Разговор не совсем о счастье. Об ожидании его. Как–то привыкли мы к тому, что счастье должно быть. Непременно как в кино и романах. А если нет этого неизвестного чувства, которое себе придумали люди? Что тогда? Всему конец?Нет, конечно, мы все придумали от начала и до конца. Любовь, ненависть, жалость, радость, шашлыки. Почти все сущее — это наши выдумки, которым мы следуем, стремимся к ним или избегаем. Видимо, только боль — это настоящее, природное такое чувство. Хотя можно порассуждать.
Выиграл в лотерею — отлично, счастье. Проиграл? Ну так, в общем, и ожидалось. Утешаем себя унылой поговоркой, что играть в азартные игры не рекомендуется. Нет, представим себе, что все же выиграл, дело не в деньгах, не в везении, в этом чудном мгновении. Счастье. Мгновение.
Оно мимолетно. Всегда вот так. Я не верю людям, которые говорят, что счастливы. Нет, они испытывают это иногда. Встретился с другом или просто приятным человеком. Поговорили, открыли, установили связь с космосом. В какой–то момент произошло счастье. Быстрее, чем комета, даже не успел желание загадать. Сидишь и понимаешь — вот же счастье было, так хорошо же. И вроде денег нет, и сын обалдуй, и сыр подорожал, а масло подешевело, и как реагировать на этот «произвол»? Но вот в этот момент было все равно. Там было счастье. Подумать только, была сказана всего одна фраза под эту песню. И было 15 минут славы и 1 секунда счастья.
Когда твой любимый человек делает тебя любимым. Он может делать это сутками, годами, но это миг. И эти розы, и эти спиннинги могут быть желанными и ожидаемыми всегда, но однажды может быть оно. Счастье. Это миг.
Особенно счастливым ты себя чувствуешь, когда прошло тягостное ожидание. Есть такая шутка, что особенное счастье — это когда после трех литров выпитого пива найдешь долгожданный туалет. Почему бы и нет? И когда, наконец, стоматолог говорит тебе, что можно закрыть рот. А если он еще и говорит, что ты можешь быть свободен до следующего вторника. Вот тогда наступает счастье, и временные границы растягиваются. До вторника — это вечность — можешь быть свободен. Счастье. Идешь с женой по магазинам, а тут она говорит: «Ай, ну его, пошли домой, что–то я находилась». Сказал начальник: «Что–то мы заработались, давайте пойдет по домам, всех дел не переделаешь, а к выходным готовиться нужно». Вот они, крылья!
Был у меня случай. После операции мне желательно было регулярно проходить томографию. Процедура недешевая, поэтому нерегулярная. И вот как–то сподобился. Пришел. Мне сказали, что у вас в районе мозжечка очень большое затемнение, видимо, опухоль. Срочно к месту дислокации, в клинику, где оперировали, может, там подскажут, где памятники дешевле. Сразу не пошел, ибо руки–ноги практически отказывали. Плохо было. Друзья отвели меня в клинику, к моему хирургу, доброму человеку Арнольду Федоровичу Смеяновичу. Посмотрев на снимок, он сказал пару слов. Если убрать нецензурную лексику, то в вольном переводе звучало бы так: «Совсем нехорошие люди, они, видимо, плохо себя чувствуют, и морально, и физически, это же след от моей операции! Иди домой, расти большой». Как я пошел! Бежал с лестницы! Куда все делось! Это было счастье. Передать невозможно. Где–то так.
ND72@mail.ru
Советская Белоруссия № 136 (25018). Суббота, 16 июля 2016
