При выработке этих угодий мы можем потерять белорусских краснокнижников, убеждены ученые
Поиск наилучшего нетрадиционного источника энергии ведется давно. И это вполне объяснимо: цены на нефть и газ неудержимо растут, а своими полезными ископаемыми недра Беларуси не так уж и богаты. Мирный атом будет задействован, но спустя некоторое время. А ведь дешевая энергия нужна уже сегодня! Так чему отдать предпочтение: возобновляемым источникам, в числе которых энергия воды, ветра, солнца, биомассы, или, может, невозобновляемым, к которым, в частности, относится торф? И как во втором случае не навредить природе и самим себе?
По некоторым оценкам, оставшиеся геологические запасы торфа в Беларуси оцениваются более чем в 4 миллиарда тонн. Если так, то по этому показателю мы вторые среди стран СНГ. Впереди лишь Россия. Тогда нам остается только этот ресурс задействовать. Добывали же в 1975 году 39 миллионов тонн этого полезного ископаемого, что мешает сделать это сейчас?! Пока объемы добычи снижены в разы и составляют около 2,6 млн. тонн в год. Почему? В начале 90-х годов страна была обеспечена дешевыми нефтью и газом. Теперь в рамках выполнения программы «Торф», которая пришла на смену «Схеме рационального использования и охраны торфяных ресурсов республики на период до 2010 г.», планируется добывать до 7,5—8 млн. тонн. Но за счет чего, если прежние месторождения, как отмечает научный сотрудник НПЦ по биоресурсам НАН Беларуси Александр Козулин, фактически выработаны?
В Беларуси много болот, которые, кстати, за счет их уникальности и хорошей сохранности, знамениты в Европе. А торф, как известно, их «детище». К слову, именно мелиорация некогда сократила территории белорусских болот фактически вдвое. «По статистическим данным, — отмечает старший научный сотрудник ГНУ «Институт природопользования НАН Беларуси» Нина Тановицкая, — в естественном состоянии сохранилось 1,434 млн. га территорий». И тут же оговаривается, что последние данные аэрофотосъемки показали ситуацию гораздо более плачевную: это всего лишь 860 тысяч га. Так может, раз дела с болотами и без того плохи, пустим их под благое дело — добычу торфа? Построим торфобрикетные заводы и будем использовать дешевое топливо сами, а то и поставлять за рубеж?!
Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что ситуация не столь проста, как кажется на первый взгляд. Для создания заводов, комментирует Александр Козулин, необходимы крупные месторождения торфа. Такие, где можно добыть до 8 миллионов тонн этого полезного ископаемого, чтобы торфоперерабатывающее предприятие могло бесперебойно работать лет 30. Но даже просто взглянув на карту белорусских болот, становится ясно: их много, но они разбросаны по всей территории страны. Самые большие из них, которых не коснулась рука человека, остались лишь в составе особо охраняемых природных территорий (ООПТ) — нацпарков, заказников, заповедников. Это было отмечено и в «Схеме рационального использования и охраны торфяных ресурсов республики на период до 2010 г.». Там же значилось: «В республике нет свободных торфяных месторождений, пригодных для строительства нового торфяного предприятия или торфобрикетного завода… Торфяные месторождения как ресурсные источники добычи торфа в основном исчерпаны. Оставшиеся разрабатываемые перспективные запасы (1,8 % от общего количества) следует использовать при производстве товаров народного потребления».
Так что же делать? Забрать крупные участки осушенных торфяных земель, которые сегодня и, кстати, далеко не всегда успешно используются в сельском хозяйстве, или ликвидировать часть ООПТ, потеряв единственные в умеренной зоне Европы естественные болота? Но возможно ли без ущерба для природы вычеркнуть из природоохранного списка часть территорий, многие из которых, к слову, помимо местного, имеют и международное значение? Ведь у 9 водно-болотных территорий Беларуси — рамсарский статус!
Впрочем, достижения достижениями, а ведь вместе с болотами мы можем потерять и их редких обитателей: по словам Александра Козулина, значительная часть белорусских краснокнижников живет и растет именно на болотах. В том числе такие национальные бренды, как вертлявая камышевка, большой подорлик, венерин башмачок. Нужно ли уточнять, что наши болота еще и легкие Европы, которые поглощают из атмосферы диоксид углерода и высвобождают кислород. И делают это гораздо активнее лесов. Кроме того, именно наличие естественных болот держит полноводными наши реки и сохранными запасы подземных вод.
К чему ведет неразумное осушение болот, мы знаем не понаслышке. Достаточно вспомнить масштабные пожары на торфяниках, которые пережила Россия в прошлом году. То и дело, правда, не столь трагично, горят выработанные торфяники и в нашей стране. Было такое на территории заказника «Докудовский» Лидского района. И только благодаря проекту по восстановлению гидрологического режима этого заказника, который был реализован в рамках программы малых грантов ГЭФ, ситуацию удалось изменить. Повторное заболачивание спасло не одну такую территорию. Так, по данным Министерства лесного хозяйства в 2010-м и за первое полугодье нынешнего года на восстановленных болотах пожаров зафиксировано не было. Но есть ли смысл сначала реабилитировать водоем, потратив на это силы и средства, чтобы потом снова говорить о его промышленной выработке, как было в случае с Островским болотом?
И все же решение, согласно которому часть заповедных болотных территорий все же могут быть вовлечены в хозоборот, принято. Речь о водоемах вблизи уже имеющихся в стране торфоперерабатывающих предприятий. Тем не менее, по словам заместителя министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Анатолия Лиса, позиция природоохранного ведомства остается неизменной: сегодня заниматься осушением болот нет ни экономической, ни политической, ни экологической необходимости. «Я хотел бы успокоить всех, кто принял проблему близко к сердцу, — говорит он. — Принятие программы не означает ее скорую реализацию. Выработка планируется приблизительно с 2013 года. Да, некоторые водно-болотные территории обозначены перспективными по добыче торфа, и связано это с тем, что вокруг расположены торфоперерабатывающие предприятия. Но изначально, чтобы начать выработку этих территорий, потребуется подготовить проект, который должен будет пройти экологическую экспертизу, получить добро в НАН Беларуси, он должен быть согласован вневедомственной комиссией, которая работает при Минприроды». Анатолий Лис уточняет: Минприроды будет отстаивать сохранность ценных для страны водно-болотных угодий. И уверяет, что восстановленные болота повторно осушать и вовлекать в хозяйственный оборот если и будут, то в самую последнюю очередь.
Что ж, впереди еще несколько лет для обстоятельного изучения вопроса экологами, учеными и экономистами. Хочется верить, что решение, к которому они придут, будет взвешенным и мудрым. Ведь не исключено, что гораздо выгоднее добывать меньше, а зарабатывать больше, производя востребованную на мировом рынке продукцию. Скажем, удобрения. В этом случае, отмечают в Институте природопользования НАН Беларуси, тонна фрезерного торфа стоимостью в 16 долларов может принести в десятки и сотни раз больше выгоды. Например, тонна торфяного активированного угля стоит 2,4 тысячи долларов, жидких гуминовых комплексных микроудобрений — 2,8 тысячи. А в топку, убеждены экологи, лучше бросить щепу, изготовлением которой, по информации Минлесхоза, сегодня в Беларуси заняты около 30 производств мощностью более 500 тыс. т в год. А к 2020 году объем заготовки всех видов древесного топлива может достигнуть 11 млн. кубометров.
