Нераскрытая тайна МосараКостел в Мосаре, как и другие храмы Беларуси, имеет свою глубокую и интересную историю. Там находится реликвия св. Юстина — рыцаря, престольный праздник которого отмечается 24 июня в праздничный день Иоанна Крестителя. Мосарский приход сохранил и глубоко чтит христианскую католическую традицию. Когда в советские времена во всей округе храмы насильно отнимались у верующих и варварски разрушались или переоборудовались под склады, ремонтные станции для тракторов и комбайнов, клубы, в Мосаре народ храм свой отстоял даже тогда, когда у них был отнят и репрессирован ксендз. Верующие остались без духовного пастыря, но храм безбожникам не отдали. Храм стерегли днем и ночью, молились. Честь и слава борцам за веру, Бога и правду!
Даже во время предперестроечной «оттепели» народ и Мосарский костел оставались без священника. Священнику из Глубокого Иосифу Францкевичу не разрешалось обслуживать этот костел, но верующий народ костел не предал, не отдал. Молились сами. В начале девяностых мне как настоятелю Глубокского прихода тоже не разрешалось регулярно посещать этот костел и приход в будни, а только по большим праздникам и еще в случае смерти кого–то из прихожан, т.е. на похороны. И вы не поверите — там тяжелобольные и старенькие люди молились: «Господи, забери кого–нибудь из нас, чтобы ксендз смог приехать и поисповедовать нас и детей наших». И это было в 1983 — 1988 гг.
Власти, чтобы атеистам легче было сосчитать, сколько людей принимало участие в торжественных богослужениях (детей, молодежи), ставили у дверей храмов приезжих незнакомых агитаторов и учителей. Нам же, священникам, от уполномоченного по делам религии из Витебска выдавалось специальное распоряжение — форма отчетности. Сколько было людей, сколько освятил куличей, сколько литров воды освятил, сколько продали свечей, сколько пепла раздал в начале Великого поста в Пепельную среду. Каждый из нас (а тогда было всего несколько священников на всю Витебскую область, так как до самого Смоленска и Москвы на всем пространстве не было ни единого ксендза и костела) вынужден был давать ежегодные, ежеквартальные и ежемесячные отчеты.
Как–то перед Рождеством Христовым я приехал на похороны. Сцену, которую я увидел, вам трудно себе представить. Собралось много людей. Народ стоит перед храмом, родные и близкие вокруг гроба в скорби, а весь приход ликует от радости, встречают ксендза, как будто это престольный праздник. Потому что если кто–то умер, сразу весточка облетала все окрестности: ксендз к нам приедет. Витебск разрешит ксендзу приехать на похороны, пойдем в костел. Все приходило в движение и говорили только об этом. Так было и в свое время во всей Молдове.
Приезжаю на праздник Рождества Христова — радость великая, но что я заметил... елочки–то те самые, которые были и месяц назад на похоронах. На одной из них так и осталась черная ленточка. В чем дело? Так было, оказывается, и в Глубоком. Тогда мне несмело рассказывают, что срубать елки запрещено, купить негде до самого преддверия Нового года, поэтому мы, начиная с глубокой осени, собираем похоронные елочки, которые с разрешения лесничего, предъявив справку о смерти, срубили для похорон, и сохраняем их до Рождества. И так из года в год. Да! Я был в таком же раздумье, как и вы сейчас. Я как молодой священник созревал, глядя на веру людей. Преследования атеистов воспитывали во мне стойкость, а выдержка верующих помогала окрепнуть в вере.
Новая страница деревни Мосар?
В Беларуси была очень большая нужда в священниках. Однажды, будучи в Майшаголе, недалеко от Вильнюса, я узнал от уважаемого прелата Юзефа Обремского, что есть один «свободный» священник, которого власти нигде не желают прописать. Он ездил в Волковыск, Войстом, был даже длительное время и в Казахстане, встречался с местными органами власти и всюду ему отказывали, говорили: мол, мы в священнике не нуждаемся. В те времена свободных священников действительно не было. Они или служили в приходах, обслуживая по 10 — 30 приходов, или сидели в тюрьмах. Уважаемый прелат Обремский (которому сейчас 101 год, он жив и здоров) говорит мне: «Попробуй прописать кс. Юзефа Булько у себя в Глубоком или Мосаре». И нам с прихожанами, слава Богу, это удалось. Пусть люди сами расскажут, с какими трудностями они его прописывали.
Сейчас, зная, кто такой прелат Юзеф Булько и что его знает вся Беларусь (он известен и далеко за границей), те местные власти, которые отказали ему в прописке, сожалеют, что они его недооценили. Приходу в Мосаре и всему району сильно повезло, поздравляю!
О сегодняшнем Мосаре с его величием и известностью, двигателем которого стал созидательный труд священников и организатора, который инициировал это развитие, мне уже трудно писать. Мосар с каждым годом становится все прекраснее и многограннее. Он славится не только красотой цветов, природы и ухоженностью, из Мосарского прихода вышло много священников. Молодые парни учатся в духовной семинарии. Много девушек посвятили свою жизнь Христу в монашестве.
