В Солигорском краеведческом музее хранятся полсотни писем-треугольников шести фронтовиков. Как ждали родные и близкие эти весточки! На задний план отходили домашние невзгоды, даже содержание письма с многочисленными поклонами родственникам, друзьям, соседям «во первых строках», словами, вымаранными военной цензурой. Главное — жив, воюет наш солдатик!.. А два десятка до предела исписанных карандашом, чернилами, пожелтевших от времени писем дышат любовью, заботой о близком человеке. 75 лет назад они пришли в деревню Юшковичи Любанского района Минской области Еве Романовне Кулыбе от Михаила Алексеевича Достанко, призванного в армию в 1944 году, вскоре после их свадьбы. Последнее, трагическое, письмо за три дня до победы написал ей его друг...
Молодые Ева и Михаил (на фото слева) еще не догадываются, какие страшные испытания ожидают их впереди.«Привет из Литвы.
Здравствуй, многоуважаемая, дорогая моя жена Ева!
Во первых строках своего письма хочу сообщить, что я пока жив и здоров, чего и вам желаю в вашей жизни! Я нахожусь на фронте, где меня встретила фронтовая семья. Все они мои товарищи. Вместе учимся воевать. Обо мне не беспокойся… С фронтовым приветом твой муж Михаил».
«23 июля 1944 г.
…Ева, я думаю, тебя не обидят, если ты будешь жить с моими сестрами, братьями. Живи, где тебе нравится, но убирайте урожай вместе. Смотри, чтобы не было никаких недоразумений с твоей стороны. Я учусь военному делу…»
«5 августа 1944 г.
…Как ушел я из дома, минуло 30 дней. Все призванные из нашей деревни недалеко от меня. Большая учеба предстоит сейчас, как нужно действовать русскому солдату на фронте. Нахожусь далеко на Западе от тебя на 600 километров. Пиши, если какие недоразумения с моими родителями… Ева! Пришли мне 2 листа бумаги чистой и свою фотографию одиночную, большую. Жду ответа, как соловей лета. Твой муж Михаил».
«25 декабря 1944 г.
С новым, 1945 годом! Много в этом месяце высылал я тебе писем, но получить пришлось только одно. Не знаю почему. Если бы ты знала, когда получишь письмо, какая радость… Я сейчас живу по-новому, не так, как 5,5 месяца назад, спокойно со своими товарищами из родной деревни. Время прошло, мы научились воевать, и все разошлись по одному на фронт… Попал я в хорошую часть грозного оружия этой войны и сражаюсь с немецкими зверями для окончательной победы над ними и возвращения с победой домой. Кругом меня все были незнакомыми, а сейчас все стали, как братья, даже кушаем из одной миски…»
«15 января 1945 г.
Привет из Восточной Пруссии! Ева! Твое письмо получил и сердечно благодарю за все домашние новости. Пишешь, что очень волнуешься. Не волнуйся! Раз есть счастье тебе и мне жить вместе, так и будем жить. Больше смотри себя и свое здоровье. Живу неплохо, гоним своим грозным оружием врага в его берлогу…»
«31 января 1945 г.
Нахожусь в Восточной Пруссии, каждый день продвигаюсь вперед, занимаем новые города и села, горит вся вражеская территория от наших снарядов. Так что все то, что было в нашей стране в 1941—1943 годах, то враг получит сейчас, в 1945-м…»
«3 марта 1945 г.
Сообщаю, что я еще жив, здоров, хотя уже перенес на фронте много трудностей, но война на это не смотрит, нужно воевать и с победой возвращаться домой. Добиваем прусскую группировку. Высылаю посылку 5 килограммов, все добыто во время взятия немецкого города. Платье крепдешиновое — для тебя, остальное раздели между родными… Могу тебе сообщить: мною от Главного командующего маршала тов. Сталина получено 3 благодарности, слышал, что представлен к правительственной награде за выполнение боевого задания…»
От автора. Из благодарности Сталина видно, что Михаил служил рядовым красноармейцем. Род войск ни в одном письме не указывается. Скорее всего, это была артиллерия, возможно, знаменитые «катюши», так как солдат часто упоминает «наше грозное оружие».
«17 марта 1945 г.
Ева! В нашей молодой семейной жизни не должно быть никаких недоразумений. Пишешь: тебе плохо жить без меня. Не думай ничего плохого! Нужно переносить все трудности, устраивать нашу молодую жизнь. Думаю, что тебе дома жить лучше, чем мне, и то я не горюю. Жизнь человека сегодня проходит плохо, а завтра — хорошо, как карточная игра…»
«29 марта 1945 г.
Ева! Во первых строках поздравляю с народившимся нашим сыном и передаю вам массу наилучших пожеланий! Когда получил письмо, я был очень обрадован и доволен, что у нас есть наследник-сын и что ты пока что в полном здравии. Какое имя дали, такое пусть и будет.
Дорогая Ева! Смотри своего здоровья и нашего сыночка, чтобы я пришел к нему с победой. Не беспокойся, я вышел из переднего края, ожидаем приказа на формировку, потому что мы закончили бои в Восточной Пруссии и вышли к Балтийскому морю, я нахожусь в 5 километрах от него…»
«4 апреля 1945 г.
