и обеспеченности отраслей экономики молодыми рабочими, ситуация усложняется. И одна из причин тому — демографическая. Поэтому мы несколько сократили цифры приема в этом году в систему профтехобразования Беларуси. Мы планируем набрать 47 тысяч человек. Это меньше, чем в прошлом году, на 4 тысячи. Но к моменту окончания приема в высшие и средние специальные учебные заведения к нам пришло примерно 22 тысячи учащихся, почти 60 процентов от плана набора. А значит, что эти выпускники школ выбрали именно рабочую профессию сознательно. В основном они впоследствии трудоустраиваются по профессии и эффективно работают.
Конечно, к нам придут и те, кто, возможно, отложил свой выбор, не поступил в вузы. Понимая сложность ситуации, мы активизировали профориентационную работу по этому направлению. Работаем в регионах, на базе учебных заведений. Активно используем информационную среду. Используем интернет-сайты, готовим видеоролики. Подключили к работе районные органы образования, чтобы популяризировать рабочие профессии с младших классов школы, организации—заказчики кадров. Это, учитывая, что на протяжении последнего десятилетия экономика страны испытывает острый дефицит рабочих кадров, по-государственному.
Вместе с тем по сравнению с прошлым годом подача документов в учебные заведения ПТО идет не так интенсивно, как в прошлом. И, полагаю, в этом году значительная часть учебных учреждений снова обратится к учредителям (или в управления образования облисполкомов) с просьбой разрешить продление сроков приема до 15 сентября.
— То есть, невзирая на усилия, коренного перелома в пользу популярности среди молодежи профтехобразования не произошло?
Э.Н.: В каком-то смысле это вопрос стереотипов, которые нужно менять. Вы спросите любого родителя, в каком учебном заведении он хотел бы видеть своего ребенка. В подавляющем большинстве вам назовут сначала вуз, потом ссуз и только потом учебное заведение системы ПТО. С этим сложно спорить. Мы лишь пытаемся донести до родителей тот факт, что, если у их чада есть способности, учебная площадка учреждения профтехобразования тоже очень хорошая. Потом при желании можно вырасти и до инженера, и до руководителя. И, начиная карьеру с рабочего, человек раньше становится самостоятельным в материальном плане, реализует свои цели в жизни быстрее.
Вместе с тем, если обратиться к руководителям предприятий малого или среднего бизнеса, которые идут по инновационному пути развития, они на первое место поставят рабочего с высшим образованием, потом со средним специальным и только потом с ПТО. Яркий пример — фабрика детских игрушек в Кобрине. Поэтому я глубоко убежден: не нужно ждать перелома. Нужно совместно с нанимателями, учебными заведениями искать тех ребят, кто хочет начинать карьеру с рабочей специальности.
М.С.: Сегодня профориентационную работу, которую мы проводим в школах Минска, или допрофессиональную подготовку, как ступень профориентационной работы в том числе, мы должны проводить с родителями. Потому что далеко не каждый родитель готов принять тот факт, что его ребенок в силу способностей, возможностей не готов по окончании средней школы поступить в вуз. И как бы ни критиковалось предложение о введении порогового барьера на тестировании в 7 баллов, который многие считают заниженным, все же есть определенное количество абитуриентов, которые этот порог не преодолели. А следовательно, изначально это были ребята, которые не готовы учиться в вузе. Они придут в систему среднего специального или профессионально-технического образования. Что пугает родителей? Многие по старинке считают, что, скажем, профессионально-технический лицей — тупик. Закончил — и пошел на стройку строителем. Но это ведь далеко не так! Сегодня имеет место ступенчатое обучение, когда, окончив обучение на профессиональном уровне, можно перейти на следующую ступень — в систему среднего специального образования, причем в том же учреждении.
