Председательская или директорская должность, что дом на юру. Лобное, как говорили в старину, место, где нет затишья от сквозных ветров, вьюг и метелей. Где снизу не греет, а сверху печет и давит...
Кто–то из публицистов утверждал, что настоящий председатель тот, который знает, чего требует земля и что необходимо человеку. Безусловно, знать это важно. Но гораздо важнее суметь дать все нужное и земле, и людям. И остаться притом на посту председателя или директора. Николай Григорьевич Блохин дает земле все, в чем она нуждается. А земледельцам обеспечивает достойную жизнь. И хозяйством руководит вот уже 25 лет.
Дерево живет, пока его корни в земле. А человек — пока есть дело, которое стало смыслом жизни. Осуществлением мечты. «Работа для меня — это хобби», — скажет Николай Григорьевич и улыбнется своей бесподобной улыбкой. И что–то по–мальчишески озорное мелькнет в его глазах цвета поздних васильков. Обычно сельский руководитель, помимо воли и настроения, погружен в себя. Его мозг без устали сверлят беспокойные мысли. Нескончаемые «надо» не дают поднять ему голову. На лице Николая Григорьевича нет и следа удрученности. Хотя забот полным–полно. Запоздавшая весна их всегда умножает. Но валить все на погоду, если что–то будет не так, Николай Блохин никогда не станет. Есть у него такое правило: быть постоянно готовым к худшему, но, не переводя дыхания, бороться за лучшее. Срабатывает железно. А что до телефонограмм из райисполкома, требующих, обязывающих, мобилизующих, да селекторных перекличек — так ведь это неизбежная проза жизни. Николай Блохин давно доказал, что жить надо своим умом. Что без права думать, самостоятельно решать и за все сполна отвечать нет и не может быть руководителя сельскохозяйственной организации. И никому из него не удалось вылепить удобную фигуру, которая была бы ниже травы. Надо обладать большим моральным капиталом, чтобы твою ценность признали и «верхи», и «низы»...
Как это ни удивительно, но первый взнос в создание этого бесценного капитала Николай Блохин сделал, когда ему не исполнилось и десяти лет. Деревня Заполье в Витебском районе, где в 1951 году родился Николай, ничем не отличалась от типичных послевоенных деревень. Местным колхозом правил тридцатитысячник. Сельская жизнь для него так и осталась белым пятном. А свою личную он приноровился заполнять подношениями крестьян, имевших свои корыстные цели. Выпить и закусить у него было всегда. Зато в большинстве семей хлеб на столе — редкий гость. За пресловутые «палочки» его не купишь...
Отец Николая Григорий Дмитриевич вернулся с войны без ноги. Получал пенсию по инвалидности. Какие–то копейки платили ему и как начальнику сельского узла связи. Мама Ефросинья Афанасьевна работала за двоих. Так что в их хате был и хлеб, и к хлебу. Зимой 1952 года случилась беда: сгорел их дом. Причиной пожара, скорее всего, стали угли, которые мама выносила в ведре в сени. Она–то и проснулась, почувствовав тревогу. Разбудила мужа, его братьев, живших в их доме. Отец на одной ноге доковылял до двери. А когда распахнул ее, огонь ворвался в жилое помещение. Выбив окна, обезумевшие от страха люди выбрались из горящего дома. А малыш остался в колыбели. Мама бросилась в дом и буквально вырвала годовалого сыночка из бушующего пламени. Вот с такой огненной строчки и начинается биография Николая Григорьевича...
Крестьянская жизнь с малолетства была ему по душе. Особенно тянуло Николая на конюшню. Но вид заморенных лошадей, на впалых боках которых можно было пересчитать ребра, рев голодных коров вызывали в душе содрогание. «Как можно руководить так хозяйством, когда скот голодает? А колхозники не могут выбиться из нищеты? — мучительно размышлял Николай. И дал себе клятву: — Когда стану председателем, сделаю так, что и люди будут иметь все для хорошей жизни, и скотина будет всегда накормлена». Эта клятва–мечта и стала смыслом жизни Николая Блохина.
После восьмилетки поступил он в Лужеснянский сельхозтехникум и окончил его с отличием. А когда отслужил в армии, стал студентом агрофака Белорусской государственной сельскохозяйственной академии. Завершив учебу, получил красный диплом. Предлагали Николаю Григорьевичу аспирантуру. Отказался. Свой поступок объяснил так: «Я знаю, что ничего открыть не смогу. Поэтому не хочу брать у государства незаработанный хлеб». Не мог Николай Григорьевич изменить своей мечте. Не из той он породы людей, которых река жизни несет по течению. По духу ему ближе те личности, о которых говорят: они сами укладывают шпалы и сами настилают пути. Какое–то время поработал Николай Блохин начальником участка, потом главным агрономом учебно–опытного хозяйства академии. А в 1985 году назначили его директором племсовхоза имени Чкалова. Ну вот и свершилось...
