8-часовой рабочий день - это много или мало

Шведы с нетерпением ждали введения шестичасового рабочего дня, но — облом. На днях для них пришли плохие новости. Выяснилось, что затраты в таком графике сильно перевешивают выгоды. Напомним, два года назад в одном из домов престарелых в городе Гетеборге рабочий день уменьшили до шести часов. Однако такой шаг слишком дорого обошелся работодателю: пришлось нанять 17 новых медсестер — расходы увеличились примерно на 700 тысяч евро в год. В итоге с 2017 года работники вновь перешли на 8–часовой рабочий день. Консерваторы описали эксперимент как «утопическое безрассудство, которое слишком дорого обходится для налогоплательщиков». Поэтому идея 30–часовой рабочей недели в Швеции пока не получит широкого распространения.
Активисты дискуссионного клуба «СБ» не унимаются, до сих пор выясняют, как лучше жить — в свободном графике или в режиме 8–часового рабочего дня? Можно ли работать дома так же успешно, как в офисе? Любопытно услышать мнение наших читателей по этому вопросу, позиция какого журналиста вам ближе? Приглашаем к участию в споре на сайте www.sb.by.

Ваше время истекло

Мне этот шведский эксперимент напоминает бородатый анекдот перестроечных времен. Тот, в котором Горбачеву доложили, что по всему Союзу перестали нестись куры. На что он распорядился положить перед птицами желтые квадраты. Не несутся. Приказал положить красные треугольники. Эффекта — ноль. Потребовал фиолетовых овалов. Куры передохли. «Жаль, — расстроился генсек. — У меня еще столько идей...»

Манипуляции с рабочим временем не менее бестолковы, чем геометрическая ветеринария. А в сути своей они представляют собой провальную попытку сохранить хорошую мину заботы о трудящемся при плохой игре глобального экономического кризиса. Ведь что такое убрать два часа в день при сохранении 8–часового заработка? Это значит, что за меньшее время из работника надо выжать тот же результат. Иначе оплата его труда не будет соответствовать его же производительности. Но при всей продвинутости Швеции в последнее время там не наблюдалось молниеносных технических или технологических революций, оправдывающих такой кульбит. Поэтому эксперимент больше напоминает попытку наполнить трехлитровую банку молоком, переливая продукт из двухлитровой емкости. Согласись, Виктория, глупое занятие.

Однако суть его чуть глубже, чем представляется. Вернемся к кризису. Рынки упали, спрос съежился. Компаниям объективно приходится сокращать производство. Следовательно, и рабочая нагрузка на персонал фирмы уже далеко не та, что при тучных временах потребительского безумия. Классический капиталист просто урежет штат. В Швеции, где сильны социальные традиции, пытаются изобрести велосипед. Похвальное, конечно, стремление, но даже самые благие намерения не избавляют его от утопичности.

Ты спросишь, Вика, что из этого следует? Предположу, что мир подошел к тому рубежу, за которым измерение труда временем теряет всякий смысл. При нынешнем развитии коммуникаций содержание офисного клерка становится непозволительной роскошью. Представь себе работника, в задачу которого входит составление отчета, скажем, об использовании персоналом того же рабочего времени. Результат он должен сдать в конце недели. А в течение дня, тыча одним пальцем в клавиатуру, неспешно вносит в программу исходные данные. То, что может сделать за час, растягивает на восемь. Да и то не всегда успешно. Поэтому остаток времени посвящает повышению собственного мастерства в раскладывании пасьянса.

Фирма тем временем потратилась на обустройство его рабочего места: купила мебель и оборудование. Платит за освещение и отопление. Вокруг клерка крутятся специалисты хозяйственных служб, охраны труда, службы безопасности. Попутные затраты на содержание одного учетчика порой в несколько раз превышают собственно его зарплату. Я уже не говорю об экономической эффективности такого сотрудника. Между тем, имея удаленный доступ к рабочей базе, он мог бы делать свою работу не вставая с кровати. И, думаю, делал бы ее гораздо быстрее, потому что знал бы: не будучи привязанным к офисному стулу, сэкономленное время сможет потратить на оказание такой же услуги еще одной компании. А может, и не одной. В итоге фирма экономит на содержании малоэффективного работника, а он, в свою очередь, свою эффективность повышает и получает возможность дополнительного заработка. Общая результативность прогрессирует. Та же картина и на рабочем уровне. Надо ли держать на заводе всю смену слесаря, если раньше от него требовалось изготовление сотни деталей, а сегодня не больше десятка? Выточи сколько требуется — и свободен. Через дорогу от проходной завода может обосноваться частная фирма, которой в день тоже нужен десяток похожих деталей. Глядишь, мастеровитый человек найдет себе дополнительное применение и там. Или просто сядет в автомобиль, сообщит диспетчеру, что вышел на линию, и поработает с пяток часов таксистом. Тоже ведь вариант лучше, чем забивать козла в бытовке.

Я это к тому, Вика, что пора подумать о том, чтобы работу измерять не временем, а ее конкретным объемом. Для кого–то отчетами, для кого–то деталями. И здесь не только экономическая выгода. Это путь к избавлению каждого от пессимистичной безнадеги. Дескать, что я могу, сидя в скучном офисе? Но пока здесь тепло, светло и сносно кормят, есть ли смысл дергаться? Уж лучше посижу... И так ощущает себя абсолютное большинство офисных работников, провожая сочувствующим взглядом из–за стекла спешащего куда–то под моросящим дождем прохожего. А тот идет в ближайшее кафе с бесплатным вай–фаем. Таких людей встречаешь все чаще. Берут чашку кофе, раскрывают ноутбук, энергично с кем–то перезваниваются, что–то помечают в компьютере... Работают. На кого–то, но в первую очередь на себя. На результат, а не на время. Скорее, наоборот. В этом случае время работает на них. И его подчас даже не хватает.

kryat@sb.by

Не думай о секундах свысока

Я знаю только одну работу, Дмитрий, которую можно выполнять не вставая с постели. Статистика утверждает, что наши граждане с ней отлично справляются — страна бьет исторические рекорды рождаемости. И это круто.

