Нет в Беларуси семьи, которую не затронула Великая Отечественная война. Сегодня уже стали взрослыми внуки и правнуки тех, кто видел и пережил то лихолетье. Совсем мало осталось ветеранов, но память о пути к Победе живет. В каждой семье сберегается что-то из военных реликвий, которые переходят от поколения к поколению, напоминая о цене, заплаченной за мирное небо над головой. Сегодня мы представляем новую рубрику «Моя семейная реликвия», где потомки поколения победителей расскажут о самых дорогих фамильных знаках памяти — боевых наградах, талисманах, личных вещах участников Великой Отечественной — или просто знаменательную историю, которые чтут в семье. Как художник «СБ. Беларусь сегодня» Олег КАРПОВИЧ, первым поделившийся самым сокровенным.
У меня было два деда: Иван и Антон. Оба из Западной Белоруссии. И для них, призванных в польскую армию, война началась в 1939-м, когда Германия напала на Польшу. В 1941-м уже были дома. Антон работал учителем в школе, в Дятловском районе в деревне Меляховичи, а Иван вернуся на свой хутор в Ляховичском районе. Удивительно, но фамилии у обоих — Карпович. В 1944-м деда Ивана призвали в Красную Армию, и он дошел до Кенингсберга. Служил сапером, возводил мосты и переправы. В уже взятом Кенигсберге во время обеда в одном из парков прилетела минометная мина — и дед стал инвалидом. Очнулся в госпитале без ноги. Долго лечился и домой вернулся только в 1946-м, приковылял на деревяшке… Как-то дед Иван подозвал меня и, вытащив из кармана несколько серебряных монет, вложил мне в руку. Сказал хранить! Тогда я не понимал их ценности, но хранил и храню. Мечтаю сделать Кубок Победы. Он будет украшен монетами всех государств, воевавших во Второй мировой. Сверху будут монеты держав победителей, а внизу — поверженных режимов…
Дед Иван и бабушка Мария Андреевна. Довоенное фото.
А вот от деда Антона не осталось ни медалей, ни монет, но сохранилась удивительная история, о которой долго в нашей семье таинственно молчали. В 1941-м в сарае у дома прятал дед Антон советского летчика, а моя мама носила ему еду. Летчик тот был сильно побит. Возможно, неудачно выпрыгнул с парашютом, и его протянуло по земле и деревьям. Появился он ночью, а через несколько недель, также ночью, дед отвел его в лес к партизанам. Прощаясь, летчик оставил деду записку со своими адресом и телефоном в Москве. Обнимал как друга и спасителя, приглашал приезжать в любое время. Прошло 20 лет, и деду Антону понадобилось подтверждение, что и он во время войны не сидел сложа руки. Достал записку, написал письмо по адресу, оставленному летчиком. Письмо вернулось назад. На конверте было написано, что такой-то по этому адресу не проживает. Дед расстроился. Попросил моего отца позвонить, ведь и телефонный номер имелся. Отец позвонил. Трубку подняла женщина и строгим раздраженным голосом сообщила, чтобы больше этого человека не искали, что он уже давно тут не живет.
Дед Антон, бабушка Соня и их дочки: Зоя, Лида (стоит), Ирина, Мария. 1946 г.
Совсем недавно, зная имя и фамилию летчика — Петр Битков, а также его адрес, я выяснил, что этот пилот был первым мужем Екатерины Фурцевой — министра культуры СССР. Именно с ней и разговаривал мой отец по просьбе деда. Кстати, эпизод о летчике, муже Фурцевой, сбитом в самом начале войны в небе над Беларусью, а потом партизанившем здесь, есть в сериале о своенравной женщине-министре...
ladzimir@tut.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки. Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