Получил твое письмо. Очень опечален, что твое здоровье плохое, и не мог уснуть ночью в своей мокрой холодной землянке даже ни на минуту. Береги, родная, себя и нашего сыночка Коленьку… Готовимся к штурму Кенигсберга, это очень сложная операция. Если останусь жив, напишу сразу…»
От автора. Гитлер считал Кенигсберг неприступным, город окружали три основательно укрепленных линии обороны: крепостные форты, железобетонные огневые точки, баррикады, сотни километров траншей, минные поля и проволочные заграждения, каменные, укрепленные здания даже в центре города… По данным штаба 3-го Белорусского фронта, при штурме города убито 3506 человек, ранено 13 177, пропало без вести 215. Михаилу повезло…
«6 апреля 1945 г.
…Я жив остался после того, что пришлось перенести, взять, разбить и овладеть городом, о котором я писал и где воевал до 5 апреля… Сейчас с 8 апреля нахожусь на отдыхе, т. е. на формировке, в дороге был целую неделю. Ожидаем каждый день отправки на фронт, обратно к Берлину для нанесения окончательного удара по врагу и возвращения с победой».
«20 апреля 1945 г.
…Подходим к Берлину, где придется, если жив останусь, принять тяжелые, кровопролитные бои, чтобы с победой вернуться домой… Еще, дорогая жена, выслал другую посылку, она будет большой помощью для твоей нелегкой жизни».
«26 апреля 1945 г.
Сейчас я нахожусь в 7 километрах от Берлина с южной стороны. Дорогая Ева! Выпало на мою долю мстить немцам и в Берлине, уверен, что Берлин падет на днях. И победа будет нашей.
Пару слов про жизнь наших врагов. Если бы ты посмотрела, как они живут, то ты бы сказала: жить и жить… А эти убийцы навязали войну и нам и потеряли тысячи своих жизней за свои злодеяния. В жарких боях освобождал я тысячи советских людей, угнанных на каторжные работы. Крепко целую несколько раз! Твой муж Михаил Алексеевич Достанко».
Научный сотрудник Солигорского краеведческого музея Екатерина Король, как и ее коллеги, бережно хранит пожелтевшие от времени фронтовые треугольники.От автора. Это было последнее письмо, полученное Евой от мужа. Когда советские войска окружили логово фашистов, солнечным маем каждый наш солдат, офицер в мыслях уже возвращался домой с победой. Но в Берлинской операции были ранены, погибли, пропали без вести более 300 тысяч советских бойцов. Один из них — Михаил Достанко.
«6.5.45 г.
Привет из Берлина.
Письмо пишет Мишин друг, верный товарищ, мы всегда вместе кушали, спали и вместе били немцев. Немецкий снаряд попал в голову, и его убило. Потеряли мы своего товарища, который верно сражался за родину. Ева, мы его похоронили в городе Берлине. Он сказал, чтобы я написал тебе письмо, если погибнет. Он передает тебе свой горячий привет перед смертью, а также своему родному сыну Николаю Михайловичу, сестрам и братьям. Ева, передаю тебе привет Мишин, верный товарищ Алексей Павлович Мацяпиров и командир Госпарян Саркист».
От автора. Прочитав эти полные заботы, любви и трагизма письма, захотелось узнать, как же сложилась судьба их адресата. С помощью работников Юшковичского сельсовета выяснилось, что когда Михаил радовался вести о рождении сына, малыша уже не было в живых. Война косила людей не только на фронте пулями, осколками, но и в тылу тифом. Под эту «косу» наследник Михаила попал уже на четвертый день жизни… Ева об этом так и не сообщила мужу. Женщина понимала: потеря первенца — глубокая душевная рана, а для фронтовика она становится вдвойне опасней.
Получив сообщение о гибели Михаила, Ева вскоре ушла от его родных. Жила одна. Лет через пять после войны к ней зачастил Антон Тишкевич из соседней деревни. Раненый бывший фронтовик однажды без лишних вступлений предложил: ты одна, а у меня жена умерла, две дочери на руках, давай жить вместе. Какая там любовь, чувства, но не куковать же век одной… Десятки вдов, незамужних женщин в деревне, и каждая из них мечтала, чтобы в ее доме поселился хоть какой-нибудь мужчина…
Ева перешла в новую семью. Как требовал сельский уклад, была работящей хозяйкой в доме, заботливой матерью, верной женой. С утра до вечера пряла, ткала, полола грядки, жала колхозную рожь, варила еду, кормила семью, домашнюю живность. Вскоре в их семье появилась еще одна дочь, Мария.
А в редкие минуты отдыха, когда мужа не было дома, Ева часто доставала из сундука аккуратно свернутые письма Михаила. Гладила, перечитывала их. И говорила дочери: «Ах, как бы мы замечательно жили, если бы не война!» Смахивала слезу. И снова прятала драгоценные пожелтевшие листочки…
Ева пережила своего Мишку на 54 года. На смертном одре, вспоминали родные и близкие, в последние мгновения жизни Ева Романовна вдруг прошептала: «Миша!..» Лицо ее успокоилось, казалось, даже просветлело. Наверное, любящие души солдата и крестьянки встретились на небесах…