Сегодня система профтехобразования по своей технической базе совсем не уступает системе общего среднего и высшего образования. Это мощнейшие современнейшие учреждения образования, которые оснащены новейшим учебным и производственным оборудованием, поскольку мы даем не только теорию, но и практические навыки. Сегодня Кодекс об образовании позволяет открывать в учреждениях образования ресурсные центры, и это уже делается в системе ПТО. Например, в Минске такие центры по ряду специальностей, которые открываются даже с использованием иностранных инвестиций, уже есть: на базе лицея № 12 открыт ресурсный центр и новая специальность — укладчик напольных покрытий. Здесь будет вестись как подготовка, так и переподготовка специалистов. Все это позволяет готовить высококвалифицированные кадры для системы ПТО, которые, кстати, впоследствии могут продолжить обучение в системе высшего образования.
В.М.: Дело не только в стереотипах. Назрела необходимость пересмотреть условия труда рабочего. Если мы говорим о работе после вуза, это офис и чистая, опрятная одежда. Что после учреждения ПТО? Холод, жара, сквозняки, шумы, конвейер, халат или роба. Согласитесь, не слишком привлекательно. Есть риск потерять здоровье, поскольку на производстве травматизм выше, чем в офисе. Это не слишком привлекает молодежь.
— И все же сегодняшняя молодежь достаточно прагматична. Возможно, популяризируя рабочие специальности, следует делать акцент не только на том, что учреждения ПТО — это не тупик, а стартовая площадка для любой ступени образования и карьеры, но и на том, что труд рабочего хорошо оплачивается?
Э.Н.: Без сомнения! Да, на многих предприятиях зачастую рабочий получает больше инженера. Но ситуации во всех регионах страны очень разные. Есть предприятия, где оплата труда рабочего колеблется в пределах 800—1500 тысяч рублей. Как решить там кадровую проблему? Лишь сделав эти предприятия высокоэффективными. Будем надеяться, что когда на полную мощь заработают программы развития малых и средних городов, то эти проблемы будут сняты.
С.И.: На нашем предприятии молодые специалисты на рабочих должностях зарабатывают больше тех, кто занимает должности инженерно-технических работников. И, кстати, многие из выпускников профтехучреждений впоследствии заочно заканчивают вузы и продвигаются по служебной лестнице. Могу сказать, это лучшие руководители. И большое количество руководящих кадров на нашем предприятии прошли именно такую школу. Это нужно пояснять молодежи!
Но что мы имеем? Сегодня многие крупные предприятия, в том числе МАЗ, испытывают острую нехватку рабочих кадров. В то время как все инженерно-технические специальности укомплектованы. В связи с этим мы внутри предприятия стараемся провести переподготовку и перераспределение кадров. Привлекаем даже неподготовленных молодых людей и обучаем их непосредственно на предприятии. Но и этого недостаточно.
Более того, немало сотрудников с высшим образованием работает сегодня по рабочим специальностям, потому что они не находят применения себе со своей квалификацией. Кроме того, сейчас есть много рабочих специальностей, где требуется наличие высшего образования. Например, при работе на станках с программным обеспечением. С другой стороны, выпускника вуза без опыта работы за такой станок никто не поставит.
У нашего предприятия есть два базовых учреждения. Одно из них в системе профтехобразования — лицей № 9. Здесь уже план по набору выполнен. И все же нам не хватает еще одного базового учреждения, вот почему в этом году мы направили запросы в 17 профессионально-технических учебных заведений с просьбой рассмотреть возможность о заключении договоров. Спектр профессий на предприятии достаточно широк — их 324, в то время как система профтехобразования Минска готовит для нас порядка 50-ти. Хотелось бы, чтобы при разработке учебных планов учитывался дефицит кадров, скажем, по литейному направлению.
— Сложно ли учреждениям Минобразования наладить подготовку таких кадров? Или это штучные специалисты и их можно и нужно готовить на предприятии?
