Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Героя Советского Союза Андрея Кулагина

(Окончание.  Начало в номере за 28 августа.)

Немцы несли большие потери и, зная, что в 4-й воздушной армии не было спецсамолетов и подготовленных летчиков-ночников, начали наносить массированные бомбовые удары в сумерках и темноте. Командующий Отдельной Приморской армией (создана на базе расформированного Северо-Кавказского фронта) генерал Иван Петров обратился за помощью к командовавшему летчиками генерал-полковнику авиации Вершинину. Но что он мог сделать, если истребителей-ночников действительно не было, и не было времени и на их спецподготовку. Даже сегодня на суперсовременных истребителях ночной воздушный бой, да еще над морем, — дело крайне непростое. Тогда бортовых локаторов самолеты не имели. При полетах фактически вслепую был большой риск потери пространственной ориентировки и столкновения самолетов.

Фрагмент Летной книжки

Ночные охотники

Вершинин решил сделать ставку на добровольцев. Одним из первых, кто вызвался на ночную охоту, был лейтенант Кулагин. Первый вылет в сумерках он сделал 5 декабря в составе пятерки самых опытных летчиков полка. Удачно перехватив не ожидавших атаки тройку Хе-111, майоры Кулякин и Шарипов сбили два из них. Начало было положено! Большую помощь новоиспеченным ночным охотникам оказывал передовой командный пункт 4-й воздушной армии с радиостанцией наведения, который находился на Керченском полуострове. Руководил им заместитель командующего армией генерал-майор авиации Герой Советского Союза Сидор Слюсарев. Его голос отлично знали все летчики: он лично наводил истребителей на цель. К нему поступала информация от наземных радиолокационных станций РУС-2 «Редут».

«Хозяйство» Слюсарева дер­жало связь и с прожектористами, подсвечивающими цели, стараясь при этом не ослепить наших ночных охотников. Не всегда это получалось. Вылетал Кулагин на ночной перехват 7 и 12 декабря, но безрезультатно: немцев обнаружить не удалось. Летать над морем было опасно не только ночью, но и днем. Если собьют или откажет мотор, то летчика, которому посчастливится покинуть самолет с парашютом, в лучшем случае ждала многочасовая купель с ледяной водой. Пока не подберут (если найдут) наши моряки. И это при условии, что летчик успеет перед приводнением надуть спасательный жилет! В противном случае зимнее обмундирование, как якорь, утянет на глубину.

Активно летал Андрей Кулагин и на разведку. На его самолете было установлено фото­оборудование, и снимки немецких позиций попадали прямо на стол командующего армией. За разведчиками немцы охотились особенно яростно. 14 декабря во время фотосъемки северной части Керченского полуострова Андрей был атакован группой Ме-109. Но он не только сумел выполнить свое задание, но и сбил очередного «мессера»!

С Новым годом, с новыми победами!

Боевая работа в новом, 1944 году началась для 249-го полка 1 января в 07:50. Кулагин в паре с младшим лейтенантом Подоляком вылетел на прикрытие аэродрома на Керченском полуострове, который находился рядом с поселком с красноречивым названием Опасное. Здесь базировались наши ночные бомбардировщики У-2. В небе повсюду рыскали «мессеры». 3 января они сбили командира эскадрильи капитана Османа Зиядинова. Отомстить за него удалось только спустя шесть дней. Четверка Кулагина достойно встретила в небе 15 Хе-111 и четыре Ме-109. Летчики сначала отсекли от бомбардировщиков «мессеров», сбив одного из них. А затем Кулагин в паре с лейтенантом Крючковым вогнал в землю Хе-111. Но всю обедню испортили наши зенитчики, которые по ошибке сбили его ведомого. Крючков выжил, но сильно обгорел.

В январе Андрей летал на задания активно и днем, и ночью. Только 18 января в качестве ведущего он выполнил шесть (!) боевых вылетов, при этом проведя три воздушных боя с большими группами Ме-109. Одного из них Андрей утопил в водах Керченского пролива. Шестой вылет он совершил ночью! Такое было по силам только лучшим из лучших.

С 23 по 25 января у Кулагина на счету по три боевых вылета в день, огненные карусели с группами по 13—18 «юнкерсов», летящих под прикрытием 10—12 «мессеров». Но к нашим войскам ни один из вражеских самолетов группа Кулагина не допустила. На счету ведущего добавится по одному сбитому Ю-87 и Ме-109. Он подбил еще один истребитель, но неизвестно, сумел фриц унести ноги или пошел рыб кормить на дне морском... До конца месяца Кулагин собьет еще четырех «лапотников» (пикирующих бомбардировщиков Ю-87), двоих из них — в групповом бою.

