Вадим Девятовский уверен, что легализация допинга убьет большой спорт
Имя этого атлета в последние годы постоянно на слуху. А сейчас заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей по здравоохранению, физической культуре, семейной и молодежной политике Вадим ДЕВЯТОВСКИЙ (на снимке) принимает самое активное участие в работе парламента. Депутат несет и весомую общественную нагрузку в родном Новополоцке, а также занимается благотворительностью. А еще за ним тянется «шлейф» допинговых вопросов, на которые он также согласился ответить корреспонденту «Р».
— Вадим, в чем главное отличие проекта нового Закона «О физической культуре и спорте», прошедшего 17 апреля первое чтение в парламенте, от предыдущего?
— Прежний нормативный акт, принятый в 1993 году и обновленный спустя 10 лет, устарел морально и фактически уже не отвечал современным веяниям. К тому же в этой сфере действовало множество указов главы государства, постановлений Совмина и Минспорта. Новый закон призван объединить и систематизировать все разрозненные моменты, а также урегулировать важные вопросы спортивной действительности и привести их в соответствие с международными договорами, подписанными Беларусью. Как специалист с юридическим образованием, отмечу и то, что в стране до сих пор отсутствовали такие фундаментальные понятия, как спортсмен, его статус, тренер, социальные гарантии и многие другие. В общем, жизнь потребовала нормативной проработки и этого пласта общественных отношений.
— В проекте закона, наверное, есть и статьи, посвященные такой злободневной проблеме, как допинг?
— Разумеется, за основу здесь была взята Международная конвенция по борьбе с допингом, ратифицированная Беларусью в 2008 году. Законодатели внесли ясность и дали определение допингу, порядку проведения тестирования атлетов, их дисквалификации и по иным вопросам, касающимся актуального ныне направления развития большого спорта. Мне, к сожалению, как никакому другому профессиональному спортсмену страны, довелось столкнуться с пробелами в этой области и испытать их на себе.
— И последний «прокол» Девятовского, как оказывается, пришелся на чемпионат мира-2005 в Хельсинки, где еще трех белорусов — Тихона, Остапчук и Михневича, а также двух россиянок обвинили в приеме запрещенных препаратов…
— Почему сразу «прокололись»?! Журналисты всегда стараются бежать впереди паровоза. Да, в начале марта было заявление Международной федерации легкой атлетики (ИААФ), в котором обнародованы результаты перепроверки допинг-проб этого турнира и имена 6 спортсменов, у которых выявлены нарушения антидопинговых правил. Но больше никакой конкретики нет, причем оговаривается, что «в соответствии с правилами ИААФ в отношении их инициированы дисциплинарные процедуры и до их завершения не будет никаких комментариев». О чем это говорит? О том, что еще ничего не ясно, нарушения могут быть самыми разными. ИААФ также не имела права преждевременно называть имена этих атлетов, их страны, не докопавшись до истины. Скорее всего, это произошло под давлением более влиятельной и всесильной международной структуры. Но произошло то, что произошло. Лично у меня уже возникли «воз и маленькая тележка» вопросов к полученным документам по перепроверке допинг-проб Хельсинки-2005. И прежде всего они касаются самой процедуры тестирования. Не хочу раньше времени озвучивать ее некоторые подробности, так как они могут возмутить нашу спортивную общественность. Опыт двухлетней тяжбы с Международным олимпийским комитетом и Всемирным антидопинговым агентством за возвращение награды Пеки-на-2008 подсказывает: всему свое время. Какой смысл бороться за свое честное имя, если ты не уверен в правоте. К тому же не следует забывать, что все выступления атлетов в СМИ отслеживаются в их странах. К слову, Надежда Остапчук уже также корректно заявила прессе, что «там были нестыковки в документах и не факт, что они будут рассматривать мой случай 2005 года».
— Но ведь в твоей карьере были и доказанный эпизод применения анаболика в Сиднее-2000, и двухлетняя дисквалификация?
— Я был еще молод и неопытен. Не имел необходимых познаний и поддержки, которую оказали позже. И элементарно погорел на чистейшей воды провокации, когда мне, как подсказали, подсыпали допинг. Понимали это и наши спортивные чиновники, но все замыкалось на одной фразе: «Бороться бесполезно». Атлеты многих стран «сыпались» тогда на нандролоне, применявшемся для наращивания мышечной массы, но многие были прощены. Кстати, наш с Тихоном английский адвокат Майк Морган, помогавший в пекинской эпопее, сказал, что если бы я подключил его к делу Сиднея, скорее всего, был бы тоже оправдан. «Лошадиная доза» нандролона, которую у меня обнаружили, сама по себе наводила на мысль о подставе. И нужно быть круглым дураком, чтобы ее принять, когда и без того звенел в силу своей физической готовности.
