2006 год указом Президента объявлен Годом матери. Мама... Это слово самое дорогое для каждого из нас. Ведь мать и ребенок — понятия неразделимые.Однако в жизни все бывает гораздо сложнее. Дети без родителей есть в любом обществе — и богатом, и бедном, — никто не застрахован от бед и несчастий. Но есть среди них и немало таких, которые воспитываются государством при живых родителях... Хотя, казалось бы, нет ни одной причины, по которой взрослые могут бросить своих детей. И когда видишь в приютах, детских домах, интернатах ребятишек, отцы и матери которых просто потеряли совесть, хочется забыть заповедь: «Не судите, да не судимы будете».
А есть ли у нас такие законы, которые реально заставили бы нерадивых мамаш и папаш нести ответственность за рожденного на свет ребенка? Или же это удел морали, общественного мнения, традиций, веры?
Проблемы социального сиротства в конференц–зале «СБ» обсуждали социальный педагог школы–интерната N 5 Татьяна Биончик, заместитель директора Национального центра усыновления Валентина Бондарева, выпускница школы–интерната N 5 Елена Булаенко, депутаты Палаты представителей, члены Постоянной комиссии по охране здоровья, физической культуре, делам семьи и молодежи Игорь Карпенко и Роман Короп, заместитель начальника управления профилактики ГУВД Минска Игорь Пашков, директор Гомельского детского дома Владимир Петрусенко, главный организатор управления образования Миноблисполкома Алла Полевчук, директор РОО «Белорусский детский фонд» Александр Трухан, ведущий инспектор управления социальной и воспитательной работы Министерства образования Тамара Шеремет.
«СБ»: В чем, на ваш взгляд, причины того, что родители бросают на произвол судьбы своих детей?
В.Бондарева: Социальные изменения, произошедшие за последние 15 лет, поставили человека в условия самостоятельного решения материальных, жилищных и других жизненных проблем. Далеко не все смогли правильно воспользоваться той свободой, к которой стремились.
Т.Шеремет: Да, рост численности сирот наблюдался с 1993 по 2002 год. Социально–педагогические учреждения появились в 1996 году, и постепенное снижение количества сирот — во многом их заслуга.
А.Полевчук: Главной причиной социального сиротства является алкоголизм родителей. В каждом районе есть семьи, состоящие на учете как неспособные обеспечить детям надлежащие содержание и воспитание. С большинством можно проводить профилактическую работу, но каждый десятый — это социальное «дно», люди, отвергнутые и отвергнувшие общество.
«СБ»: Но одними приютами проблему–то не решить?
В.Петрусенко: Действительно, какими бы хорошими ни были условия воспитания детей в детском доме, каждый ребенок надеется обрести семью. Воспитание в семье дает ему неоценимый жизненный опыт...
А.Трухан: ...Но бывает, и в семьях при живых родителях живут фактически брошенные дети. Был случай с трехлетней девочкой, она сейчас живет в семейном детском доме, мать которой пила, гуляла, дома редко появлялась. Ребенка часто оставляла под замком в доме. Когда девочка начинала кричать от голода, мать ее приковывала к батарее цепью, чтобы она не убежала. Однажды ей удалось освободиться, но, на беду, пришла мать и жестоко избила ее. Соседи, наконец, обратили внимание и вызвали милицию. Но! Три года девочка жила в нечеловеческих условиях!
В.Петрусенко: Социальные службы должны оперативно работать по выявлению таких семей. И чем раньше это будет сделано, тем больше шансов найти ребенку новую семью.
В.Бондарева: Сейчас у нас воспитыв
ается около 6,5 тысячи усыновленных детей. В централизованном банке данных еще около 12 тысяч детей. Но есть проблема: основная масса усыновителей хочет ребенка маленького и здорового. А таких всего около двух тысяч! Около 60 процентов из усыновленных — дети до 3 лет. Чаще берут детей полные семьи, хотя есть и одинокие женщины, и даже одинокие мужчины.