Величие и красота земли мосарской отображается в величии христианского духа, веры и добродетели. Пример священника нужен нашему белорусскому народу как воздух, особенно молодым. Надо в жизни не только подражать, но и учиться, как жить. Земля всюду прекрасна и может стать еще прекраснее, если мы будем носить в себе, в своей душе эту духовную красоту, без которой не может быть красоты окружающего нас мира. Не там чисто, где убирают, а там, где не сорят.
И все же хочу затронуть неизвестную вам страницу Мосара. Прежде чем этому приходу и местности удалось стать такими, какими мы их знаем сегодня, прелату Юзефу Булько пришлось сначала много потрудиться в духовном огороде–саду душ человеческих. Ведь он в первую очередь духовный пастырь, который заботится о душевной чистоте и моральном образе жизни прихожанина и его семьи, а только потом становится садовником.
Именно он начал в приходе беспощадную войну — да, войну с пьянством. И насколько возможно, с Божьей помощью приостановил этот порок во всей округе! Не то что пьянства, нет водки и вина на свадьбах верующих молодых, нет водки на кладбище на Радоницу и Всех Святых, «Дзяды». Там на кладбищах не едят и не пьют. У вас что, нет стола дома в квартире, что вы, расстелив скатерти, валяетесь грязные на могилах? Нет алкоголя на именинах, на работе и вообще. Читая эти строки, не одна жена, мать, родственники, дети позавидуют этому приходу и людям, у которых появился такой священник.
Многие уже разучились пить, а многие вообще забыли, что это такое. И что интересно, люди живы и намного здоровее и жизнерадостнее, а красота и слава Мосара — храм, прихожане во главе с уважаемым прелатом Юзефом — известна на всю Беларусь. Если он получил от Президента Республики Беларусь награду, это уже серьезно и каждому из нас о чем–то говорит, а Сам Господь Бог веру и труд священника благословляет. И я убежден, что не для наград служит прелат Булько, а Всевышнему, во славу и спасение людей, душ человеческих. Через красоту души к красоте окружающей природы и вместе — к Господу Творцу всего видимого и невидимого — источнику всего сотворенного и всей красоты. Господи, как Ты прекрасен, если так прекрасен сотворенный Тобою окружающий нас мир!
Все восхищаемся красотой труда в Мосаре. А не стоит ли и нам перенять красоту души благодаря вере и красоту окружающей среды? Начать притормаживать молодых людей в выпивках за здоровье, в приветствиях праздников пива, вина. Все это заканчивается разводом в семье, исключением из вуза, потерей работы, коллектива, спаиванием молодого поколения. Алкоголь — это тот же наркотик, который заполонил все. За алкоголем стоят многомиллионные могилы как людей, так семей и населенных пунктов...
Мосар каждую неделю, включая субботы и воскресенья, посещает от 15 до 30 автобусных экскурсий и паломников со всей страны и из-за рубежа. Едут посмотреть красоту природы, которая открывается благодаря вере и красоте души, возрожденной священником в других людях — прихожанах через христианский дух нравоучения. Нет — алкоголю, да — Богу! Алкоголь — это рак для души и семьи!
Но если бы этому всеми нами уважаемому священнику было разрешено искоренять алкоголь в семьях по всей Беларуси, то наверняка многие, негодуя за притеснения, изгнали бы его даже из страны. Но вы же понимаете: в Мосаре вся красота началась благодаря вере и культуре духа, т.е. сначала внутреннего, духовного мира, а если сказать простым языком — благодаря отрезвлению народа и возврату их к вере. Потому что человек, уверовав, бросает плохие привычки, в данном случае бросает пить, и в семье все становится на свои места. Забота о детях, жене, совестливая работа, ответственность, исполнительность и т.д.
Приглашаю читателей к диалогу по этому немаловажному и наболевшему вопросу.
Может ли вся Беларусь быть так красива, как окрестности Мосара, и что для этого требуется от нас?
В настоящее время прелат Юзеф Булько большинством из нас принят не во всей полноте своего призвания, как духовный пастырь, священник, а только как садовник и огородник, а так ведь нельзя. Нечестно так поступать с заслуженным человеком, в котором одно доброе принимаем, а другое — основное добро — отбрасываем. Надо принять пророка и во имя Того, Кто его послал, во имя Господа Бога. Надо принять веру, уверовать в Господа, господа.
Христос сказал народу, который прибежал за Ним в другую местность: «Вы ищете Меня не потому, что Я вам объявил Слово Божье, а потому, что накормил вас хлебом».
Подумай, брат, сестра, а не пора ли и нам позаботиться, чтобы вся Беларусь была так ухожена, как Мосар? Да, мы можем стать другой Францией, но тогда всем нам надо стать правдивыми. Обратиться к Господу, уверовать и перенять творческий дух уважаемого прелата Юзефа Булько. Готовы ли мы? Или приятнее жить тем предперестроечным стилем жизни (Родина все даст) и культивировать свой нездоровый образ жизни: как хочу, так и живу.
Остается повторить всем тот же вопрос:
«Нужен ли нам, всей стране, пример деревни Мосар или нет?»
С уважением, ксендз–магистр Владислав ЗАВАЛЬНЮК.
