Люди любят объединяться. Почвой, на которой вырастет новый внушительный клан или малюсенький кланчик, может быть что угодно: и “плодотворный чернозем” борьбы с глобализацией, и “тощий песчаник” коллекционирования открыток. Но едва ли на территории нашей страны и сопредельных государств найдется более сплоченный, более закрытый для простых смертных клан, чем “собачники”.
Владельцы собак собираются на пустырях. Попасть в их среду можно лишь при наличии хвостатого и ушастого “пропуска”. Как и всякое закрытое общество, клан неоднороден. Внутри него есть группки и течения. Приверженцы определенных пород кучкуются вместе: служебные — со служебными, охотничьи — с охотничьими, декоративные — с декоративными. Но главный раскол происходит по росту: хозяева больших и малых собак редко собираются вместе. Это, конечно, объясняется здравым смыслом. Но не только. Не последнее место занимают “кастовые” соображения. Так, приверженцы крупных пород в душе считают маленьких собак (даже отвечающих всем требованиям экстерьера) существами несерьезными, воспринимая их как каких-то хомячков или морских свинок. А владельцы “жулек”, в свою очередь, нелестного мнения о мохнатых здоровяках и — особенно — об их хозяевах. Нам, мол, на людей собак натравливать незачем, мы завели себе “меньшего брата” для души.
Вхождение в “общество”
Когда во время небольшого умственного затмения, повинуясь безотчетному порыву женской души прижать к себе мохнатое, пушистое, теплое существо, согреть и унести его с продуваемой всеми ветрами улицы, я приобрела за смешную сумму у пропитого дядьки неуклюжего двухмесячного стафа, еще не знала, что меня ждет. Погрызенная обувь, безнадежно изгаженный ковер, выпитые собакой дорогие духи... “Собачьи бои” в очереди к ветеринару, внушительная стоимость прививок от всего на свете... Уничтоженные мобильники — мой и пришедших в гости друзей... Запуганный кот, который долго не мог понять, что за напасть появилась на его территории... Все это, однако, не в счет. Но в тот момент, когда я упрятала под пальто упирающееся, тяжелое, мохнатое тельце, я обрела новый социальный статус, вступила в закрытую “касту” — стала “собачницей”.
Впрочем, в святая святых меня пустили не сразу. Некоторое время присматривались и приглядывались, бросали короткие фразы, давали советы, но на близкую дистанцию не подпускали. Обсуждали в своем кругу — и меня, и моего Бима. Имя не понравилось: что это такое, породистая собака и — Бим? Постановили: слишком толстый, перекармливает (даже обзывали моего пса “кабачком”). Долго спорили, “чистый” ли у меня стаффордширский терьер или с кем-то “помешанный”, а если “помешанный”, то с кем. Но в конце концов через несколько недель нас все же пригласили на выгул — пустырь за домами, где собирается “общество”. Поведение и особенности “собачника” кажутся обывателю, не обремененному “меньшим братом”, странными и даже пугающими. “Собачник” утрачивает фамилию, а чаще всего даже и отчество, сколько бы ему не было лет. И о школьнице, и о почтенной пенсионерке, завидя их на горизонте, “общество” скажет: “А вон Джина с Леной идет”. Лена — это хозяйка. Но “собачник” узнается по собаке. Поэтому и говорят: “Дарсик с Андреем идет”, “Ральф с Петей”, “Мэг с Таней” или — про меня — “Бим с Саней”.
На выгуле
Выгул объединяет людей самых разных социальных слоев. Например, яркий представитель “общества” — Инна Аркадьевна, имеющая громко звучащие научные степени сотрудница Национальной академии наук (ее единственную называют по имени-отчеству, но не потому, что она внесла значительный вклад в науку, а потому, что ее долматин Рэд — постоянный победитель всех стычек, которые возникают между собаками). Так вот, Инна Аркадьевна нередко оживленно беседует с безработным запойным пьяницей Андреем, за плечами которого — “три класса и коридор”. Андреева собака — Дарсик — огромная дворняга, чье генеалогическое древо включает в себя, наверное, все известные человечеству породы. Правда, часто Андрей бывает до такой степени навеселе, что не в состоянии не только поддержать хоть какую-то беседу, но не может даже выговорить имя своей собаки. Тогда он подзывает ее громким ревом: “Э-э-э-э-э!” И умный пес бежит на этот зов.
Взгляд “собачника” неотрывно прикован к бегающему питомцу. Не ест ли что-то с земли? Не рванул ли на другой конец пустыря, к дороге? Не собирается ли подраться с собратом?..
Истинному “собачнику” чужда брезгливость. “Новообращенных” первое время передергивает, когда приходится лезть пальцами своему питомцу в пасть, чтобы извлечь оттуда нечто, месяца два назад бывшее недоеденной “закусью” на сабантуйчике местных алкоголиков (они тоже любят собираться на пустырях). Но со временем привыкаешь — лучше уж подавить брезгливость, чем ночью лихорадочно обзванивать ветлечебницы.
Кто кого дрессирует
Говорят, собака — друг человека. Не верьте! Собака (по крайней мере в условиях среднестатистической квартирки в стандартной многоэтажке) — это домашний тиран, постепенно подчиняющий себе распорядок дня семьи. Не вы ее дрессируете — постепенно она дрессирует вас. С ней вы узнаете, что общество делится не по профессии и социальному статусу, образованности, доходам, полу, наконец, а всего лишь на две группы: на тех, кто собак любит, и тех, кто их боится.
Первые доставляют хозяевам много неприятностей: так и норовят сунуть вашему псу конфетку, которая потом “выйдет боком” не только собаке, но и владельцу. Или потрепать пса за уши, которые и без того ну никак не хотят устанавливаться на собачьей голове в соответствии с требованиями экстерьера.
Но вот вторые! Им ведь невдомек, что “собачники” боятся прохожих ничуть не меньше, чем прохожие собак. Ведь для каждого владельца его пес (даже вызывающий дрожь своим видом) — всего лишь пушистое, доверчивое, беззащитное существо. И если за любопытство его пнули острым каблуком в бок — поверьте, больно бывает и хозяину...