Есть примеры усыновления семьями из Италии, Ирландии, США. В этом году мы отправили за рубеж только одного ребенка, в Германию. Девочка больна раком, фактически при смерти, но немецкая семья ее приняла.
А.Полевчук: В Минской области в 1995 году наши граждане усыновили 126 детей, а пятерых — иностранцы, в 1999 году соответственно 94 и 17. С 2000 года соотношение стало резко меняться в пользу иностранных усыновителей. Это результат того, что дети стали больше выезжать на оздоровление в другие страны. Из усыновленных за рубеж около 70 процентов дети старше 13 — 15 лет.
И.Карпенко: С этим можно было бы согласиться, но ведь это только одна сторона проблемы. На фоне демографического кризиса мы должны говорить о том, все ли мы сделали, чтобы наши дети в первую очередь усыновлялись в наших семьях и оставались в нашей стране.
В.Бондарева: Вы не правы! У нас в первую очередь ребенок предлагается нашим гражданам. Иногда и год, и два, и три ищем, куда можно устроить ребенка на семейное воспитание.
Е.Булаенко: Почему наши семьи часто не хотят усыновлять сиротских детей? Говорят — детей мы берем, но вместе с ними берем и их родителей. Это факт — дети всегда будут о них помнить. Приведу такой случай. У одного мальчика я увидела очень глубокий шрам–вмятину на боку. Он сказал, что у его папы было плохое настроение и он его с четвертого этажа выбросил. Мальчику повезло, он упал на дерево. Тем не менее всегда хранил фото отца в военной форме.
Р.Короп: Есть такие дети, которых можно отдавать за границу тем, кто их хочет усыновить. Это больные дети с врожденными заболеваниями, которые у нас не лечатся. И отдавать в те страны, где их можно вылечить или где могут остановить прогрессирование болезни.
И.Карпенко: Сегодня ставится задача: любой ребенок, усыновленный из Беларуси, должен находиться под контролем нашего государства.
А.Полевчук: Надо отметить, что Беларусь, в отличие от всех стран постсоветского пространства, пожалуй, единственная, где не было значительного роста числа социальных сирот, попрошаек, беспризорных. Отдельные случаи возможны, но это только случаи, а не явление.
И.Карпенко: Те шаги, которые мы предприняли в области изменения законодательства в вопросах усыновления, ответственности за детей, а также указы Президента, направленные на борьбу с торговлей людьми, в том числе детьми, не остались без внимания наших соседей. К нам едут сегодня за опытом, хотят вживую посмотреть, как у нас налажена работа.
«СБ»: В детском возрасте закладывается та почва, на которой дальше развивается личность. Не бросят ли потом эти дети, ставшие взрослыми, своих детей?
В.Петрусенко: Да, бывает, что на тех детях, которых мы воспитываем, отпечатывается негативный опыт родителей. Если мать–одиночка воспитывает девочку, часто дочь копирует судьбу матери впоследствии. Есть примеры, когда мы воспитываем детей своих же бывших выпускников.
Е.Булаенко: Часто слышишь, чего, мол, от них ждать, они же будут такие, как их родители. Помню, у меня была злость на таких людей. Я повторяла сама себе, что такой не буду, я докажу это всем.
Т.Биончик: Наследственный аспект, безусловно, важен. Но влияние на детей в первую очередь оказывают не «наследственность», а влияние тех нечеловеческих условий, в которых формировался ребенок до того, как его взяло государство на воспитание. Любые «гены» можно воспитать. Только для этого нужен индивидуальный подход к каждому. А лучше — семья, о которой мечтает ребенок.
А.Трухан: Согласен! Вот пример, что можно сделать в семье, даже неполной. Один отец–одиночка усыновил 3-летнего ребенка с официальным диагнозом: олигофрения. А сегодня этот ребенок уже окончил с отличием школу, учится в вузе и получает параллельно второе высшее образование!
Р.Короп: Да, как важно сегодня повышать престиж приемной семьи! И пропагандировать пример образцовых семей.
