Почему инвалид живет в подворотне?Наталья Соболевская родилась накануне нового, 1978 года, но была ли она долгожданным подарком для своих родителей — неизвестно... Отец вскоре оставил семью, мать принялась устраивать личную жизнь, с четырьмя детьми кочуя из квартиры одного сожителя в жилье другого... Малышке, появившейся на свет с диагнозом детский церебральный паралич, было два с половиной года, когда ее определили в детдом. Родственники не желали знать «больную на голову» девочку, старшая сестра дичилась ее с первых дней жизни. Так уж вышло, что единственными, кому была интересна Наташина биография, стали минские милиционеры...
Всю сознательную жизнь Наталья переезжала из одного казенного дома в другой: Кореличи, Осиповичи, Могилев... На каникулах ездила в деревню Бурдевичи Кореличского района — в гости к одному из бывших «гражданских мужей» матери, которого считала своим отцом. А в 19 лет поступила в Могилевский государственный экономический профессиональный технический колледж — хотела стать швеей–вышивальщицей. Полтора года спустя ее отчислили. За систематические прогулы.
На первый взгляд все логично: раз девушка не утруждала себя посещением занятий, то и исключена была поделом. Но ведь дело касается не просто лентяйки, а инвалида детства, который не может в полной мере отвечать за свои действия. Быть может, потому, что осталась наедине со своими проблемами, она вскоре и совершила мелкую кражу с единственной целью — привлечь к себе внимание...
После освобождения — снова неопределенность. Куда пойти? Куда податься? «В Минск!» — самой себе ответила Наташа и «зайцем» села в поезд. Надеялась, что в большом городе и для нее найдется угол. Ошиблась...
Тошнотворный запах, растерзанные одеяла, пустые бутылки — вот так выглядит сейчас Наташин «угол». Место не под солнцем, а под открытым небом. Весной, летом и ранней осенью она ночует на подвальной лестнице дома № 13 по Бобруйской улице, рядом с вокзалом. От пронизывающего ветра ее кое–как защищают уходящие вниз стены, от запоздалого снега, недружелюбного дождя и палящего солнца — арка здания. Для многих бомжей, кстати, такое «комфортабельное» жилье — предмет зависти...
...На стуле у поста дежурного Октябрьского РУВД Минска сидела то ли женщина, а то ли мужчина: плоская фигура, сутулая осанка, короткая мальчишеская стрижка...
— Трудно вам приходится? — от моего простого вроде бы вопроса в Наташиных глазах появились слезы.
— Как когда. Если удается поесть и переночевать — то хорошо, а нет... Вот если бы пенсию удалось восстановить... — мечтательно говорит она.
Пенсию — как инвалид II группы — она в последний раз получила летом 2001–го, а потом потеряла паспорт. Через 6 месяцев «по причине невостребованности» выплаты пенсии приостановили. Паспорт–то милиционерам удалось восстановить. Новенький документ почти без отметок ждет, когда в него можно будет поставить штамп о прописке.
Александр Захвицевич, заместитель начальника отдела охраны правопорядка и профилактики Октябрьского РУВД Минска, рассказал мне:
— По состоянию здоровья Наталье положено жить в Доме инвалидов. Мы уже и ходатайство подготовили для ее определения. Но сколько бы мы ни писали, местные исполкомы наотрез отказываются принимать участие в судьбе женщины под предлогом, что у нее нет прописки. На малой родине — в Кореличском районе — за ней с детства не было закреплено жилье, а позже ее «домом» были интернаты и общежития в Осиповичах и Могилеве, куда заново прописаться не позволяет закон.
Сама Наташа с радостью покинула бы улицу, но перед ней закрыты все двери. Неужели они так и не откроются?
Комментарий
Надежда ПЕТРАШКЕВИЧ, психолог ГУВД Мингорисполкома:
— Каковы шансы у обитателей подвалов, чердаков, свалок и прочих «стихийных поселений» вырваться из этого пространства? Скажу честно: один из ста. Не забывайте: на дне жизни приобретается множество пороков, от которых не так–то легко избавиться. Сознание людей, отказавшихся (в конце концов, по доброй воле) от цивилизации, сильно деформировано алкоголем. И это почти необратимый процесс. Человек теряет способность критично относиться к самому себе. Мнение окружающих его не интересует. Какой у него стимул разорвать привычный ход вещей? Безусловно, таким людям должны помогать квалифицированные специалисты. Но штат психологов в заведениях, куда временно помещаются бродяги, не предусмотрен. На мой взгляд, это тема для серьезного разговора.
Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".