* * *

28 января имя лейтенанта Кулагина прогремело на всю Отдельную Приморскую армию. Вылетев ночью на перехват бомбардировщиков, он сбил Хе-111, еще одного подбил его ведомый Николай Кистаев. За этим боем с пункта наведения наблюдал командующий Приморской армией генерал Петров. Восхищенный мастерством Кулагина, он по радио на весь Керченский фронт поздравил его с победой в воздушном бою. Воодушевленный этим успехом, Андрей уже в следующую ночь в паре с Александром Богачевым вновь поднимется в ночное небо. И оба в кромешной мгле собьют по одному Хе-111! Подстрелили еще одного, но немыслимым образом фашисту удается уйти. Такие невероятные успехи не могли остаться незамеченными командованием. За проявленные мужество, отвагу и мастерство, лично сбитые 22 немецких самолета (плюс четыре — в группе) и совершенные 320 боевых вылетов на перехват самолетов противника, прикрытие штурмовиков, разведку и штурмовку немецких позиций заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Кулагин был в начале февраля 1944 года представлен к званию Героя Советского Союза. Командующий войсками Отдельной Приморской армии подписал наградной лист 19 февраля 1944 года. Так сложилось, что высокое звание ему присвоили только через полгода — 1 июля! Где, у кого, под каким сукном лежали наградные документы Кулагина, сегодня трудно сказать. Но то, что кто-то из власть имущих, мягко говоря, неровно дышал в его сторону и завидовал его успехам, — это точно.

Заместитель командира эскадрильи 249-го иап старший лейтенант Кулагин у самолета ЛаГГ-3 66-й серии. 1944 г.

Дерзкий, настойчивый, решительный

В чем же секрет феноменальной результативности белорусского паренька, которому шел-то всего двадцать третий год? Это, конечно же, безупречная техника пилотирования, зоркий глаз, быстрота реакции и снайперский огонь с короткой дистанции. И все же истребитель — это прежде всего характер: дерзкий, настойчивый, решительный! Это помогало в бою, но мешало на штабных этажах.

В феврале 1944-го из-за плохих метеоусловий летали мало, но Кулагин все равно сумел отличиться. Утром 7 февраля во главе четверки ЛаГГ-3 он смело атаковал шесть истребителей ФВ-190. Одного из них уничтожили группой, остальные дали деру. Ночью по вызову станции наведения он вылетел в паре с лейтенантом Кистаевым на перехват 18 (!) Хе-111. На высоте 3500 метров он атаковал противника в лоб и, разрушив их боевой строй, сбил одного «хейнкеля». Перепуганные немцы, сбросив бомбы куда попало, спешно развернулись и улетели восвояси. Но это был еще не вечер! В 22:40 Кулагин вновь поднялся в небо. В паре с ним — замкомандира 229-й истребительной дивизии подполковник Андрей Маркелов. Последний решил лично посмотреть, как Кулагин делает то, что у других не получается. Присутствие в небе начальства результативности не способствовало. Вернулись на аэродром без сбитых самолетов.

В марте на счету Кулагина еще восемь ночных перехватов. Кроме этого, он летал на спецзадания по уничтожению немецких прожекторов на горе Митридат в Керчи. 20 марта Андрей получил очередную благодарность от генерала Слюсарева за отличный перехват Хе-111. Атаковав бомбардировщик в упор, он сумел его подбить. В следующую ночь Андрей обнаружил на высоте 5 тысяч метров 12 Хе-111. Советский летчик отважно пошел в атаку и снизу в лоб обстрелял бомбардировщики. Вызвав по радио на помощь своих ведомых, он обнаружил удирающий Хе-111, у которого горел левый двигатель. Кулагин стремительно атакует, но проскакивает мимо бомбардировщика, стрелок которого вел по нему прицельный огонь. Разворот и еще один заход. Удачно: Хе-111 вспыхнул и рухнул на землю недалеко от поселка Багерово.

Кулагин возвращается в бой с остальными ночными пиратами. Подоспевшие вовремя ведомые сбили Хе-111 и еще один подбили. Гитлеровцы, не выдержав яростных атак, повернули назад. Ход этого боя подробно, что называется, в цветах и красках, был описан и специально разослан в качестве примера по всем истребительным полкам 4-й воздушной армии.