Э.Н.: В советские времена все крупные предприятия имели свои мощные учебные базы и по таким профессиям готовили специалистов себе сами. Их ведь иногда 2—3 человека нужно. Организовать широкомасштабную подготовку штучных специалистов сегодня несложно, но будет ли на них большой спрос? Мы вложим деньги в материально-техническую базу, педагогические кадры — мастеров, преподавателей. Если начинать с нуля — это огромные затраты! И даже несмотря на это, организовать можно все. Но зачастую, особенно в районах, мы сталкиваемся с тем, что не можем набрать ребят даже на одну группу — мы их потом не распределим! Поэтому кодексом предусмотрено, что специалистов по редким профессиям возможно обучать на предприятии. Лицензия для этого не требуется.
В.М.: Но ведь в учреждениях ПТО обучение идет по стандартной программе плюс специализация. То есть при необходимости подготовки штучного специалиста его можно обучать в общей группе, а затем при наличии заявки предприятия продолжить его обучение в условиях производства. Думаю, это было бы правильнее.
— Возможно, секрет решения проблемы с рабочими кадрами в стране кроется в создании несколько иного подхода в образовании. Например, когда еще на стадии средней школы идет четкое разделение на тех, кто впоследствии сможет поступать в вуз, а кто только в ссуз и учреждения ПТО?
Э.Н.: Да, многие развитые европейские страны идут по этому пути. Образовательная модель нашего государства ближе к странам Скандинавии, где базовая школа — единая, а переориентация идет на высшей ступени школы. Конечно, можно видоизменять эту модель и у нас, ориентируясь на скандинавские подходы, где, кстати, стоит задача, чтобы в экономике страны были задействованы прежде всего национальные кадры. Мы знакомы с системами образования разных государств, отслеживаем все изменения и тенденции, но идем собственным путем. Сложившаяся система себя оправдала. И все же мир не стоит на месте, и мы двигаемся тоже. Мы четко понимаем, что все нововведения должны быть обдуманными, эффективными и не резкими.
В.М.: Возможно, мы не нуждаемся в отборе на стадии школы, но нам необходимо регулировать потоки по уровням образования. Статистика говорит о том, что в период с 2001-го по 2011 год прием в вузы вырос на почти 21 тысячу абитуриентов, в то время как система профтехобразования потеряла примерно это же количество поступающих. И в вузах это же число ребят обучается платно. Отсюда вывод: мы гипертрофировали систему высшего образования. Из-за этого снижается выпуск рабочих кадров. Если вспомнить советские времена, 80-е годы, я хорошо помню, что на тракторах работали по два тракториста. И это не потому, что машин было мало, рабочих было много. Ситуацию надо исправлять, в частности, ежегодно уменьшая планы приема на ступень высшего образования. Взять хотя бы нижний порог — 7 баллов — на тестировании, по пятибалльной системе оценивания это будет 1/3 «единицы»! И ребята с такими баллами становятся студентами!
Число выпускников учреждений профтехобразования также могут пополнить те, кого отчисляют из вузов страны. А это ежегодно до 17 тысяч студентов! Мы могли бы подумать над тем, чтобы организовать круглогодичный набор на обучение в системе ПТО. Например, организовали группу в октябре, она учится по следующий октябрь, в ноябре — по ноябрь, и так далее. Изменения в законодательство можно внести.
Нужно помнить и о взрослом населении, которое хочет переориентироваться и трудиться по рабочим специальностям. Им нужно дать такую возможность, причем на бесплатной основе, что наше законодательство допускает.
— Согласитесь, назрела необходимость менять методы профориентационной работы. Хотя, конечно, отметать все старые наработки полностью не стоит. Например, прежде в Беларуси была достаточно широкая сеть профориентационных центров. И это хорошая возможность задуматься о будущей профессии.
