Уйти нельзя остаться

Чем отличается уход по-английски и по-русски, хитро спрашивали друг друга русскоязычные жители британской столицы во времена, когда я там жила 20 лет назад. И отвечали: англичане уходят и не прощаются, а русские прощаются и не уходят. Скажут так — и хохочут, понимая: и о русских (я бы сказала — о славянах) правда, и об англичанах тоже. Но то ли количество понаехавших на туманные альбионские берега славян перешло в качество, влияющее на британскую душу, то ли еще по какой причине, но эпопея с брекситом, превратившаяся на наших глазах в трагифарс, показывает: британцы тоже полюбили прощаться, оставаясь.

В середине января британский парламент “прокатил” премьер-министра страны Терезу Мэй с ее планом по брекситу. А ведь какой был план, верила она! И не только сама верила, но и других убеждала. Но не убедила даже товарищей по партии, счет при голосовании был разгромным: 432 против 202. Такого поражения правительства в истории Великобритании еще не было. Ну с брекситом у британцев все впервые. Другой премьер немедленно подал бы в отставку, но не Мэй. Упрямицей, которая делает своей стране только хуже, ее называют в европейской прессе все чаще. Как ее называют в прессе британской, я лучше промолчу. Но вотум доверия от собственной партии Мэй получила и руководит процессом дальше. Ну или думает, что руководит. Страна балансирует на грани нервного срыва, а иногда и срывается. “Брексит выходит из-под контроля”, — тревожатся газеты и избиратели. А разве до сих пор он был под контролем? Брюссель от шараханий Лондона устал. Да и не только Брюссель, как выясняется.

Великобритания обнаружила, что оказалась в одиночестве. То, что казалось подрывом основ Европейского союза, на самом деле обернулось разрушением страны — и даже русских при всем желании в этом не обвинишь (хотя попытки, конечно, были). Те, кто агитировал за брексит, уверяли: выйдем — заключим новые торговые договоры и заживем припеваючи. Оказалось, что никто не спешит заключать соглашения на выгодных для Британии условиях. Им это надо? Нет. США (с которыми у Британии “особые” отношения), Австралия, Индия и другие члены Британского содружества выдвигают такие требования, что у Лондона перехватывает дыхание — а ведь когда-то они были моими колониями! Сегодня Британия ни для кого не приоритет. Это для Европы она крупная страна. Но даже такая крупная сама по себе почти ничего не значит. Австралия и Новая Зеландия (где королева Елизавета II до сих пор формально глава государства) ведут переговоры о заключении соглашения о свободной торговле с ЕС, и поверьте: рынок в 450 млн всегда перевесит рынок в 65 млн. Ничего личного, просто торговля.

То, как Великобритания ведет себя в переговорах по брекситу, подрывает к ней доверие. И даже если она проведет повторный референдум, на котором решит остаться в ЕС, доверие это не вернет: кто даст гарантию, что следующий премьер-министр в запале предвыборной борьбы не пообещает снова превратить свою страну в просто остров? А ведь именно это сделал Дэвид Кэмерон, борясь с падением рейтинга в ходе избирательной кампании. В результате он стал премьер-министром, провел референдум, полагая, что, как в случае с референдумом о независимости Шотландии, Британия останется. А оно вон как обернулось... Кэмерон ушел, Мэй остается. Может, действительно упрямая, а может, наоборот, ответственности больше — привыкла доводить начатое до конца. Но роль в истории ей в любом случае уготована незавидная.

Парламентарии снова послали ее в Брюссель — договариваться по-новому. Брюссель отреагировал мгновенно: никаких новых договоров, есть три варианта: 1) принимайте этот; 2) выходите без договора; 3) продлевайте срок выхода на два месяца. Но на самом деле такое продление вызовет еще больше проблем, ведь в мае пройдут выборы в Европарламент. И если Великобритания формально будет членом ЕС, она должна принимать участие в выборах. Но зачем, если она все равно уходит? Эх, лучше бы они ушли по-английски...

plesk@sb.by