Охота — дело сезонное: открывается и закрывается в соответствии с правилами. Борис Ковалевский, скромный пенсионер из Оршанского района и охотник с почти 40–летним стажем, сильно опасается, что пострелять ему больше не придется. Три последних сезона он с ружьем даже не выходил: удовольствие ему не по карману. Горький парадокс в том, что стрелять Борис Тихонович не очень любит. Точнее говоря, не любит крови. Ему бы с собачкой хотя бы на лисицу или зайца выйти — просто погонять. Но и за это, во–первых, надо платить те же полмиллиона, что и за охоту на крупного зверя. Треть пенсии! Во–вторых, в окрестные леса путь ему заказан: здесь почти сплошь — лицензионная охота. Топать за 15 км в соседнее охотхозяйство, где и цены божеские, и запретов нет, далековато. На то и пожаловался в редакцию. Опишите, дескать, все, что люди говорят, и пусть арендатору стыдно будет.
Вышел зайчик погулять
Охота — дело коллективное с тех давних пор, когда наши предки загоняли в ловушку мамонта. Сегодня оленя, лося или кабана добывают тоже не в одиночку. Поэтому охотничье сообщество окутано особым, непередаваемым и многим непонятным духом, руководствуется своей философией. Ее можно разделять или нет, это весьма специфическая культура. Но в редакцию с печальной регулярностью приходят коллективные письма охотников. Они сообщают в худшем случае о варварском, в «лучшем» — о неуважительном отношении к ним, к зверю, к природе.
Без малого два года назад была опубликована статья «Сказки местного леса», инициированная коллективным письмом с полусотней подписей. Одним из ее героев и был житель деревни Ромальдово егерь Ковалевский. Это он на санях, ведомых кобылой Милкой, вез меня к откормочной площадке в гуще леса — чтобы показать, что корма для диких кабанов на ней нет. По дороге оставлял угощение для зайцев — исключительно из жалости. Зима была морозной и снежной, зверье голодало.
Это было главной темой статьи: пустые площадки я видел собственными глазами. Предполагалось же — мои проводники это утверждали, — что и зверя в лесах меньше, чем показано в официальных бумагах. Статья вызвала резкий протест руководства Бабиновичского охотхозяйства. Неужели все повторяется?
...Семеро охотников ожидали меня в придорожном кафе на перекрестке магистралей Брест — Москва и Одесса — Санкт–Петербург. Место выбрали ради удобства: приехали из разных мест, кто–то даже из Витебска. Они отчаялись достучаться до верхов и хотели сказать о своих проблемах через газету. Но повторили почти то же, что говорили 2 года назад.
Частный арендатор незаконно прибрал к рукам простирающееся на землях 5 районов хозяйство, некогда принадлежавшее БООР. Их, охотников, от управления отстранил, а сам справляется плохо. Нет в хозяйстве ни директора, ни даже охотоведа. Егерей — всего четверо. Неудивительно, мол, что погибли два оленя, содержавшихся в специальном вольере для показухи. Официальным цифрам мои собеседники по–прежнему не верили. Прежде дикие кабаны регулярно перепахивали поля и опустошали крестьянские огороды... Если их стало больше, то почему не трогают огороды?..
Серьезные вопросы! И обида нешуточная. Охота, повторю, занятие коллективное. Когда–то они сообща решали все вопросы. Кто–то, скажем, обеспечивал заготовку зерна или картофеля, или моркови, другой отвечал за транспорт, третий — за лесоматериалы... Сейчас их от всего отстранили. Даже на учет — хотя бы охотничьи взносы платить — пришлось встать в других хозяйствах.
Впечатления дилетанта
Того, кому так или иначе предъявляли претензии мои собеседники — сейчас и 2 года назад, — зовут Владимир Павлов. Я позвонил ему поздним вечером из гостиницы и попросил о встрече. Разговор поначалу не заладился, собеседник тут же вспомнил статью и назвал ее «заказной». Но важно то, что о моем приезде он заранее не знал и никак не мог за ночь подготовить то, что я увидел наутро. С этим не справились бы ни 4 егеря, ни даже 40.
От Орши до базы Ордышево мы ехали на лендкрузере, а на месте пересели в дефендер. По заснеженным лесным чащобам мог пройти только этот покоритель Африки. Он скрипел и стонал подвеской, садился днищем на грунт, проваливался в глубокую колею, но ехал. Мы объезжали кормовые площадки: подряд, десятка полтора. Все были с избытком засыпаны кормом! Звериных следов вокруг было множество. Было видно, что кабаны (олени, косули...) приходили, насыщались и уходили. А корм оставался.
Я бы точно из этих лесов не вышел! Павлов же ехал автоматически, без видимых ориентиров. Он, как мне казалось, мог бы ехать и ночью. Вообще–то корм развозят рабочие на грузовике–вездеходе ГАЗ–66. Но было ясно, что и Павлов не ленится загрузить несколько мешков в дорогой джип и своими руками рассыпать зерно по снегу. Доказывал это и корм, рассыпанный внутри машины, и то, как водитель ориентировался в лесах. Так, вслепую, едет лишь тот, кто делает это регулярно.