Воздушная агитация

В апреле 1944-го летчики 249-го истребительного авиационного полка летали в основном на разведку и сброс агитационных листовок на немецком и румынском языках. Врагу полеты наших «сеятелей» очень не нравились. 4 апреля огнем из винтовок и пулеметов был подбит самолет Кулагина. До своего аэродрома он все же дотянул. 10 апреля во время вылета на разведку он одним из первых обнаружил, что немцы начали отход с Керченского полуострова в Крым. Это сообщение послужило сигналом для перехода наших войск в наступление.

Советские войска буквально рвались к Севастополю. Покинув гостеприимный аэродром у станицы Фонталовская, ­249-й истребительный авиационный полк перебазировался на площадку у «Семи колодезей». 15 апреля во главе четверки ЛаГГов командир 3-й эскадрильи старший лейтенант Кулагин вылетел на разведку в район Алушты, Ялты, Бахчисарая и Севастополя.

Летчики нарвались на плотный огонь зенитной артиллерии. Самолет Кулагина получил два прямых попадания снарядами из скорострельного «эрликона». Андрей был ранен в ногу, но сумел дотянуть до своего аэродрома и благополучно совершить посадку. Именно в этот день он был награжден вторым орденом Красного Знамени.

Действуя с аэродромов «Багерово», «Карагоз», «Княжевичи», летчики полка вместе с наземными войсками выгнали гитлеровцев из Крыма и освободили Севастополь уже без Кулагина, который второй раз за войну оказался в госпитале. За особые отличия, проявленные при освобождении Керченского полуострова и Крыма, 249-й истребительный авиационный полк был преобразован в 163-й гвардейский, награжден орденом Красного Знамени и получил почетное наименование Феодосийский.

Операция «Багратион»

В июне 1944 года всю ­229-ю Таманскую истребительную авиадивизию перевооружили на истребители Ла-5ФН и перебросили из Крыма на 2-й Белорусский фронт. 163-й и 159-й гвардейские и 979-й истребительные полки дивизии разместили на аэродромах «Вородьков», «Сычики» и «Старина» в Кричевском районе Могилевской области.

23 июня во главе четверки Ла-5 гвардии старший лейтенант Кулагин совершил свой первый боевой вылет в ходе операции «Багратион». Началось освобождение от фашистов его родной земли. Встречи с немецкими самолетами стали редкостью. Главной задачей полка была разведка. С раннего утра и до позднего вечера Кулагин с товарищами «висел» в небе, передавая прямо в штаб 4-й воздушной армии по радио самую свежую, с качественными аэрофотоснимками, информацию. Эти места ему были хорошо знакомы: Могилев, Шклов, Белыничи, Березино, Червень. Немцев гнали очень быстро. Уже вечером 28 июня Кулагин перелетел на аэродром «Луполово», что на окраине Могилева.

Символично, что в местном аэроклубе он сделал свой первый шаг в небо и именно здесь 1 июля узнал о присвоении ему звания Героя Советского Союза и награждении орденом Ленина. Радость была с горьким привкусом. Накануне во время разведывательного полета в районе поселка Оздятичи огнем с земли был убит его друг Саша Богачев, с которым они по ночам гоняли над Керченским проливом немецкие «хейнкели».

Победную весть об освобождении Минска он узнал 3 июля на аэродроме «Каменица» недалеко от Белыничей. С 5 июля истребители-разведчики летают уже с площадки у деревни Большая Ганута на Червенщине. Основным районом разведки было шоссе Могилев — Минск и окружающие его леса, в которых прятались десятки тысяч отступающих гитлеровцев. Начались ожесточенные бои с окруженной юго-восточнее Минска немецкой группировкой. Только 9 июля удалось перебазироваться на аэродром у деревни Озеро в Минском районе, где пришлось вести бой и на земле. К этому аэродрому немцы упорно рвались из Минского котла. За особые заслуги, проявленные при освобождении Могилевщины, 163-й гвардейский истребительный авиационный полк был награжден орденом Суворова третьей степени.

В польском небе

Войска 2-го Белорусского фронта продолжали наступление. Уже 7 июля Кулагин летал на разведку вдоль реки Неман, а на следующий день фотографировал район Лиды. Перелетев на аэродром «Мир» в Кореличском районе Гродненской области, Андрей следит с воздуха за войсками противника у Волковыска, Мостов, Лунно, Острино, Гродно. 11 июля отважный следопыт обнаружил отход немецкой мотопехоты от Щучина и Рожанки на Скидель. Следующими аэродромами, с которых будет подниматься в небо Кулагин, станут «Желудок» и «Дубно» на Гродненщине, а на его карте появятся новые районы разведки: Августов, Сокулка, Бельск, Белосток. Начались бои в Польше.

