Сто лет одиночества

Раньше, когда я читала о жалобах звезд кино, эстрады и футбола на всякое отсутствие личной жизни или слишком настойчивые вторжения папарацци в их постель, думала: а что ж вы хотели? За славу нужно платить — в том числе и частной жизнью. Куда бы ни отправились звезды — их видят, за ними ходят, к ним стараются прикоснуться (в прямом смысле тоже). Побыть в одиночестве — роскошь, для известных людей почти недоступная.

Недавно один китайский веб–сайт опубликовал номера частных мобильных телефонов практически всех известных людей местного шоу–бизнеса. Что тут началось!.. Звездам звонили и слали SMS–сообщения: кто–то восхищался, кто–то говорил о любви, но были и такие, которые грозились убить. Звезды сплотились и потребовали немедленно убрать свои телефоны из Интернета, а еще пригрозили подать в суд на веб–сайт и компании, предоставляющие услуги мобильных телефонов (откуда, мол, утечка?).

Но то — звезды, а на кого подать в суд мне, когда по всем моим телефонам звонят незнакомые люди, которые не признаются в любви и не грозятся убить, но настойчиво предлагают что–то у них купить, куда–то к ним приехать — это, мол, сделает меня счастливой? Я ведь не звезда, живу пусть и в некотором смысле общественной, но не самой заметной жизнью.

Личная жизнь и личное пространство — понятия Китаю практически неизвестные. Вы замечали, что, разговаривая с незнакомыми людьми, всегда стоите от них на некотором расстоянии? Подойдет такой человек поближе — вы ощутите дискомфорт. Это и есть личное пространство — невидимый круг, который мы мысленно очерчиваем вокруг себя, барьер, который защищает от чужого мира. Близкие люди на то и близкие, что допускаются в прямом смысле ближе — и нам это приятно.

В Китае таких кругов нет. Захожу в магазин и слышу странный звук — ш–шлеп! Смотрю — а на моих черных туфлях уже примостился сгусток коричневого обувного крема, который спешно растирают продавцы. Это они так свой товар рекламируют — в действии. Как, вы не хотите купить этот чудо–крем, после которого ваша обувь засияет новыми оттенками? Нет? Ну идите дальше. А то, что туфли и настроение безнадежно испорчены, — так кому до этого есть дело?

Ладно туфли. Так ведь с лицом то же самое! Я теперь мимо косметических отделов пробегаю трусцой — чтобы не попасться в руки очаровательным девушкам, которые здесь торгуют. Потому что как–то такая девушка — плясь! — и примостила на моей щеке некий крем. Говорила, что очень хороший, что теперь моя кожа будет молодой и шелковистой. Потащила за руку к столику, и не успела я и глазом моргнуть, а под ним уже красуется листочек, пропитанный специальной маской для глаз, а в руки втирается отшелушивающий крем. Напротив сидел мужчина из Пакистана и выглядел совершенно счастливым — с масками на лице и симпатичными девушками, которые за ним трепетно ухаживали.

Это и есть разница культур. Я такое поведение считаю непрошеным вторжением в мою личную жизнь, а товарищи из соседних с Китаем стран воспринимают как нечто само собой разумеющееся.

О том, как хватают за руки на рынках, и говорить нечего — это часть игры. Ты пытаешься уйти от продавца, а он (или она, не имеет значения) крепко хватает тебя за руку, и процесс торга начинается по новой. Попытаешься освободиться от сдерживающей руки — обидится.

Мой коллега из Польши рассказывал, как трудно ему было в отдаленной деревне, куда он приехал с приятелем–китайцем. Толпа местных жителей следовала за ним повсюду: активно обсуждали, как и что он ест, дотрагивались до одежды, рук и волос. Но больше всего неудобств приносили походы в... туалет, потому как это место общего пользования. Любопытные местные жители его сопровождали — ну интересно же посмотреть, как там у всех этих иностранцев устроено! Вдруг какие отличия?

Коллега из Бельгии вышла замуж за китайца. В первую брачную ночь, которую молодожены решили провести в доме мужа в небольшом городке провинции Шаньси, к ним буквально вломились активисты соседского комитета, которые решили, что иностранка находится на их территории незаконно. Была привлечена полиция. Полночи ушло на то, чтобы доказать законность пребывания Николь в доме. Ну какая после этого брачная ночь?

Коллективизм у китайцев в крови, что неудивительно: территории мало — людей много, все на виду. Личная жизнь под контролем соседского комитета, интимная жизнь под контролем Комитета по планированию семьи.

Сегодня у нас, да и во всем мире много дискутируют об одиночестве — хорошо это или плохо, говорят даже, что модно: наступил, мол, век одиночества. В Китае об этом не знают.