— Смущает одна из формулировок в вердикте Спортивного арбитражного суда (САS), оправдавшего тебя и Тихона 10 лет спустя и вернувшего медали Пекина-2008, что вы «доказали не свою невиновность, а ошибки, допущенные при анализе проб»…
— Она вырвана из контекста очень пространного заключения, из которого абсолютно понятно, что Девятовский и Тихон невиновны. Наша доказательная база уместилась в 13 ящиках. Не буду вдаваться в весьма специфические подробности, скажу только, что у нас с Иваном оказались две совершенно разные по своему содержанию допинг-пробы «А» и «В», что уже изначально свидетельствовало в нашу пользу. А в целом в процессе проведения тестирования лабораторией Пекина было допущено 47 грубейших нарушений. Все это признал авторитетный международный суд, одним из учредителей которого является МОК. Со стороны МОКа и ВАДА нам оппонировали тогда руководители ведущих лабораторий мира. На доказательство нашей правоты ушли почти два года, уйма здоровья и очень большие средства, в том числе и личные. Моя квартира, кстати, из-за долгов до сих пор находится под залогом. И прежде чем я вновь ввяжусь в очередной антидопинговый процесс, сто раз подумаю и взвешу.
— А как прокомментируешь следующую коллизию? По идее, после «проколов» Тихона и венгра Аннуша тебе должна отойти олимпийская медаль Афин-2004. Но в то же время, в случае доказанного приема запрещенных субстанций в Хельсинки-2005 и пожизненной дисквалификации, можешь лишиться всех последующих наград, в том числе и отвоеванной в Пекине-2008?
— Здесь не все так однозначно. Во-первых, время апелляции и пересмотра решения САS в 2010 году уже давно прошло. И, думаю, никто не вправе отнять у нас с Иваном регалии Пекина. В отношении Хельсинки-2005 дождемся завершения расследования. Считаю также, что все перепроверки допинг-тестов за давностью лет абсурдны, а порой анекдотичны и вызывают множество вопросов по поводу их объективности. Потому что тогда были другие Игры и обстоятельства. Это признают и уважаемые спортивные специалисты многих стран.
— Сюда можно добавить и избирательность контролирующих органов, ведь, к примеру, из нескольких тысяч тестов Афин-2004 перепроверены около 100, а крайними оказались лишь атлеты постсоветского пространства…
— Один немецкий журналист мне сказал, что это банальные двойные стандарты. Если бы все было объективно и без подвохов, процесс перепроверки должен был быть максимально открытым. Я всегда придерживаюсь принципов «фэйр плей», честной борьбы с соперниками. Но в большом спорте, увы, постоянно и на всех уровнях идет закулисная возня, потому что это бизнес, в котором крутятся огромные деньги. А с другой стороны, кому-то, наверное, не дают покоя завоевания белорусской школы метания молота, имеющей более чем полувековую историю. Вспомните прославленных Кривоносова, Клима, Руденкова, Хмелевских, Астапковича, да и Оксану Менькову тоже. Причем Михаил Кривоносов стал первооткрывателем олимпийских наград Беларуси в 1956 году. Мы с Тихоном не появились из ниоткуда, а всего лишь стали их преемниками и продолжили традиции нашей школы. Иван на протяжении более чем десяти лет был бесспорным лидером молотобойцев всей планеты, и вместе с ним нас проверяли на допинг сотни раз.
— А что ты скажешь о фиаско в Лондоне-2012 легкоатлетической сборной, которая всегда была главным поставщиком олимпийских наград Беларуси?
— На ее выступлении не мог не сказаться арест за несколько месяцев до старта Игр главного тренера Бадуева и врача Дриневского. Как следствие, из-под ног команды была выбита почва основательной подготовки. Это научное, медицинское, фармакологическое сопровождение, набор нагрузок, психологическая готовность, вопросы акклиматизации и другие. Сборная раскололась на группировки, микроклимат был явно нездоровый. Отсюда и столь плачевные результаты. Лично я готовился принять участие в Играх, но незадолго до их начала дала о себе знать давнишняя травма спины. Так скрутило, что уже ничто не помогало. Ни обезболивающие уколы и таблетки, ни массажи, ни иные процедуры. Если б отпустило, рискнул и поехал бы в Лондон, чтобы еще раз доказать закономерность былых достижений. С лучшим показателем того сезона под 80 метров сражался бы за пьедестал. Но здоровье одно, и его, как известно, в аптеке не купишь.
— Один известный белорусский медик в беседе со мной заявил, что, по сути, допинг непобедим и лучше всего его узаконить, но в очень жестких рамках…
— Категорически с ним не согласен. Вспомните, почему вообще пошла борьба с ним. Потому что атлеты, злоупотреблявшие анаболиками и стимуляторами, стали умирать прямо во время соревнований. И легализовать его хоть отчасти — значит угробить на корню весь спорт. Ящик Пандоры открывать нельзя, так как это чревато еще большими и непредсказуемыми последствиями. Если допинг сейчас неподконтролен, что будет, когда он окажется в разрешительных рамках?! Полный беспредел...
— С учетом всех жизненных обстоятельств можно предположить, что в метательный сектор ты уже не выйдешь?
— Мне всего 36 лет, возраст для молотобойца отнюдь не предельный. Легендарный советский атлет, двукратный олимпийский чемпион Юрий Седых в этом возрасте еще становился чемпионом мира, а его феноменальный рекорд 86 метров 74 сантиметра не побит до сих пор.
Фото: Константин БЕЛОУС
