Старик и горе

Времена были жестокие, поэтому Тимур и его команда вовсю кололи старикам дрова и таскали воду. Одурманенные, как мы сейчас понимаем, сталинской пропагандой. Сегодня нравы смягчились, а просвещенная молодежь переосмыслила тему помощи пожилым людям. Нет, нынешние сверстники гайдаровского героя отнюдь не разучились орудовать топором. Но старомодная заготовка дров отошла в проклятое прошлое, поэтому сегодня с помощью топора стариков избавляют в основном от накоплений и остатков здоровья.

Сарказм мой горек, и горечь его вызвана цифрой из недавнего доклада министра внутренних дел. «В 2004 году, — сказал он на итоговой коллегии милицейского ведомства, — более 18 тысяч граждан пенсионного возраста стали жертвами преступных посягательств».

18 тысяч... А дней–то — всего ничего по сравнению с этой цифрой, сами посчитайте... И выйдет, что каждый день прошлого года от рук подонков страдало 50 белорусских стариков. Каждую ночь, когда мы спокойно спали, полсотни пенсионеров бессонно оплакивали свои отложенные на черный день сбережения, потерянные нередко самым жутким образом... Скажем, в Кобринском районе двое 15–летних ребятишек всю ночь пытали старушку, бывшую узницу фашистского концлагеря, вымогая деньги, полученные ею в качестве компенсации за тот концлагерь. Под Борисовом две подружки–школьницы душили пенсионерку подушкой из–за... 50 тысяч рублей. В Минске, мы об этом писали, один мерзавец, не обращая внимания на слезы престарелой бабули, выдрал золотые коронки у нее изо рта. Наконец, уже в этом году в Гомельской области у 77–летнего старика по частям отрубали палец, добиваясь, чтобы он отдал деньги... У вас еще не пропало желание дожить до почтенных седин?

Обычно после таких фактов следует разразиться популярным вопросом: доколе, мол, терпеть? Когда порядок станет должным?! Затем нужно перечислить заслуги уходящего поколения, выпавшие на его долю тяготы, пристыдить тем самым всех плохишей и на том торжественно поставить точку. Все, тема закрыта.

Но если серьезно — делать–то что?

Нет, злодеев смертью я карать не призываю. Хотя если по большому счету, то 22–летняя девица, давеча вырвавшая пенсию из рук старушки в Кричевском районе, обрекла последнюю на медленное умирание. Старушка ведь не пойдет зарабатывать разгрузкой вагонов, чтобы дотянуть до следующей выплаты, да и одолжить вряд ли сможет — с каких барышей отдавать? Хорошо хоть государство у нас не без добрых людей, гуманных служб и щадящих законов...

Кстати, о законах. Конституционные гарантии достойной старости звучат громко и, казалось бы, предполагают столь же достойные гарантии безопасности. Но насчет них как–то тихо. А в правовой тишине бандит, разумеется, изберет жертву немощную и полуслепую, неспособную дать отпор — сидеть–то потом все равно одинаково, что за пенсионера, что за крепкого мужика. Искать же в темной уголовной душе совесть, которая там отродясь не ночевала, дело зряшное. Поэтому все убеждения — только через УК, он доходчивее.

Конечно, вводить в Уголовный кодекс целую главу о преступлениях против пожилых несколько преждевременно, но... Почему бы не ввести в разряд обстоятельств, отягчающих вину и увеличивающих срок, пенсионный возраст жертвы преступления? И растолковать это всем так доступно, чтобы самый тупой уголовник смекнул: охотиться на стариков невыгодно и опасно — прибыли на копейку, а тюрьмы — до седин. Но далеко не почтенных...