За сорок лет моего знакомства с Минском некоторые детали — допускаю, многочисленные — настроения, образы забылись, улетучились, растворились, испарились, навсегда пропали под наслоениями новых впечатлений. Конечно, не очень старые черно–белые фотографии, рисунки, бегло сделанные много лет назад, могут помочь кое–что восстановить, обновить, вспомнить. Как и цветные, чрезмерно яркие или, наоборот, тусклые иллюстрации из журналов тех лет и альбомов, воспевающих город...
Но дело в том, что изображения, какого бы качества они ни были, не хранят запахи, не удерживают то, что испытываешь от простого прикосновения рукой к шершавой стене, к доске — крашеной–перекрашеной, к холодному железу дверной ручки, к мелко дрожащему от сквозняка мутному стеклу в странном, очень тесном подъезде... Да и звуки картинки не удерживают, а что за город без звуков, запахов, голосов и прикосновений? И еще у памяти есть неприятное свойство. Она, не спрашивая разрешения, иногда принимается заменять то, что выпало, ускользнуло и потерялось. Много раз в этом убеждался. Она не восстанавливает исчезнувшее, а создает нечто совершенно иное.
Вот дворик в Верхнем городе. Это конец сентября 1973 года. Память вместо мальчика с оструганной палкой на трехколесном велосипеде может показать девочку с розовым сачком, в белой панамке. А на ступеньках крашенной суриком деревянной скрипучей лестницы будет лежать не кошка, а щенок... Так же и с цветами за пыльными стеклами. Окна низкие, почти с земли начинаются. Память подсовывает алую герань, хотя там в больших банках, обернутых пожелтевшими газетами, росли какие–то другие цветы — мелкие, беленькие, дрожащие... А может, это мне кажется. И еще, все в том же дворике Верхнего города, в маленьком и захламленном, между акацией и кленом была натянута веревка и на ней сохло белье. Пододеяльники, наволочки в мелкие цветочки и что–то детское. А на балконе, на табуретках подставляли бока осеннему солнцу большущие, совсем не городские подушки. Пахло в том дворе влажным бельем и яблочным повидлом.
На втором этаже, рядом с балконом, рядом с подушками распахнуто окно и две женщины громко разговаривают о том, достаточно ли положили в яблоки сахара. У одной в руке темная деревянная ложка. Этот вопрос они решают, вспоминая маму, тетю Реню и бабушку, которая яблочное повидло считала годным только для начинки в пирожки...
Это Минск, это центр города, до проспекта всего ничего... Это 1973 год, сентябрь, очень теплый вечер... Совсем рядом Дом масонов. Он большой, очень облупленный, охристый, и из него еще не выселили людей. Еще не выбиты стекла, еще не заложены кирпичом оконные проемы...
Потом, года через четыре, опять же осенью, только будет уже темно и пахнуть мокрыми кленовыми листьями, битым кирпичом, штукатуркой, я окажусь в этом же дворе... На втором этаже горит окно. На балконе доски. На первом этаже на подоконниках все те же обернутые газетами большие консервные банки с растениями. Тянет дымом. В соседнем дворе горит костер и громко переговариваются люди. Хорошо запомнил запах подгорелой каши. Мужчины и женщина негромко говорят о Серебрянке, куда их переселяют, о том, что там горячая вода, но очень долго ездить во вторую больницу, где работает мужчина...
Потом из того двора я ушел и попал в Раковское предместье, на улицу Островского. Там пахло хлебом. Там и сейчас им вкусно пахнет. В 1977 году я больше месяца жил в старом доме на Островского в мастерской искусствоведа Михася Романюка. Спал на большом сундуке, а накрывался домотканым покрывалом. В те годы в Верхнем городе у многих белорусских художников были мастерские. Да и весь тот старый квартал был густо заселен...
Недавно я прошел с дочкой по этим кварталам, когда поздним вечером мы возвращались из гостей. Беседки, клена, акации, белья на веревке, подушек на балконе, да и листьев под ногами не было. Вокруг все чисто, светло и пустынно. Отреставрировано, освещено... Нет в окнах света, не слышно голосов, не пахнет подгорелой кашей. Квартал кажется странной декорацией, которая заполняется актерами и оживает только днем.
Советская Белоруссия №185 (24322). Среда, 2 октября 2013 года.