Э.Н.: В скандинавских странах есть такой опыт профориентационной работы, когда в учебные заведения приходят школьники и пробуют себя. Очень важно, чтобы молодой человек почувствовал ремесло, то дело, которым будет заниматься. Ведь зачастую он приходит на популярную специальность, а потом в процессе обучения вдруг понимает, что душа у него к ней не лежит. И что в итоге? Государство тратит деньги, а специалиста на выходе не получает. Поэтому, конечно, профориентационные центры нужно создавать во всех регионах. Но ситуация меняется как-то медленно! Однако вопрос нужно решать и не перекладывать груз ответственности на школьных учителей. Ребенок, который выбрал себе профессию сам, и учиться будет с интересом. С ним, если заглядывать вперед, и целевой договор подписать можно. Тогда не будет случаев, когда ребята бросают обучение на полпути.
И.Г.: Когда ребята бывают у нас в дни открытых дверей, посещают современные классы, зачастую оборудованные лучше, чем в школе, у них меняется представление о профессионально-технических учреждениях образования. Ребятам интересно приходить не в выходные, а в будние дни, чтобы посмотреть, как идет учебный процесс, ознакомиться с продукцией, которую изготавливают наши воспитанники.
В.Н.: Полагаю, нужно повышать информированность всех участников учебного процесса, в том числе родителей. Наше учреждение образования готовит специалистов по нескольким ступеням — и профессионально-технического, и среднего специального образования. Казалось бы, это прекрасный путь освоить сначала рабочую специальность, а затем повысить квалификацию. Но мы сталкиваемся, с одной стороны, с неинформированностью родителей, с другой — желанием любым путем дать ребенку высшее образование. Мне непонятен этот перекос в сторону популярности высшего образования, хотя бы потому, какую ситуацию мы наблюдаем в другом нашем филиале — «Индустриально-педагогическом колледже» РИПО. Здесь проводят обучающие курсы с безработными. Так вот многие, кто приходит сюда, имеют высшее образование! Получают специальности отделочника, плиточника. Они попробовали другого хлеба и поняли, что, лишь имея рабочую специальность, всегда обеспечишь свою семью.
Конечно, выпускник школы не видит эту проблему так глубоко. Он принимает решение исходя из того, например, что сказал его товарищ. В то же время в общественном транспорте зачастую можно услышать объявление, что то или иное предприятие нуждается в рабочих кадрах, оплата высокая. Но туда почему-то очередь не выстраивается. Отсюда вывод: это не основополагающее при выборе профессии. Поступить в вуз более престижно. Кроме того, таков и совет родителей. Что дальше? Вышел ребенок из вуза с дипломом филолога, юриста, не нашел работы, получает пособие по безработице, идет на переподготовку. Получается замкнутый круг. А государство несет затраты.
Полагаю, проблема в том, что нет сегодня четкой связи между работодателем и родителем, будущим специалистом. И проводить профориентационную работу нужно не в канун набора, а намного ранее. В этом году наш колледж впервые попробовал провести такую работу вместе с предприятием «Белгидравлика». Традиционно они берут у нас несколько выпускников. В этот раз им понадобились ребята для филиала в Солигорске. Мы предложили им самим отобрать молодых людей из числа выпускников школ Солигорска, чтобы мы подготовили кадры непосредственно для этого города. В итоге эти ребята будут иметь достойную квалификацию, зарплату и не будут нуждаться в жилье. Но это единичный случай. Чтобы он стал массовым, нужно понимание со стороны всех предприятий. А они пока осторожничают с целевой подготовкой. Получить готового специалиста в нынешних условиях, с нынешними демографическими проблемами довольно сложно. Нужно всем включаться в такую работу.
— В принципе, на ваш компетентный взгляд, расширение целевого набора решит проблему с дефицитом рабочих кадров на предприятиях страны?
