Паренек из Слопищ дошел до Берлина. Но какой невыносимо трудной была эта дорога!
Молекула
— Жили мы бедно. Шестеро детишек в семье. Видимо, за малый рост одноклассники прозвали меня Молекулой, — начал свой рассказ Владимир Васильевич Пархимчик. – Я не обижался. Сорванец, одним словом. Меня даже из школы хотели исключить, да вступился учитель физики Валюженич. Немцы, когда пришли, пытали его на площади в Шацке. Потом повесили. Было мне в ту пору пятнадцать. И я поклялся: «Я за Вас отомщу, Евгений Павлович!»
Рыжиковые Грядки
Первая встреча с партизанами случилась у Володи и его отца именно на Рыжиковых Грядках — так прозвали люди лесное урочище, где что ни год по осени в изобилии появлялись из-подо мха рыжеголовые грибы.
— Кто такие? Зачем пожаловали? – придирчиво стали расспрашивать их вооруженные люди. Партизанский командир, а им оказался первый секретарь Руденского райкома партии Николай Прокофьевич Покровский, пригласил отца и сына в землянку. Беседа была недолгой и не очень приятной.
— Нас предупредили, чтобы мы держали язык за зубами и никому ничего о встрече не рассказывали. Даже подписку взяли о неразглашении тайны. Сказали: «Загружайтесь сеном и больше сюда ни ногой. Ясно?»
Всю осень, до тех самых пор, пока не лег снег на землю, Володя с друзьями собирал оружие и боеприпасы на месте боев. Готовился по весне уходить в партизаны. Даже станковый пулемет «максим» до лучших времен припрятал. Этот станкач, пришло время, не один раз выручал партизан в боях. Он теперь экспонируется в партизанском зале Музея истории Великой Отечественной войны.
Встреча
Летом сорок второго состоялась вторая встреча с партизанами. Пришел Володя в Воробьевку к маминой сестре тете Тане, а у той — гости. И снова: кто такой, откуда?
— Племянник. Из Слопищ, что под Шацком.
— Ну садись за стол, — пригласил паренька один из партизан, одетый в войсковую форму. – Расскажи о себе, о житье-бытье, чем занимаешься?
И Володя стал торопливо говорить о том, что давно готовился стать партизаном. Что еще до войны сдал нормы на значки ГСО ПВХО, «Ворошиловский стрелок» и может чуть ли не с закрытыми глазами разобрать и собрать даже станковый пулемет. А пулемет этот в надежном месте припрятан…
— Погоди, всему свое время, — охладил его пыл начальник особого отдела отряда «Беларусь» Леонид Прупес. — Пулемет – это хорошо. Пригодится. Расскажи о Шацке, о расположении улиц, казарм, немецких учреждений, составе гарнизона и его вооружении…
— Так я стал партизанским связным. Не один раз, выполняя поручения Прупеса, бывал в Шацке. В немецкой комендатуре переводчиком служил мой бывший одноклассник Шурка Лукашевич. Его еще в школе прозвали Чингисханом. Не только за раскосые глаза, но и за свирепый нрав. Мне ни в коем случае нельзя было попадаться ему на глаза. Как-то полицейские задержали меня, и я всю ночь провел в подвале. О случившемся сразу же доложил Прупесу. А тот: «Видимо, заметил тебя твой одноклассничек. Ты теперь, видать, у них на «крючке». Пора уходить в отряд».
Партизанскими тропами
— В отряде зачислили в первый взвод первой роты. И стали называть сынком. О прежней кличке я никому не сказал. На боевые операции поначалу не брали. Командир взвода лейтенант Иван Зоткин говорил: «Оставайся при кухне, береги котел с кашей». А поварихе Паше наказывал: «Подкорми парня, чтобы он винтовку носить на ремне мог». Потом, когда я отъелся на партизанских харчах, меня стали брать на боевые операции. «Охотился» на патрулей, ходил на «железку», выполнял роль конного связного между отрядами «Беларусь» и «Большевик». Во время одной из диверсий на перегоне Дричин—Новое Село прямо на спину мне упала немецкая осветительная ракета. Слава богу, сообразил: перевернулся, затушил. А однажды добывали партизаны из бомбы тол. Она взорвалась. Комбригу Покровскому лицо посекло, а я рядом уцелел. Ну а хлопцы те, что снаряд разбирали, ошметками на деревьях повисли…
Много боевых друзей потерял в боях и засадах. Во время блокады в лесу, возле деревни Горелец, контузило и меня при бомбежке. Крови из ушей – полные ладошки. Очнулся в гражданском лагере. Думал, не выживу. Но ничего, обошлось.
Стоим на Одере
— Поздней осенью 1944 года наш 241-й стрелковый полк 95-й стрелковой дивизии оказался в Польше, под Люблином. Целый месяц стояли на пополнении. Новобранцы — в основном из Западной Украины. Гуцулы. По возрасту многие мне в отцы годились. А я тогда уже в звании старшего сержанта был, помощником командира взвода противотанковых ружей.
…И вот она, проклятая фашистская Германия! Стоим на Одере. По ту сторону реки — город Франкфурт. Прекрасно просматриваются улицы, дома, кирхи. Ждем прорыва. Немцы обороняются яростно, но мы неуклонно продвигаемся вперед. Во время прорыва ранило меня осколком от немецкой бомбы в правую голень. Но кость не задело. Отлежался в санбате недельку — и снова в свою часть. И тут известие: награжден орденом Славы III степени.
Танки не прошли
Особенно запомнился Пархимчику бой на канале Одер — Шпрее. Взвод противотанковых ружей оказался как бы в тылу у немцев, в ста метрах от взорванного бетонного моста. Возле моста в индивидуальном окопчике засел гитлеровский офицер с фаус-патронами. Пархимчику было хорошо видно, как тот поднимался из окопа, стреляя по нашим танкам, и вновь прятался…
— Попробуй, Володя, за земляным валом скрытно подобраться к этому фрицу, — попросил адъютант комбата капитан Волкомаров.
…Осколочная граната Ф-1 точно угодила в ячейку фашиста. Пархимчик забрал планшет офицера, пистолет «вальтер», снял часы. Планшет отдал Волкомарову, а часы и пистолет оставил себе на память.
В этом бою Пархимчик лично подбил два фашистских танка. И был награжден вторым орденом Славы.
Мы – в Берлине!
— Еще на подступах к Берлину, где-то в районе города Гроссен, ранило меня, — продолжает Владимир Васильевич. – Видно, снайпер охотился. «Немедленно в медсанбат!» – приказал комбат Артеменко. Но я попросил остаться в строю. Ведь Берлин-то уже рядом.
Перевязали меня — и вперед! Наконец мы в столице рейха! В воздухе желто-серая пыль, гарь, дым, сплошной рев и гул моторов, стрельба из всех видов оружия. Восторг! Слезы радости! Объятья!
Из Берлина полк, где служил Пархимчик, перебросили к Эльбе. Там вместе с американцами паренек из глухой белорусской деревушки отмечал нашу общую Великую Победу.
Пять лет прослужил старшина Пархимчик в Германии. Потом была 38-я параллель в Корее, Дальний Восток, восстановление разрушенного войной народного хозяйства. Учеба в партшколе. Работа в партийных и советских органах. И трудовые награды.
----------------------------
Давний автор «Р» член Союза писателей Беларуси Александр Суслов значительную часть своего творчества посвящает событиям Великой Отечественной войны. И это закономерно – он солдат 1941 года, подпольщик, партизан, участник освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. В канун знаменательного праздника газета знакомит своих читателей с новыми стихами поэта.