Сил казалось немерено. Замыслов еще больше. Только бы не мешали работать...
На людей у Николая Григорьевича отменное чутье. Он не любит окружать себя преданными товарищами (кто рабски предан, тот рабски и предаст — истина известная). Не приближает к себе посредственностей и льстецов. Предпочитает напористых, неординарно мыслящих, смелых и решительных натур. Если таковых нет в готовом виде, значит, их надо воспитать.
...В конце нашей беседы Николай Григорьевич произнес слова, которые мне запомнились: «Звонит как–то мой старый друг и говорит: «Все, Коля, пора вешать хомут на гвоздь». Бодрится, а в голосе — печаль. Нам дает силы чувство ни с чем не сравнимой своей нужности и хозяйству, и людям. Лиши нас этого — и зачем тогда жить? Но ведь обязательно придет это время, когда «хомут надо повесить на гвоздь». Так что готовить достойного преемника — и долг, и обязанность. Я таких подготовил человек 30. И всех забрали на повышение. Просил, убеждал, рано, мол, еще давать им руль. Да кто меня послушает...» Вот так: Блохин — это еще и кузница кадров. Но я забегаю вперед...
Итак, вторая половина восьмидесятых. Хозяин там, где порядок на земле. Заасфальтировали дороги. И за свои средства, и за государственные построили фермы. Поставили современное оборудование и создали людям приличные условия труда. Обеспечили зарплатой. Первыми в области перешли на беспривязное содержание скота. И стала ферма не только фабрикой молока, но и плодородия. («Навоз мы кладем по колено», — скажет Николай Григорьевич. И в этом явном преувеличении — нескрываемая радость агронома.) Первыми в республике еще 12 лет назад оборудовали доильный цех. Создали центр трансплантации эмбрионов.
Николай Григорьевич показал мне любопытные документы. Две большие, как их раньше называли, амбарные книги, исписанные мелким, убористым почерком. С 1985 года каждый месяц Николай Блохин заносит данные о поголовье и продуктивности скота. А вот броский заголовок: «Новая эра — 14 ноября 1993 г.». Именно в этот день из Ленинградской области были завезены 59 телят. В совхозе «Петровском», где они были куплены, уже надаивали от каждой коровы по 7 тысяч килограммов молока. А всего привезли 179 голов. Через год усовершенствовали породу. Прошло 305 дней, и Хуторянка, Смолка, Заноза, Милавица, Зарянка, Рябинка, Мелодия и десятки других коров заявили о себе. Сначала рекорд поставила Эмблема: 7.862 кг молока за год. Это была победа! «Я всех своих коровок знал «в лицо» и, как на свидание, ходил к ним», — скажет Николай Григорьевич и вновь засветится бесподобной улыбкой. А вот запись, как бы не имеющая к животноводству прямого отношения: «Привычка — вторая натура. Можно привыкнуть к дурной погоде, к беспокойному соседу за стеной, к необходимости подниматься в предрассветную рань. Но вот к чему нельзя привыкнуть, так это — к страде. Каждый раз она одна и та же и всегда новая, неповторимая».
«Жаль, Николай Григорьевич, — подумалось мне, — что всего несколько таких записей в амбарной книге. А какой бы мог получиться великолепный дневник директора учхоза»...
А присоединили племсовхоз имени Чкалова к учебному хозяйству Белорусской государственной сельскохозяйственной академии, которое берет свое начало аж в 1844 году, 8 лет спустя. И получило хозяйство название РУП «Учхоз БГСХА». У сельхозпредприятия масштабы немалые. Одних только земель почти 12 тысяч гектаров. Свыше семи с половиной тысяч голов крупного рогатого скота. Мощная техническая база. И техника современная. Есть студентам академии чему поучиться и где пройти полноценную практику. Судите сами: урожайность зерновых под 70 центнеров с гектара. Удой молока на корову в прошлом году — 6.856 килограммов. Среднесуточные привесы крупного рогатого скота без малого 700 граммов.
Будущие агрономы, зоотехники могут здесь, как говорится, вживую познать, как рождается успех дела. И что особенно важно — получить уроки руководства хозяйством и людьми. Постичь умение организовать их труд, вдохнуть в дело живую душу. Николай Григорьевич Блохин в этом смысле — уникальный учебник жизни. И всю его судьбу, как голос совести, пронизывает боль и тревога за землю–кормилицу. Вот как об этом он написал: «Земля — это бесценный дар природы, и человек обязан всемерно приумножать ее богатства. Всем, кто растит на земле хлеб: берегите, любите землю, отдавайте ей всегда больше, чем взяли. И помните: подорвать урожайную силу поля можно легко и быстро, а восстановить ее очень трудно и долго».
