Главный геолог по нефти и газу РУП «Белгеология» Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Беларуси Ярослав Грибик ответил на вопросы журналиста
— Профессия геолога всегда считалась полной романтики и приключений. Жизнь в тайге, многодневные походы по сопкам, ночи в палатках, песни у костра, тушенка на завтрак, обед и ужин... В геологию шли настоящие мужчины, не боявшиеся испытаний и одержимые одной целью — найти новое месторождение. А что вас привело в профессию?
— Я родом из Прикарпатья, что в Украине. Этот район считается полунефтяным, кое-где имеются запасы черного золота, но они разрабатываются в предгорье Карпат. Поэтому рос я, сами понимаете, не среди нефтяных вышек. И выбор профессии, как мне кажется, был обусловлен романтикой профессии и стремлением познания недр. В 1965 году поступил в Ивано-Франковский институт нефти и газа, в 1970-м закончил его по специальности «поиск и разведка нефтяных и газовых месторождений». В студенческие годы мы прошли хорошую школу обучения, побывали на практике в Карпатах и на Кавказе (Брагунское месторождение, что под Грозным), в Казахстане (Мангышлак) и в других местах. В 1970 году приехал в Беларусь и стал работать в тресте «Белнефтегазразведка». Трест в те времена выполнял большие объемы работ в Беларуси, так как это был период открытия основных крупных месторождений в Припятском прогибе. Работы вели три нефтеразведочные экспедиции, а с 1980 года была организована по распоряжению Министерства геологии СССР четвертая — Белорусская нефтеразведочная экспедиция в Западной Сибири, которая базировалась в поселке Пантынг Ханты-Мансийского автономного округа и выполняла поисково-разведочные работы в пределах Красноленинского и Шаимского сводов.
До 1991 года, до распада Союза, пробурили около 700 тысяч метров скважин, открыли семь месторождений нефти и одно — природного газа. Прирастили 300 миллионов тонн нефти и восемь миллиардов метров кубических газа. В общем, решали задачи государственной важности... Для меня это была большая школа, и опыт, приобретенный там, очень помогает теперь в работе над изучением районов с аналогичными геологическими условиями.
В 2001—2003 годах занимался проектом по поискам нефти в Западной пустыне Ирака, однако в связи с военными действиями проект не удалось реализовать.
— Первое месторождение нефти обнаружено на территории Беларуси в 1964 году. Сейчас наша страна обеспечивает почти треть потребностей своего народного хозяйства (без нефтеперерабатывающих заводов) в нефти...
— Потребность нашего народного хозяйства составляет около семи миллионов тонн нефти в год. Добывается 1,76 миллиона тонн. Это и есть почти треть от необходимого количества. Из 71 месторождения нефти, имеющегося на территории Беларуси, 10 находятся в разведке, остальные в разработке силами РУП «ПО «Белоруснефть». Перед нами стоят задачи: наращивать прирост запасов нефти, открывать новые месторождения, расширять географию поисков, чтобы страна не столкнулась с энергетическими проблемами.
В прошлом году РУП «Белгеология» выполнило задания по приросту запасов нефти. При государственном задании 300 тысяч тонн, мы прирастили 336 тысяч тонн. В основном это сделано на месторождениях, на которых мы работаем вместе с РУП «ПО «Белоруснефть»: Новокореневском, Денисовичском, на вновь открытом Западно-Давыдовском.
Сейчас строим новую точку — Копаткевичская 12, расширяем географию поиска и перемещаемся с дополнительными исследованиями в центральную зону Припятского прогиба, поскольку там есть некоторые перспективы открытия залежей. В южной зоне мы планируем в мае этого года выход в район Ельска на городскую структуру — скважина Городская 40 и Новоельская 42 (она будет забурена чуть позже, чтобы выйти на южные участки Припятского прогиба). По прогнозам ученых, эта часть прогиба содержит еще определенный запас ресурсов. Так что нам не только здесь и сейчас, но и в будущем будет чем заниматься.
Кроме того, мы работаем по заданиям Программы геологоразведочных работ по изучению других территорий Беларуси на предмет наличия там полезных ископаемых. Взять хотя бы Оршанскую (возможно, нефтеперспективную) область. По ней мы уже выполнили региональный сейсмический профиль протяженностью
В 2008 году «Белгеология» планирует пробурить 16 тысяч метров проходки и прирастить 350 тысяч тонн нефти по промышленной категории. Чтобы тем самым сдерживать естественное падение добычи нефти в Беларуси.
