Никита Ефремов: Я хочу быть таким вечным праздным гулякой

Фото Вадима Тараканова/ТАСС

Никита Ефремов – сын Михаила и внук Олега – стал, пожалуй, российским актером года: обаятельнее его персонажа в «Лондонграде» ни в театре, ни в кино не было. Ефремов производит впечатление глубоко здорового человека, а это сегодня на вес золота. И со своей театральной славой (он востребованный актер «Современника»), и с узнаваемостью, и с потоком предложений он управляется легко и естественно, не обольщаясь на свой счет и при этом зная себе цену. Очень хочется его подковырнуть, но он обычно успевает первым.

– При деде можно было расслабиться: он был абсолютный мужчина, вождь, умел брать на себя ответственность и знал, чего хочет. Потому и тянулись. И женщины, и в особенности мужчины, которым в его присутствии не обязательно было пыжиться. Очень надежный человек, и играл таких же.

– А я – «Три тополя». И еще мало кому памятный фильм, где у них потрясающий дуэт с Ией Саввиной – «Продлись, продлись, очарованье...» 1984 года. Как он там умирает за рулем!

– Помогает скорее. Хотя я могу говорить только за себя. У меня свой опыт, у кого-то другой. Я прекрасно понимаю, например, почему меня приглашают везде, почему меня снимают. У меня нет особых иллюзий. И я понимаю, что, например, если я захочу сделать что-то свое, мне помогут. Хотя я не могу сказать, что я как-то этим пользуюсь или даже зло-употребляю.

– Нет. Зачем? Вот это было бы как раз кокетство.

– А я уже не оправдал (смеется). Ну что я – не гений же какой-то, ничего выдающегося не сделал, как некоторые уже в двенадцать лет (имеется в виду роль Михаила Ефремова в фильме «Когда я стану великаном». –  Ред.).

– Лет в шестнадцать, кажется. Но это все было – так... Хотя если подумать, то что это значит? Константина Хабенского до тридцати пяти лет никто не знал.

– Помогу и поддержу. И если не захочет – тоже. Просто я рассматриваю это так: я должен быть плечом в первую очередь, а уж что он выберет – это его жизнь, его судьба. Моя задача – дать ему ощущение семьи, то, чего, например, у меня не было. А потом – отпустить. Я вообще считаю, что лет в восемнадцать ребенка надо уже отправлять в самостоятельную жизнь. А перед этим просто ему показать: вот, сынок, это – деньги, если у тебя их не будет, то тебе будет трудно жить, поэтому научись их зарабатывать.

– Вот так уехать в деревню, самому там все построить, посадить и этим питаться? Мечта, конечно, с одной стороны... А с другой – нет, я не готов. При том, что я не слишком люблю вещи – я в общем человек довольно аскетичный. У меня даже айфона нет (показывает простенький кнопочный мобильник).

– Отличия... Во-первых, разные знаки зодиака.

– Да, я считаю, что в этом довольно много смысла. Я занимался немного этой темой – не на поверхностном уровне, как гороскопы в журналах, а поглубже. Да что говорить, если даже женский цикл, простите, двадцать восемь дней – и лунный месяц ровно столько же. Или Солнце – происходит вспышка, магнитная буря, и все ходят никакущие. Поэтому, конечно, все связано. Так вот, если продолжать о Ефремовых. Во-вторых, само собой, воспитание разное, семья, эпоха, жизненный путь – это все внесло свои различия очень серьезные. И что в результате получается? Вот если представить такие качельки: с одной стороны – ангел, с другой – бес... Олег Николаевич спокойно сидит посередине и поглядывает то на одного, то на другого. Папа – он бегает по этим качелькам туда-сюда, то на одну сторону перевесит, то на другую. А я... Я пока пробую то посидеть, то побегать. Трудно сказать, что получается лучше.

– Нет, пока не приходилось.

– Да. Поскольку сам он мне не предложит, то я надеюсь его все-таки как-нибудь склонить.

– Я бы стремился его убить.

– Разумеется!

– Ну нет... Это в кино надо делать. Сюжетов может быть масса на эту тему.

– Я бы не назвал это давлением. Он, конечно, хочет помочь, направить. Имеет право. Ну если он видит – да я и сам вижу, – что здесь могло бы быть лучше...

– Скажем так, я прислушиваюсь. А соглашаюсь или нет – оставляю при себе.

– Нет, ни разу не пожалел. Хотя некоторые мои одноклассники уже сейчас стали, например, профессорами зарубежных университетов. Для мехмата надо обладать определенным складом личности, надо беззаветно любить свое дело. 

– Да тогда же, когда понял, что не хочу на мехмат. То есть лет в шестнадцать уже.

– А я и не хотел быть космонавтом. Я хотел быть водителем троллейбуса. Хорошо же – сидишь себе, людям помогаешь. Или машинистом метро – вот такие штуки меня привлекали.

– Нет. Мне кажется, это несчастные люди в этой стране. А я не хочу быть несчастным. Я хочу быть таким вечным праздным гулякой.

– Я думаю, что если бы в моей музыкальной школе преподаватели действовали больше через игру, чем через муштру, я бы, может, и не бросил занятия. Просто всегда в обучении должен быть элемент игры, тогда будут и интерес, и среда. Наверное, поэтому актерская среда так легко образуется – потому что здесь всё игра.

– Я еще не сформировался все-таки как мужчина. Мне до этого далеко.

– Нет, Гамлета не хочу. Слишком он... безвольный. Вот «Герой нашего времени»...

– Я когда-то говорил, что бабло... Но если серьезно, то я считаю, что это те люди, которые занимаются помощью – детям, животным... Вот они. 

Советская Белоруссия № 246 (24876). Суббота, 19 декабря 2015