Для решения остальных задач нужно вставать, выходить из дому и вкалывать. Шведский эксперимент с 6–часовым рабочим днем провалился. Обидно и досадно. Но я заранее знала, чем эта благородная затея закончится. В отличие от тебя, не верю в работодателя с добрыми глазами, который сидит и думает, не слишком ли его работникам скучно? Не предложить ли им альтернативные источники заработка? Или того круче, если такие способные — пусть у меня под носом, через дорогу, свою частную фирмочку откроют! Смех.

В том, как стремительно люди теряют работу, вылетают с насиженных мест, я вижу совсем другую угрозу. Не знаю ни одного фрилансера, который счастлив тем, что сидит дома, маржа его случайна и времени завались. Все знакомые мне «свободные художники» ищут любую лазейку, чтобы сменить свою свободу на контракт в успешной компании. И работодатели не могут этим не пользоваться. Сегодня благодаря трудовому кодексу мы работаем 8 часов в сутки. Пока это разумный верхний барьер, установленный 200 лет назад, и действительно морально устаревший. С ускорением темпа жизни, я уверена, мы будем пахать 9, 12, а то и 15 часов в сутки. Как ты знаешь, сверхурочные и работа в выходные дни в крупных фирмах только приветствуются и всячески поощряются — материально и карьерным ростом. В условиях, когда люди рады любой работе, вести разговоры о свободном графике несколько буржуазно. Не находишь?

Ты вспомни сладкие времена, когда мы 20 лет назад с тобой в газету пришли. Три дня от руки писали статью, затем двое суток носили ее по знакомым, зачитывали вслух самые удачные места, на пятый день отдавали текст наборщице, и наконец —– свершилось, материал в полосе. Неделю (!) на дохленькую статейку. Вот где был фриланс, коворкинг и аутсорсинг, вместе взятые. Сегодня с такой производительностью журналиста даже в ежегодный альманах не возьмут. Ситуация на рынке труда только ухудшается: либо работай не поднимая головы, либо свободен. Ты никогда не задумывался, почему люди предпочитают раскладывать пасьянс или забивать козла на нелюбимой работе, вместо того чтобы уйти на вольные хлеба?..

Кстати, фирма с ее 8–часовым рабочим графиком — наименьшее из зол, если выбирать между бытовой трясиной и офисной рутиной. При мне в декрет уходили многие коллеги с твердым намерением и даже уверенностью в том, что будут писать статьи из дома. Запала и горения мамочек хватало ровно на полтора раза, после двух попыток посотрудничать они на три года напрочь растворялись в дымке декретного отпуска. Некоторых из них, кто пошел на демографические рекорды, не вижу десятилетиями, что еще раз подтверждает мою уверенность: человек не может заниматься дома никакими делами, кроме домашних. Они большие и нужные, неблагодарные и незаметные. Только ничего к сказанному не добавляют. Нобелевский лауреат Орхан Памук снял квартиру для работы, и ежедневно в 8 утра отправляется в свой «офис» писать истории, дома он не способен сосредоточиться. Я его очень хорошо понимаю. Как и уважаю легенду о писателе Владимире Короткевиче, который не мог писать свои убойные детективы, пока не сядет за рабочий стол в чистой накрахмаленной рубашке.

Время от времени дискуссии о продолжительности трудового дня возникают в разных странах. Во Франции, как мы помним, в 90–х перешли на 35–часовую неделю, бюджетные расходы резко возросли. Правительство недавно предложило французам вернуться к стандартной 40–часовой, в ответ — забастовки и манифестации. С другой стороны, японское экономическое чудо, как и любое азиатское, вряд ли было бы возможно, если бы они не вкалывали по 10 часов в сутки, без выходных и отпусков.

По мне, 8–часовой трудовой день и два выходных — это оптимальный график, с учетом всех тех угроз, о которых я не могу не задумываться. По большому счету, сегодня каждый работник умственного труда, специалист сферы ИТ, адвокат, журналист или врач работает намного больше, чем «от звонка до звонка». Мы окружены информацией с утра до ночи и обрабатываем ее по дороге в офис, домой, в очереди на почте и вообще как только глаза открыли. На последнем фестивале «Лiстапад» смотрела фильм нашего юного гения Никиты Лаврецкого «Любовь и партнерство». Картина слабенькая, но один диалог мне запал в душу. Юноша и девушка утром в одной постели, она ему говорит: «Просыпайся». Он отвечает: «Я уже проснулся». Она: «Нет, ты еще не проверил свой телефон, значит, не проснулся». Эта фраза очень точно характеризует наше время, когда трудовые часы — фикция: благодаря гаджетам мы открыли глаза и как бы уже в офисе что–то себе кумекаем, придумываем код, обрабатываем информацию, новости. Как чудесно, что кто–то за нас побеспокоился и официально ограничил этот водоворот: 8 часов на труд, 8 — на восстановление и 8 — на сон. Это роскошь, Дмитрий, лови момент.

viki@sb.by

Советская Белоруссия № 9 (25144). Суббота, 14 января 2017