Потому, в частности, что директора в хозяйстве действительно нет почти год: трудно найти надежного и компетентного. Его обязанности Павлов исполняет сам. И приказы подписывает, и гостей принимает, и корм развозит. Хотя основной его бизнес связан с металлоконструкциями.
Он настаивал и чуть ли не требовал, чтобы я задержался на день и даже на два — чтобы объехать все 90 площадок и убедиться: везде есть корм. Как и в хранилищах, где запасы на всю зиму. Не потому ли кабанов не интересуют крестьянские огороды, что сыты? Но предположения оставлю.
Факты и цифры
Мы вернулись на базу, где стояло несколько дорогих машин с российскими номерами. Гости приехали накануне, к ночной охоте. Добыли четырех кабанов и двух лосей, матерого и сеголетка. Туши как раз при мне разделывали. Самих же охотников на месте не было: они отбыли уже на дневную. Их мнения не знаю.
Но привезли свежий номер специализированного глянцевого журнала. В нем (как и в предыдущем) — одинаково восторженные отзывы именно о базе Ордышево. «В сентябре 2012 года добыл трофей благородного оленя. Предварительная оценка — «золото». Способ проведения охоты — на реву с подхода. Устроитель охоты — ЗАО «Бабиновичское охотничье–рыболовное хозяйство». Комфорт и удобство — «экстра».
Мнение искушенных охотников, повидавших и Европу, и Африку, кое–чего стоит. Тут же, кстати, и оценка соседнему охотхозяйству, принадлежащему БООР: «В начале октября охотники из Санкт–Петербурга... отлично открыли сезон... За два дня на компанию было добыто шесть лосей и два кабана–перезимка. Организатор — Дубровненское охотхозяйство. Условия проживания — удовлетворительные». Есть из чего выбирать в смысле комфорта, но довольны все!
Кстати, Бабиновичское и Дубровненское хозяйства сейчас разрешают юридический спор относительно принадлежности участка угодий. У каждого свои аргументы. Оставим их суду.
Но если гости приезжают каждую неделю и уезжают с трофеями, то это, согласитесь, не очень вяжется с утверждениями, что число зверя сокращается. Довольны ли местные, хватает ли им трофеев? За всех не знаю, но повидался с одним из тех, кто два года назад возил меня по местным лесам и обвинял Павлова. Они резко конфликтовали и даже судились.
Сейчас С. претензии снял: никаких преград ему ЗАО не чинит. Все охотники — оршанские, витебские, минские... — поставлены в равные условия: плати и стреляй. На этот счет издан приказ. Хочешь помогать — пожалуйста. За это получаешь ценовые скидки. Зверя, по мнению С., в лесах хватает: при каждом выходе его собаки поднимают нескольких лосей.
Павлов настаивает: и прежде все было в норме. Но и С. упорствует. Дескать, при всем к вам уважении, Владимир Павлович, за 2 года многое изменилось к лучшему: статья была ненапрасной.
Официальные цифры таковы. С 2005 года, с момента приватизации хозяйства, к 2012–му поголовье увеличилось следующим образом. Медведь: с 20 особей до 30, в полтора раза. Лось: со 160 голов до 322. Вдвое. Кабан: с 260 до 690. Более чем вдвое. Олень: с 60 до 198. Втрое.
Экономика хозяйства вполне прозрачна, цифры мне показали. Было 14 кормовых точек — стало 90. Были долги перед районными бюджетами, сейчас — регулярные платежи. Выручка от белорусских охотников в 2012–м составила 279 млн. рублей, от иностранных — превысила миллиард. В 2011 году ЗАО уплатило 162,7 млн. рублей налогов, в 2012–м — около 100. Россияне приезжают обычно по будням, наши предпочитают выходные. Так, 9 декабря местные охотились (на лося и кабана с подхода, из засады, загоном) в количестве 23 человек, 16–го на тех же животных тем же способом — 13 и еще 20 — загоном, с собаками.
К концу декабря лимиты отстрела копытных белорусские охотники даже не выбрали. То есть отстреляли меньше, чем могли бы.
Вот еще данные, которым, повторю, не верит часть охотников. Они обращались в разные инстанции, от рай– и облисполкома до Минприроды и Совета Безопасности. Ответ из Генеральной прокуратуры: «...доводы, изложенные в обращении о нарушениях в хозяйственной деятельности и ущемлении прав охотколлектива, не нашли подтверждения». Из Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте: «...не установлены объективные основания подвергать сомнению учет охотничьих видов животных». Из Минлесхоза: «...учет численности в 2011 году проведен без нарушений, нет оснований считать его недействительным... При проведении контрольных учетов в 2013 году Минлесхоз вернется к вопросу...» Нарушений в ценообразовании эти серьезные инстанции также не видят.
Без обид?
Отдельная тема — приватизация хозяйства. Из официальных бумаг следует, что нарушений законодательства при этом не выявлено. Если верно утверждение, что Бабиновичское хозяйство имело лучшие в стране угодья, то так же верно, что БООР распорядился ими бездарно. В момент акционирования он имел контрольный пакет: 51 процент акций. Но к нужному времени не внес в уставный фонд необходимые суммы. В сущности, копеечные. Не удосужился даже оценить свое имущество.
