27 ноября в Беларуси кланялись святому Юстиниану, особенно старательно — женщины, и святому Филиппу. Заговенье на Рождественский (Филиппов) пост.
28 ноября — начало Рождественского (Филиппова) поста, в народе еще — «Пiлiпаўка». Пост продлится до самых Коляд.
Все полевые работы уже завершены, в прежнее время из важных занятий оставались только молотьба и у женщин — работа за прялкой: долгие и неуютные ноябрьско–декабрьские вечера так и называли — «папрадушкi». В этнографических материалах, записанных в Могилевской губернии во второй половине ХIХ века, читаем: «увесь жаночы пол, што толькi здольны трымаць у руках верацяно, зранку i да позняй ночы круцiць iм ад Пiлiпавых загавiнаў да веснавого Мiколля».
Прядением занимались все женщины. Мастера особой выучки вытачивали веретено на токарном станке или выстругивали с помощью ножа и резца. Основным материалом служила древесина березы, ясеня и груши. Веретену, из–под которого выходит прямая, упорядоченная нить, приписывалась сакральность у многих европейских народов. У нас, например, говорили: «завярцелася, закруцiлася i выкруцiлася неба, а затым пачало круцiцца далей, i выкруцiлася зямля». Острое веретено использовали как оберег от всякого рода нечисти. Три веретена клали «пад калыску дзiцяцi» — чтобы нечистая сила не могла подойти к ребенку, а если и подходила, то, уколовшись, отбегала не навредив. Поскольку веретено было исключительно «жаночай прыладай», именно на нем перерезали пуповину родившейся девочке — чтобы в будущем умела хорошо прясть. Но существовал и строгий запрет на прядение в праздники. Тогда веретено не только не брали в руки, но прятали подальше от глаз — как бы не накликать беду на саму хозяйку и всю ее семью. Ходила легенда, что змея–веретеница появилась, оттого что кто–то нарушил запрет на прядение во время Коляд, а затем выбросил веретено, вместо того чтобы сжечь его. Существовало также несколько примет, связанных с веретеном. Уколоться им — к «скораму каханню»; если веретено часто выпадает из рук — подруга отбивает у девушки кавалера. В сказках распространен сюжет о принцессе, уколовшейся заколдованным веретеном и уснувшей на долгое время. И, конечно, сидя за веретеном и прялкой, женщины пели. Причем не только традиционное — о злой свекрови и недобром муже. В некоторых регионах звучали настоящие баллады с развернутым сюжетом, иногда совершенно древним: про «татарскi палон i паланянак», про «людзей, што шчэ не верылi Госпаду Богу, а верылi паганаму цмоку» — песни, которые в конце ХХ века практически невозможно было записать ни у кого из восточных славян, а у нас, в 20 километрах от Минска, пожалуйста — сохранились.
Что касается погоды, замечали: если «пiлiпаўскiя загавiны» сопровождает непогодь — будущее лето порадует хорошим урожаем; если в период поста выпадет много снега — лето обещает быть с обильными дождями. Существовали свои приметы и у рыбаков: если налим мечет икру до начала «пiлiпаўскiх загавiнаў» — зима отступит раньше, в обратном случае — холода захватят часть календарной весны.
Два последних дня наступающей недели — официально уже зимние, декабрьские. Декабрь–«снежань» «зямлю грудзiць, хаты студзiць, год канчае, а зiму пачынае». По началу зимы в народной метеорологии определяли, какими окажутся последующие поры года. Если декабрь без осадков — весна и лето тоже обойдутся без обильных дождей; а «калi ў снежнi адкрытае вуха — летам будзе горача i суха; як ў снежнi мароз i сугробы вышэй хаты — ураджай будзе багаты».
Фото Ольги Пак