В.Петрусенко: А ведь бытует мнение, что прийти в детский дом — это обязательно усыновить, обязательно — бумажная волокита. Это не так! Любой гражданин, получив разрешение в отделе образования, может взять ребенка из детского дома в семью — на выходные, на каникулы. Потом, если захочет, может думать о чем–то большем.
А.Трухан: Кроме семейных детских домов, у нас есть и опыт организации летнего отдыха детей. Только за последний год свыше 4 тысяч детей было взято в семьи на лето. И 300 — 350 из них ежегодно остаются в семьях.
В.Петрусенко: Работу любого интерната легко проследить: посмотреть, где выпускники сейчас, какие семьи создали, как трудоустроены.
«СБ»: Елена Николаевна, как вам, бывшей воспитаннице школы–интерната, удалось найти себя в жизни?
Е.Булаенко: Я родилась в нормальной полной семье. Когда родители стали пить, меня после первого класса вместе с братом и сестрой отдали в школу–интернат. До этого нас фактически все время воспитывала бабушка. Правда, она была очень тяжело больна, и нам больше приходилось за ней ухаживать, а не наоборот. Когда мне было 13 лет, отец проиграл дом в карты и скрылся. Мама тоже ушла из дому. Интернат не был сиротским, т.е. надо было много чего покупать, а денег не было. Приходилось подрабатывать. Летом работала в колхозе — грядки полола. Там я встретилась с очень доброй женщиной–бригадиром. Она всегда помогала мне. Практически за свой счет отправила нас троих в летний лагерь. Директор школы для меня очень много сделала: взяла на работу, когда я еще только училась, дала класс, полставки, помогала решать вопросы с жильем, когда я вышла замуж и было негде жить. Никогда не забуду этих добрых людей, которые помогли мне в трудные минуты жизни!
Сейчас работаю уже третий год в школе–интернате, там, где сама получила дорогу в жизнь. Мой брат после 9 классов школы окончил училище. Сестра замужем, у нее двое детей. У меня тоже ребенок, ему 4 года. В этом году мне довелось съездить в Италию, навестить троих детей из моего класса, которых усыновили там.
А.Полевчук: Можно как–то понять, если дети становятся сиротами в результате гибели родителей. А когда они сироты при живых родителях? Лишение родительских прав — это крайняя мера, которой предшествуют усилия органов опеки, комиссий по делам несовершеннолетних, социальных педагогов, направленные на пробуждение совести у родителей. А если совести нет?
Е.Булаенко: Раньше я не могла понять, почему родители нас бросили и ушли. Теперь я сама мама, но еще больше не понимаю, что может такого случиться в жизни, чтобы бросить своих детей. Помню, я просила отца, чтобы хоть чем–нибудь помог. Он предложил мне только талончик, чтобы я побыстрее уехала. Я вот думаю, если бы мне пришлось писать письмо матери, я бы не знала, с чего и как начать. Не могу сказать «мама». Дети в интернате очень легко говорят это слово. А ведь «мама» — это очень дорогое слово, и не все заслуживают его.
«СБ»: Кто же в ответе за судьбу брошенных детей?
А.Полевчук: В первую очередь — семья. Потом — общество, в котором эта семья живет.
Уже принят ряд нормативных актов, согласно которым родители, лишенные родительских прав, обязаны возмещать расходы, затраченные государством на содержание детей. И не до достижения ими 18 лет, а до трудоустройства.
В.Петрусенко: Вы знаете, были просто поразительные случаи, когда ко мне обращались родители с вопросом, что надо сделать, чтобы лишиться родительских прав. Им просто выгодно отдавать ребенка в интернат.
Т.Биончик: А сколько людей включается в работу, чтобы защитить права ребенка? Приходится готовить массу документов, потом работают участковый, судьи, представители других организаций и ведомств. А родитель на слушание, как правило, не приходит. Он не чувствует страха от того, что его накажут за нежелание платить за воспитание брошенного ребенка. Но, если сейчас ставится вопрос о полном возмещении затрат государства, как это сделать? Это 400 — 500 тысяч в месяц!