Поэтому все и ушло в частные руки — по установленной процедуре (уточню, что владеет хозяйством Павлов не лично, а через свое предприятие — ПЧУП «Каскад»). Было это при Игоре Суракове, которого газета не раз и резко критиковала. Сменивший его на посту председателя БООР Иван Коростик потом не раз публично жаловался, что у общества изъяли лучшие угодья.
Теперь детали процедуры установить трудно: бумаг не сохранилось. «И.Сураков не передал правовые документы о выходе БООР из состава учредителей ЗАО», — это утверждает уже нынешний руководитель, Юрий Шумский.
Я повстречался с бывшим казначеем, который когда–то своей рукой писал протокол и условия охотколлектива на приватизацию: остаться под крышей БООР и охотиться на прежних условиях. Но условия изменились, при этом за деятельность частного хозяйства БООР никак не отвечает и не намерен «защищать» от него охотников. Выходит, их обманули? Допускаю, иначе руководители БООР не менялись бы так часто и скандально. Но сейчас важнее другое.
Недаром про охоту говорят: страсть. Потому–то, видно, и бушуют вокруг ЗАО такие эмоции. Не хочу их накалять и поэтому не называю имен. Иначе одни охотники станут обвинять других: переметнулись, дескать, во враждебный стан. И меня наверняка упрекнут — за то, что не солидарен с обвинениями в адрес Павлова и составил о нем собственное мнение. Оно таково.
Хозяйство довели до ручки. Его надо было спасать, об этом говорилось на высоком государственном уровне. Помню, как Премьер–министр на одном из пленумов БООР выговаривал его руководству: как можно, дескать, платить егерям такие зарплаты, вы же сами толкаете их на левые заработки! И если за дело взялся один человек, бизнесмен, то пусть сам за все отвечает и все решает. Сколько иметь егерей и как им платить, сколько надо джипов для обслуживания охотников и мебели в апартаментах, какие электронные маячки цеплять на собачьи ошейники, и нужен ли ему в помощники коллектив...
Возможно, Павлов оптимально развивает бизнес. Который, по его же признанию, лишь второй год как стал рентабельным. Значит, с 2005–го инвестиции были убыточными. Может, не стоит мешать работе? Впрочем, «благодаря» недовольным хозяйство пребывает под пристальным вниманием контролирующих органов. Будь оно уличено в серьезных нарушениях, это давно получило бы огласку. К тому же угодья оно лишь арендует. О намерениях хотя бы одного из 5 районов расторгнуть договор аренды также ничего не известно.
Словом, предпочел бы не распалять страсти, а выступить «миротворцем». Похоже, что в одном случае это удалось. Я предложил Павлову заехать в Ромальдово к автору письма Борису Ковалевскому и поговорить без посредников, глаза в глаза. Вблизи деревни мы увидели в поле лисицу. Видимо, одну из тех, которых не позволяют «погонять» пенсионеру. Он еще не остыл после нашего разговора накануне и поначалу обрушил на гостя свои возмущение и обиду. Я, дескать, старался не по службе, а по душе! Трактор ваш щадил, а кобылку свою не жалел... Я ж и после увольнения помогал! А вы со мной так обошлись...
Встреча началась нервно, но потом недоразумение прояснилось. Есть у Ковалевского законные льготы: и за службу, и за добровольную помощь. Только ее надо было зафиксировать как положено, но кому–то было недосуг. «Почему прямо мне не позвонил! Надо было не в газету, а мне жаловаться!» — возмущался Павлов.
Да, об умерших якобы оленях. Степень недопонимания между конфликтующими сторонами и недостаточную, мягко говоря, взаимную информированность вполне иллюстрирует этот слух. Двух самцов–производителей хозяйство специально завезло из других регионов. На племя, так сказать: надо обновлять кровь. Животные вовсе не погибли. Их выдержали в вольере, откормили и по акту выпустили в лес.
...Напоследок недавние оппоненты пожали — и не единожды — друг другу руки. Но Ковалевский заверил: если что не так, опять напишу в газету. Пусть без этого обойдется. Надеюсь, что другие пенсионеры также обижены не будут. А разве трудно пригласить к учету животных тех, кто в цифрах сомневается? Среди них есть люди небедные, которые говорили мне, что готовы даже вертолет оплатить! Уверен, что, когда увеличение поголовья вдвое–втрое будет публично удостоверено, это снимет абсолютно все претензии. Не хотелось бы вновь возвращаться к охотничьим страстям. Тем более что и В.Павлов, и его оппоненты единодушно (хотя и порознь!) утверждали: надо договариваться.
P.S. На днях в редакцию пришло очередное письмо, из другого района, под которым 36 подписей: «...Охота воспитывает патриотизм и любовь к родному краю, но для нас стала не удовольствием, а сплошной нервотрепкой... После ликвидации местных структур БООР в районе появились четыре арендатора, которые занимаются самоуправством и беспределом. Просим назначить прокурорскую проверку для привлечения виновных к ответственности и лишения всех четырех лицензий...»
Фото автора.