В августе в объективы аэрофотоаппаратов разведчиков попадают Замбрув, Чижов, Ломжа, Остроленка, Острув Мазовецкий. Немецкие истребители начали огрызаться. У них очень хорошо была налажена служба перехвата и прослушивания радиопереговоров наших летчиков.

О Кулагине гитлеровцы знали и за ним охотились. 25 августа им едва не удалось его сбить. Четверка истребителей во главе с Кулагиным обнаружила два истребителя ФВ-190 и с ходу бросилась в атаку. Оказалось, что это была приманка. Из-за облаков неожиданно ринулись в атаку восемь ФВ-190! Начался жестокий и крайне невыгодный для наших истребителей бой.

Немцам сразу удалось сбить двоих ведомых в группе Кулагина. И неизвестно, чем бы закончилась эта схватка, если бы на выручку своевременно не подоспела четверка наших «лавочкиных». Андрею все же удалось сбить одного «фоккера», еще двоих подбили его товарищи. Это была его первая и, как оказалось, последняя победа на истребителе Ла-5ФН. Среди сбитых немцами летчиков был и земляк Кулагина — белорус, уроженец Веснинки, что под Минском, Владимир Сладкевич. К счастью, как выяснилось позже, ему удалось посадить подбитый самолет и выжить.

* * *

Первого сентября 163-й гвардейский авиаполк перебазировался на аэродром у деревни Куряны рядом с Белостоком. Здесь летчики переучились на новейший истребитель Ла-7, оснащенный специальным фотооборудованием. Главная задача у полка оставалась прежней — разведка. Начали летать в район Макува, Рожан, Пултуска. В Курянах Кулагина нашли сразу две награды — орден Красного Знамени и медаль «За оборону Кавказа». Встречи с немецкими истребителями случались крайне редко, основные потери наши несли от зенитного огня. В октябре, уже летая с аэродрома «Тарново-Госки», лишились двоих опытнейших летчиков: гвардии капитана Бабайлова (сбил 24 самолета лично и семь — в группе) и гвардии старшего лейтенанта Кистаева (на счету семь лично сбитых стервятников).

Первую свою победу на Ла-7 Андрей одержал 20 декабря. Взлетев с аэродрома «Бель» (Мазовецкое воеводство), он перехватил и атаковал своего противника — немецкого разведчика Хе-111. Для начала зажег ему левый двигатель, затем правый и с третьей атаки навечно «приземлил» фашиста у города Пултуск.

1945-й

В конце января 1945 года назначенный на должность помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе гвардии старший лейтенант Кулагин перелетел с товарищами с аэродрома «Красне» в Польше на новое стратегическое направление — аэродром «Гросс-Козлау» (Козлово) в Восточной Пруссии. Они ведут разведку сначала в направлении города Алленштайн (Ольштын), а затем с аэродрома «Торн» (Торунь) следят за противником у городов Готенхафен (Гдыня), Данциг (Гданьск), Диршау (Тчев).

9 марта три Ла-7 во главе с Кулагиным в очередной раз вылетели на задание. На высоте 1800 метров на встречном курсе шли два ФВ-190. В специальной инструкции разведчикам рекомендовалось уклоняться от боя с истребителями и категорически запрещалось их атаковать. Главное — выполнить разведзадание! Но Андрей не выдержал, резко развернулся на 180 градусов, стремительно догнал немца и в упор с 50 метров сбил ведомый ФВ-190, который упал в центре деревни Гюттланд в восьми километрах севернее Диршау. В момент выхода из атаки Кулагин увидел еще шесть ФВ-190. Его уже было не удержать! Для набора высоты сделал «горку» и из-за облаков, на левом вираже, зашел в хвост крайнему ФВ-190, которого расстрелял с дистанции 70 метров. Еще две звездочки нарисовал авиамеханик на борту его Ла-7. Правда, за нарушение порядка выполнения разведзадания пришлось объясняться перед командованием.

