Начав войну рядовым летчиком, Антон Алехнович закончил ее заместителем командира полка
Первый день войны застал Антона Адамовича Алехновича в сибирском небе, где в то время проводились военные учения.
— Сразу на фронт попасть не удалось, — вспоминает Антон Адамович. – Не отпускали: требовались летчики-инструкторы для подготовки молодого летного состава.
Только в 1942 году он добился своего, стал командиром экипажа бомбардировщика дальнего действия. На ДЮ-3Ф, а позже Ил-4 экипаж Алехновича в составе штурмана Павлова, радиста Гаврилова и стрелка Карпова наносил удары по группировкам врага под Сталинградом, на Курско-Орловской дуге. Были боевые полеты на Кенигсберг, Данциг, Берлин.
И вот новое задание. Перед вылетом на аэродром прибыл генерал.
— Товарищи, вам необходимо выполнить задание особой важности. Центральный штаб партизанского движения сообщил, что в Минске в здании Дома правительства будет совещание высшего командования фашистских войск. Цель, которую нужно поразить, усиленно охраняется. Но ее надо уничтожить. Нужны добровольцы.
Замер в молчании строй.
— Требуется один экипаж!
— Я хорошо знаю Минск, — обратился к генералу Алехнович. – Разрешите мне!
…Полет проходил ночью. Тяжело груженная машина вырулила на взлетную полосу и, разбежавшись, оторвалась от земли, набирая высоту.
Под крылом Минск… Его хорошо знает Алехнович. Всегда, когда возвращался из Ленинграда в родное село под Смолевичами, заезжал в белорусскую столицу.
«Жаль, что именно в этом месте собрались фашисты, — думал командир. — Такое красивое здание». И в этот момент, будто услышав его мысли, радист принимал с земли приказ: задание отменяется. Бомбы сбросить на другую цель – железнодорожный узел.
— Доверни влево! – командует Володя Павлов.
Рука штурмана привычно ложится на рычаг. Срываются с борта бомбы. И точно накрывают указанную цель.
Это было в ночь на 8 июня 1943 года. Экипаж Антона Алехновича вывел из строя товарную станцию, уничтожив более 15 эшелонов с живой силой и техникой врага.
Полеты, полеты, полеты… Их становилось с каждым днем все больше и больше. Фронт двигался на запад, и под ударом бесстрашных краснозвездных соколов фашисты несли большие потери.
Все чаще экипаж Алехновича вылетал к белорусским партизанам. Помощь с неба народным мстителям была всегда долгожданной. Вот получено очередное боевое задание: сбросить груз в расположение бригады Батьки Миная. Ночной полет длился более часа. Внизу должны были гореть костры. Где-то в этом квадрате, где ели таинственно перешептываются друг с другом и где по узким тропам след в след идут партизаны. Они очень ждут и тревожно вглядываются в небо.
Кружит самолет. На борту — оружие, боеприпасы, медикаменты и письма с Большой земли.
На борту – жизнь для людей в лесу. И победа.
Повисли над лесом ящики, раскачиваясь на парашютных стропах. А самолет, хоть и не видно с земли, приветливо качает крыльями.
— Принимайте подарки, земляки. До встречи.
…Группа воздушных кораблей под командованием майора Алехновича направлялась в район железнодорожного узла украинского города Ровно, оккупированного гитлеровцами. Когда самолеты проходили в районе Мозыря, радист командира эскадрильи П. Гаврилов получил на борт радиограмму об изменении курса полета. Пересиливая рокот двигателей, он прокричал командиру на ухо:
— Срочная радиограмма с командного пункта: десяти машинам под вашим командованием ставится новая задача – курс на Минск, бомбовый удар строго по центру города, к цели выйти в ноль часов пять минут…
…Ровно гудят трудяги-двигатели, все ближе и ближе цель. Где-то правее остались в ночной глубине Бобруйск, Осиповичи, Марьина Горка. Еще несколько минут, и заговорили зенитки.
— Штурман, цель готова? – летчик смотрит на карту города, где пересечение двух прямых линий определило геометрический центр.
— Сто первый, сто первый! Выходите вперед, вешайте «фонари». Первый заход мой, остальные – следом…
Фосфоресцирующие стрелки часов на приборной доске показывали ноль часов пять минут, когда в темном небе повисли на парашютах осветительные бомбы, и в мертвенно-белом свете отчетливо выступили городские кварталы.
А вот указанная цель. Вот он, этот дом, где за плотно закрытыми окнами бренчит рояль и фашистские офицеры, увешанные крестами, гнусавят песни…
Штурман приник к прицелу, командир крепче сжимает штурвал.
Рывок рычага — и две «пятисотки», как называли летчики полутонные бомбы, устремились вниз. Всполохи яркого пламени взметнулись там, где упал груз.
— Цель накрыта, командир! Цель накрыта!
Радист, зашифровывая донесение в точки-тире, передает с борта командира эскадрильи: задание выполнено.
«Банкет» удался на славу.
…Днем из штаба поступил приказ: экипаж эскадрильи майора Алехновича срочно доставить на аэродром, построить у самолетов. К строю подкатили две легковые автомашины, из них вышли авиационные командиры и люди в штатском.
Это были представители правительства Белоруссии и штаба партизанского движения. Именно тогда стал известен результат их полета: одна из «пятисоток» прямым попаданием угодила в здание на улице Карла Маркса, где в то время пировали несколько сот гитлеровских офицеров. Минские подпольщики дали точную наводку.
Экипаж Алехновича совершил 200-й «юбилейный» боевой вылет в завершение освобождения родной Белоруссии. Отбомбившись, тяжелый бомбардировщик благополучно совершил посадку на аэродроме.
А после удачной бомбежки Кенигсберга Антона Адамовича ожидала еще более радостная встреча с боевыми друзьями.
— Качать его! Качать! – кричали ребята.
— За что, братцы? Пощадите, — просил Алехнович.
И тогда ему дали в руки газету. Там, в списке летчиков, удостоенных звания Героя Советского Союза, была и его фамилия.
…Шел август 1944 года. За активную помощь партизанскому движению в Белоруссии, за полеты в глубокий тыл врага и успешное выполнение специальных заданий высокими правительственными наградами были отмечены и другие члены боевого экипажа. Штурман Владимир Гаврилович Павлов также, как и его командир, стал Героем Советского Союза. Бортовой радист Петр Гаврилов и стрелок Александр Карпов были награждены орденами Красного Знамени.
Отгремела война. Страна приступила к мирному созидательному труду – шло восстановление разрушенных городов и сел, фабрик и заводов. Но и в мирное время есть место подвигам.
Таким подвигом по праву можно считать участие гвардии полковника Алехновича в осуществлении полетов в Арктику.
А когда пришла пора расстаться с летной работой, он все равно не оставил авиацию. Около десяти лет полковник в отставке Герой Советского Союза Антон Адамович Алехнович проработал в должности начальника службы движения Белорусского управления гражданской авиации.