— Неоднократно приходилось слышать о том, что белорусская нефть — «трудная» и ее разведка и промышленная добыча требуют больших государственных вложений. Может быть, нам было бы выгоднее закупать необходимые для функционирования народного хозяйства объемы, чем заниматься собственной добычей?
— Поиски полезных ископаемых всегда не легкое дело. Те месторождения, что находились, в буквальном смысле слова, «под ногами», были обнаружены быстро, изучены и успешно используются. Поиски нефти, хочу заметить, сопряжены с трудностями — глубинным залеганием месторождения. Самые высокозалегаемые залежи в Беларуси — это
Но, несмотря на все те трудности, что встречаются при поиске и эксплуатации нефтяных скважин, еще ни в одном нефтяном районе мира не отказались от поисковых работ. Почему? Потому что вопрос сейчас стоит так: необходимо задействовать любые новые ресурсы углеводородного сырья.
Показателен в этом смысле пример Канады. Там, как известно, давно были обнаружены битуминозные пески месторождения Атабаска. Специалисты сначала были весьма разочарованы таким положением вещей. Но потом разработали специальную технологию для извлечения нефти из песка путем ее подогрева и извлечения легких углеводородов. В результате она стала второй страной в мире по запасам углеводородного сырья. Жизнь, как видим, заставляет искать и новые средства добычи и извлекать нефть с самых разных участков, и значительно расширять географию поисков, а тем самым потенциал этого стратегического сырья.
В связи с этим, думается, вполне актуален разговор о поднятых нами с глубины
— Многим хорошо известно выражение «сверху виднее». Оно как нельзя лучше применимо и к геологии. В XXI веке современные геологические исследования невозможно проводить без применения дистанционных (в первую очередь космических) методов и сложнейших вычислительных систем.
— При поиске нефти и других полезных ископаемых мы, естественно, используем дистанционные исследования. Они, как известно, дают представление об элементах геологического строения земли, разломах земной коры, блоках, поднятых участках… Обращаем на них внимание и оцениваем уже с геологической позиции. Сейчас в составе Департамента по геологии появилась своя служба «Космоаэрогеология», которая будет выполнять дистанционные исследования. Белорусские ученые, занимающиеся изучением Земли, надеются, что при запуске отечественного спутника «БелКА» появится возможность в короткие сроки выявить новые перспективные геологические объекты и, что особенно существенно, в определенной степени снизить стоимость геологоразведочных работ.
— В связи с возрастающим интересом иностранных инвесторов к белорусским минерально-сырьевым ресурсам одной из важнейших задач является определение стоимостной оценки месторождений полезных ископаемых и отдельных участков недр. Как у нас обстоит с этим дело?
— В советские времена существовали лаборатории, которые производили оценку ресурсной базы исходя из того, что месторождение имеет какое-то конкретное полезное ископаемое. Стоимостные оценки, как помнится, давала в свое время группа специалистов из БелНИГРИ. Наибольшую известность и авторитет имел ученый Александр Томашевич. По одному ископаемому, я думаю, и сейчас это можно сделать. А вот для оценки группы полезных ископаемых следует объединить усилия научных организаций Минэкономики, Госком-имущества, концерна «Белнефтехим», Национальной академии наук и Минприроды не только в плане финансово-экономических расчетов, но и с целью проведения геологического и экономического аудита подготовленных к освоению месторождений различных видов полезных ископаемых.
Еще несколько слов о классификации категорийности промышленных запасов полезных ископаемых. Ранее существовала одна, теперь у нас пользуются другой, но основанной на ранее отработанной методике, в то время как весь мир давно перешел на западные стандарты. Россия, например, с 2009 года начнет осуществлять классификацию категорийности как по своей, российской схеме, так и по западной. Скоро придется и нам переходить на оценку запасов по международным схемам.
На снимке: главный геолог Мозырской нефтеразведочной экспедиции глубокого бурения Александр СУСЛЕНКО, мастер Денис КУРИЛЕНКО и главный инженер Александр ДИКАН.