18 марта с аэродрома «Мариенбург» (Мальборк) Андрей Кулагин совершил два вылета с командиром полка Героем Советского Союза гвардии подполковником Козаченко. Во время второго огнем с земли участник трех войн легендарный Петр Козаченко был сбит. Это стало большой трагедией для всего полка. В конце апреля гвардии капитан Кулагин сполна рассчитался за смерть командира. Взлетая с аэродрома «Вельшенбург» (Олесно) он 23, 24 и 25 апреля сбивает каждый день по одному ФВ-190, доведя счет лично сбитых самолетов до 32! За выдающиеся заслуги его наградили орденом Александра Невского.

Последние вылеты и Победа!

Завершающие боевые вылеты в этой страшной и тяжелой войне Кулагин выполнит на разведку в район города Штеттин (Щецин) и военно-морской базы Свинемюнде (Свиноуйсце). Окончательную точку поставит 5 мая 1945 года. В 8 часов 25 минут он поднимется в небо на разведку, а через 50 минут колеса его Ла-7 уже коснутся бетонной полосы на аэродроме «Клютцов» (Ключево) в трех километрах юго-западнее города Штаргард (Старгард). Все! Последний, 762-й боевой вылет был успешно завершен.

Итог боевой работы Кулагина впечатляет: он лично сбил 14 Ме-109, 6 Хе-111, 6 ФВ-190, 4 Ю-87, 1 Ме-110, 1 Ю-52, уничтожил в групповых боях 2 Ю-87, 1 Ме-109, 1 Хе-111, 1 ФВ-190, 1 Ю-88 плюс лично подбил 5 Ме-109, 1 Хе-111, 1 ФВ-190 и в группе — 1 Хе-111, 1 ФВ-189 и 1 Ю-88.

Андрей Михайлович внес весомый вклад в нашу Победу и сполна отомстил гитлеровцам за горе и страдания белорусского народа.

Так закончилась славная воздушная эпопея самого результативного летчика-белоруса гвардии капитана Андрея Кулагина. Уничтоженных им лично самолетов может быть и больше, чем 32. Кто знает, сколько из подбитых им стервятников, падение которых никто не подтвердил, уцелело и сумело вернуться на свой аэродром. Несомненно и то, что если бы его своевременно перевели из полка, который специализировался на разведке, в истребительный полк асов, летавших на отборных самолетах, то его результаты были бы на уровне лучших советских истребителей, например, как Покрышкин. А такой специальный полк был, в нем воевал трижды Герой Советского Союза Кожедуб.

Но, увы, в авиации Красной армии специальной селекцией, отбором асов никто не занимался. Немцы использовали своих лучших воздушных бойцов куда рачительнее. Лишь поэтому на их боевых счетах значительно больше побед. Наши асы, такие как Кулагин, были не хуже их, но они чрезвычайно редко летали на свободную охоту, выполняя те задачи, которые ставились перед летчиками полка, в котором они служили.

Мирное небо над головой

После войны Андрей Кулагин продолжил службу в авиации. В 1945 году он окончил Высшие офицерские летно-тактические курсы ВВС в Липецке. Одним из первых освоил реактивные истребители ­МиГ-15 и МиГ-17. В 1954 году успешно окончил Военно-воздушную академию. Но всего через год 34-летний гвардии полковник Кулагин оказался на гражданке.

Кто «сбил» перспективного авиационного командира, Героя Советского Союза на взлете его мирной карьеры, неизвестно. Скорее всего его имя — зависть.

Зависть какого-нибудь не нюхавшего пороха столоначальника, которому не понравился не только блеск его заслуженных наград, но и бойцовский, бескомпромиссный фронтовой характер.

В гражданской жизни Андрей Михайлович не потерялся. Работал, активно участвовал в общественной жизни, был членом Генерального совета Международной федерации борцов Сопротивления, награжден орденом «Знак Почета». Умер легендарный ас 9 августа 1980 года, не дожив всего месяц до своего 59-летия. Славного сына белорусского народа не забыли на его родине. Именные школа и улица появились в опаленной чернобыльской бедой деревне Старое Закружье. С 1985 года его имя носят могилевский аэроклуб и улица в этом городе на Днепре. 2 сентября 2005 года по инициативе родственников Андрея Михайловича в Минске на фасаде дома № 80 по проспекту Независимости, в котором он жил, по решению горисполкома была открыта мемориальная доска. К сожалению, в даты рождения и смерти отважного летчика вкрались ошибки, но это не испортило праздник. Позже дату рождения исправили, а дата смерти у таких героев, как Кулагин, — это просто формальность. В памяти благодарного белорусского народа ему жить вечно.