И.Карпенко: Речь шла о части затрат.
Т.Биончик: Мы 25 процентов не можем взыскать! У меня иногда приходят алименты на детей — 600 рублей. Если родители три месяца не выплачивают алименты, за это можно привлечь к ответственности. А они раз в три месяца заплатят копейки — и все. А сами живут в квартирах, в которых должны были жить их дети. Они сдают квартиры, превращают в притоны, распродают все так, что не остается ни дверей, ни окон! А сколько пожаров из–за них? Я сама такое видела: посреди квартиры стоит тренога, котелок и костерчик — это мама себе обед готовит. У нее отключен свет, телефон и все остальное. А потом ребенок вернется в эту квартиру?
А.Трухан: А куда ему деваться? По этому вопросу мы обращались с предложениями в различные инстанции уже много раз. Квартиру надо изымать, закрепляя ее за детьми. Родителей переселять в малосемейку или общежитие. А квартиру сдавать в аренду. Деньги пусть идут на счет ребенка и на его содержание в детском доме.
В.Петрусенко: Мы часто с коллегами обсуждаем вопрос, что все наши труды пропадают, бывает, из–за одного сбоя в одном из звеньев системы охраны прав ребенка. А ведь сколько таких случаев, когда дети, воспитывавшиеся у нас с грудного возраста, после окончания школы–интерната возвращаются в квартиру, где живут их родители, и попадают под их влияние.
И.Карпенко: Мы в курсе этой проблемы. Консультировались по этому поводу в Министерстве образования.
«СБ»: Понятно, откуда чаще всего растут корни беды — от пьянства родителей. Но проблему решить можно, борясь с причинами, а не только со следствием...
Р.Короп: Об этом много говорится, но как–то вокруг да около. Как вы знаете, алкоголизм — это болезнь, причем трудноизлечимая. А если нет желания у самого человека излечиться, то она вообще неизлечима. Предупредили раз, два — и принимать решение. Боятся забирать детей потому, наверное, что не видят того, что там творится внутри этой семьи, не видят нечеловеческих условий, в которых живут дети. Говорят, что не могут отследить факты в тех же деревнях. Могут. Чем раньше мы их заберем, тем лучше. Пока дети не привыкли к такой жизни, не сформировались в таких условиях.
И.Пашков: Я согласен с Романом Леонидовичем, что детей надо забирать у таких родителей. Но не случится ли так, условно говоря, что каждый второй ребенок в стране окажется в детском доме?
И.Карпенко: Да, нужны серьезные научные исследования, работы по изучению сегодняшней ситуации в семье, проблем воспитания с учетом условий нового времени и мирового опыта.
И.Пашков: Зайдя в дом, с первого раза можно понять, в каких условиях живет ребенок. Если патронажная сестра видит, что родители пьяные, холодильник пуст, ребенок заходится в крике, — сразу же принимать меры. И может лучше, если такая мать откажется от ребенка в роддоме, чем выбросит его на помойку...
«СБ»: ...Это страшно! Пока одни женщины хотят, да не могут заиметь детей, другие производят на свет пополнение для детдомов. Их, нежеланных, но уже появившихся на свет, матери оставляют на улицах, вокзалах, в мусорных баках...
И.Пашков: Да, такие ужасные случаи есть. Был один в Заводском районе, когда женщина, не состоявшая ни на каком учете, родила ребенка и бросила его в мусоропровод. Когда его обнаружили, он был еще жив, но умер в больнице. Как это можно объяснить и можно ли вообще понять? Говорят, боятся, что государство взыщет деньги, заставит ребенка содержать...
«СБ»: Но если из–за желания сэкономить не боятся пойти на убийство (!) человека, чего можно ждать от таких людей в дальнейшем?
Р.Короп: Действительно, страшная проблема. В ходе обсуждения нового закона об этом много говорилось.