М.С.: Сегодня действующее законодательство дает нам право осуществлять целевой набор специалистов в системе среднего специального и профтехобразования. Но, к сожалению, мы видим, что эта работа требует других подходов. Необходимо найти компромисс с производственниками. Сегодня, если руководитель предприятия хочет иметь профессиональный кадровый коллектив, он должен быть заинтересован и в отборе абитуриентов, которые придут учиться в то учреждение образования, которое для предприятия является базовым.
С.И.: Наше предприятие пока к целевому набору относится скептически. Считается, что каждый должен заниматься своим делом: задача лицеев и техникумов — готовить специалистов, а задача предприятия — брать их на работу. Но, учитывая сложную кадровую ситуацию, в частности по Минску, думаю, мы придем к тому, что нужно работать в связке: учебное заведение — предприятие.
И.Г.: В нашем учебном заведении мы пошли по пути целевой подготовки, заключив договор с одним из предприятий, которое осознало, что, чтобы укомплектоваться рабочими кадрами, они должны помочь нам в наборе абитуриентов. Если и по автослесарной направленности, специальности «электромонтер по ремонту и обслуживанию электрооборудования» мы не имели проблем, то проблемы были с токарями, фрезеровщиками, другими специалистами. Наше же базовое предприятие заинтересовано как раз в станочниках и контролерах станочных и слесарных работ.
Не понимаю, почему базовые предприятия все еще так боятся целевиков? Ведь при приеме ребенка на обучение можно оговорить, на каких условиях оно будет осуществляться и сколько лет для отработки впоследствии молодому специалисту потребуется.
Э.Н.: Если говорить о международном опыте, западные предприятия, союзы предприятий активно участвуют в процессе отбора и подготовки будущих рабочих. Создают центры обучения, поставляют туда оборудование, принимают участие в экзаменах. Кстати, нашим законодательством все это тоже предусмотрено. Хотелось бы, чтобы наши предприятия активнее включались в этот процесс. И задумывались не только о введении новых технологий, но и о развитии кадрового потенциала. Это не только подготовка молодых специалистов, но и переподготовка уже состоявшихся работников.
— Есть еще один больной вопрос — сохранение молодых специалистов. Ведь есть случаи, когда ребята, закончив лицей, колледж, не находят поддержки и понимания со стороны старших коллег. А в итоге предприятие теряет кадры…
М.С.: Сохранение молодых специалистов, пришедших работать на производство, — важнейший вопрос. Как и в школе, когда приходит на работу молодой педагог, это объект внимания, которому нужно оказать поддержку, так же на любом предприятии. Если мы преодолеем проблемы в закреплении молодых специалистов, это позволит решить проблему с кадрами, особенно в строительной отрасли.
И.Г.: Действительно, закрепление специалистов — большая проблема! Первый год воспитанники нашего лицея проходят практику в учебных мастерских, где их стараются заинтересовать, в том числе и хорошими заработками. Но когда они проходят практику в условиях предприятия, зачастую мы сталкиваемся с тем, что их используют как дешевую рабочую силу. В первую очередь это касается наших станочников. Их ставят на операции, которые плохо оплачиваются. Увы, желание работать пропадает. Проблемы с низким заработком возникают и при трудоустройстве на первое рабочее место. Конечно, не повсеместно. Есть предприятия, которые изыскивают возможности осуществлять доплаты для молодых специалистов. И я думаю, по этому пути нужно идти.
Без сомнения, есть проблемы с тем, как молодого человека встречают в коллективе. В одной бригаде приняли, дали нормальную работу, в другой — нет, и, соответственно, он может выполнять низкооплачиваемые операции. В итоге доходит до прогулов…
А.В.: К счастью, я с такой проблемой не столкнулся. На нашем предприятии есть такое понятие, как преемственность, и к молодым кадрам относятся бережно. Кроме того, есть возможность хорошо заработать. Кстати, желание не сидеть на шее у родителей и стало основополагающим при выборе рабочей профессии. Не то чтобы я не мог поступить в вуз, я сейчас поступил и учусь заочно, а также параллельно имею финансовую независимость.
