Владимир Степанович Русак, человек непростой судьбы, относится к людям, которые в сложное для страны и Церкви время оказались готовыми до конца стоять в Истине. Ему в жизни повезло. Точнее, он не упустил шанса, который Господь дает каждому из нас независимо от места и времени нашего бытия. Он открыл дверь постучавшему в его сердце Христу.
Выпускник Московской Духовной академии, Владимир Русак долгое время работал в «Журнале Московской Патриархии» – единственном тогда в СССР церковном печатном органе. Долгое время собирал материалы, обреченные никогда не быть опубликованными в то время. Они – об истинном положении Православной Церкви в Советском государстве. Так появился труд «Свидетельство обвинения», проливающий свет на историю Церкви в России после 1917 года. В 1986 году Русака приговорили к высшему наказанию по статье 70-й УК РСФСР – 7 годам лагерей строгого режима и 5 годам ссылки. Срок отбывал в пермских лагерях. В конце 1988 года его освободили с одним условием – покинуть СССР. Так он вместе с женой оказался в США, в местечке Джорданвилль, где в Свято-Троицкой семинарии преподавал историю Русской Православной Церкви. Но и там Владимир Степанович умудрился не угодить священноначалию Русской Православной Церкви за границей – он последовательно отстаивал идею восстановления единства двух волею судеб разделенных частей Русской Православной Церкви.
– У меня складывалось впечатление, – делится с нами Владимир Степанович, – что Зарубежная Церковь использовала свое время совсем не как тот мудрый человек из притчи, который умножал свой талант. И только мудростью митрополита Лавра можно было вырыть из земли «закопанный талант» и разумно вложить его в богоугодное дело. Но я боюсь одного: чтобы новые полученные от Бога таланты мы вновь, теперь уже сообща, не зарыли в землю. Их надо пустить в новый оборот, чтобы они, по Евангельскому слову, «дали урожай в 30, 60 и 100 крат».
Владимир Русак необычен своей жизнью, своим видом, своей манерой говорить и мыслить. Может показаться, что он, не принятый церковными чиновниками, не способен вписаться и в мирскую жизнь. Но, может, это мы не вписываемся в установленный Богом миропорядок, а Владимир как раз им и живет: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня». И принимает тяжелейшие очистительные испытания, выпадающие ему от Бога.
– Вы вернулись на Родину, – спрашиваем мы его. – Останетесь в Москве или поедете в другой город России?
– Поеду на Родину, в Беларусь, – отвечает он.
Свидетель В гостях у «СВ»
Во время беседы с Владимиром в редакции нам неожиданно пришло на ум, что лучшей характеристикой для него являются два слова: «аскет» и «свидетель». У него какие-то нездешние глаза, несколько изможденный вид – облик человека, утруждающего себя духовным деланием. Впрочем, нам он неоднократно твердил: «Я – самый последний из православных». Потом мы поняли – для отвода глаз, чтобы не приступали к сокровенному, к тому, о чем принято молчать.