И.Пашков: Я понимаю, может, негуманно запрещать рожать таким людям. Но, обратите внимание, некоторые из этой категории женщин, не думающих о воспитании детей, рожают чуть ли не каждый год. Да, мы не можем нарушать их права, но как быть с правами детей?
Е.Булаенко: Я бы запретила таким женщинам рожать. Если родители с первым ребенком так поступили, чего можно от них еще ожидать? Что, внезапно исправятся?
«СБ»: Так что же делать, может, применять какие–то специальные меры по воспитанию таких родителей?
И.Пашков: Да. Человек устроен так, что если будет знать, что за плохой поступок ему будет неизбежно сделано тоже плохо, будет избегать таких поступков. Поэтому, считаю, нужны ужесточение законов и обеспечение неотвратимости наказания для тех, кто не хочет воспитывать своих детей.
А.Полевчук: Часто у нас семьи создают, едва только познакомившись. Всегда ли готовы они к тому, что у них будут дети?
И.Пашков: Надо сказать, проблема воспитания очень сложна. Не всегда и в обеспеченных семьях правильно воспитываются дети. Недавно двое подростков при попытке завладеть автомашиной убили человека. Один из семьи, лишенной родительских прав, другой из очень обеспеченной семьи. И чего ему не хватало? В школу ездил на автомобиле, а отец исправно платил штрафы. Мол, ничего страшного, пусть сын с детства привыкает к взрослой жизни. А он привык к деньгам, которые сам не зарабатывал и которых всегда становится мало. Что и привело к преступлению.
«СБ»: Действительно проблема воспитания сложна и многогранна. Но, согласитесь, потерян такой немаловажный фактор в деле сохранения семьи, в воспитании, как общественное мнение. Подумайте, но кто же хочет, чтобы соседом был алкоголик или наркоман? Никто! Значит, все–таки это наша общая проблема.
И.Карпенко: Этот фактор надо учитывать. Законы, даже самые жесткие, не помогут, если не будет повышаться общий нравственный уровень. Да, надо формировать общественное мнение, пропагандировать опыт хороших семей, объединять усилия общественных организаций и государства, подключать производственные коллективы.
А.Трухан: Директор школы, председатель сельсовета — все знают, кто, где и чем живет. Только мало обращают внимания. До тех пор, пока не случится непоправимое.
Т.Шеремет: Это уже последняя стадия, когда надо разбираться, почему ребенок оказался брошенным и кто за это несет ответственность. А скажите, был ли хоть один случай, когда соседи, знавшие о факте, но не сообщившие об этом, были бы привлечены к ответственности? Некоторые считают, моя хата с краю. Что это — равнодушие?
Р.Короп: Брошенные дети — это одна проблема, а сделать так, чтобы детей не бросали, — это другая проблема. Но не менее важная. И без помощи действительно общественного мнения ее не решить. Нужно больше давать социальной рекламы по этой проблеме. За качеством товаров следим, жестко наказываем за брак, за хищения, а о человеке — высшей ценности — забываем. Не пиво на телеэкран, а людские проблемы.
И.Карпенко: Семья — отражение состояния общества. Работать на ее укрепление нужно и со стороны государства, и со стороны общественности. Глубже изучать все аспекты причин, приводящих семью к деградации. Это большой пласт научных исследований состояния сегодняшнего общества.
В.Бондарева: В преддверии Года матери я хочу поблагодарить наши семьи, взявшие на воспитание детей–сирот, детей, брошенных своими родителями. Спасибо им, что они согревают израненную детскую душу, помогают ей окрепнуть, взрасти, полюбить окружающий мир. И сегодня я вновь обращаюсь к вам, гражданам нашей страны, возможно, именно вашей помощи давным–давно ждет ребенок, оставшийся без попечения родителей. Ведь в каждом из этих детей тугой тетивой натянуты от ожидания нервы, а в душе постоянно звучит немой крик: «Найди меня, мама!»
