Яркая и необычайно бурная карьера Валерия Брумеля оказалась странно спрессована и уложилась всего в 4 года. Короткая вспышка. Рождение и смерть сверхновой звезды. В 18 лет он сенсационно стал вторым на Играх в Риме, а в октябре 1964-го, приехав в Токио в статусе основного героя (среди современных атлетов в популярности с Брумелем мог бы сравниться разве что Усэйн Болт), выступил неожиданно блекло. Устало выходил в сектор, попытки выполнял натужно, без огонька, будто земное притяжение во время его прыжков специально включало тройную мощь, пытаясь втянуть любимчика публики в самые свои недра. Победу над своим главным и основным соперником Джоном Томасом из США Брумель вырвал буквально на жилах, взяв верх лишь за счет количества попыток. А высота 218 сантиметров, которая покорилась обоим прыгунам, для рекордсмена из СССР была смешной и нелепой в сравнении с недавними космическими 228 сантиметрами. К слову, в Минске на встрече лучших легкоатлетов СССР он, к легкому огорчению и разочарованию публики, ждавшей, как всегда, рекордов, покажет ровно такой же скромный результат. И вообще выше этих злосчастных 218 Валерий в 1964–м не прыгал. И не прыгнет, как окажется, уже никогда.
Американские журналисты, падкие до эпатажности, часто сравнивали Брумеля с Гагариным, называя спортсмена «космическим прыгуном». Параллель действительно напрашивалась и не выглядела оголтелой: двух славных сынов земли советской одинаково любили по обе стороны железного занавеса. За прорыв и храбрость, за то, что умеют летать, и за ослепительные белозубые улыбки, от которых сходили с ума и таяли самые красивые барышни мира. Они и предположить не могли, что в детстве кумир миллионов имел довольно жалкий и замученный вид. И вряд ли кто–то мог тогда даже в пьяном бреду помыслить, что из этого субтильного и тщедушного паренька вырастет фигура подобного масштаба, гений и талант, которые рождаются один раз в столетие.
До 12 лет будущий чемпион жил в селе Разведки Амурской области. Слабого и болезненного, его шпыняли, били и обижали. Нагибали и пытались сломать, но лишь закалили характер. У судьбы на каждого из нас свои планы, и кто знает, расти Брумель в комфортных условиях, может, и не стал бы он тем, кем его навсегда запомнил мир. «Честолюбие, — писал великий чемпион в своей книге «Не измени себе». — Я выжил только за счет него».
Все произошло в Луганске, куда переехала семья. На обыкновенном уроке физкультуры. У учителя глаза вылезли из орбит, когда этот хухрик, от которого никто ничего не ждал, вдруг с легкостью необычайной преодолел планку на высоте 120 сантиметров, прыгнув выше собственного роста. Учитель оказался не дурак и смекнул: самородок. Через год мальчишка брал уже 130 сантиметров, а в 16 лет покорил 2 метра и получил звание мастера спорта СССР. На парня всерьез обратили внимание и вскоре включили авансом в олимпийскую сборную на те самые Игры в Риме. Валерий Брумель вернулся оттуда другим человеком: с результатом 216 сантиметров и серебряной медалью. Четыре последующих года он штамповал рекорды один за другим, словно чувствуя скорый финал, украшал собой обложки самых модных советских, европейских и американских журналов и ни разу никому не проиграл. Брумель собирал стадионы по всему миру, его имя в едином порыве скандировали 100 тысяч болельщиков в «Лужниках» после того, как ему покорилась очередная космическая высота. Казалось, что эпоха Валерия Брумеля продлится как минимум лет 10, ведь чемпиону едва перевалило за 20. Он был фантастически молод, ловок, талантлив и целеустремлен. Но в 23 все закончилось. Резко и сразу. Будто чья–то невидимая рука повернула рубильник и выключила свет.
Это рок — не иначе. Профессиональная мотогонщица глупо ошиблась. «Ява», за рулем которой она находилась, под Лефортовским мостом вдруг вильнула в сторону и на полном ходу впечаталась в ограждение. Основной удар пришелся на место пассажира, и нога Брумеля (он попросил девушку, с которой вместе учился, подвезти после тренировки) оказалась словно в жерновах: кость перемололо буквально в порошок. Почти год лучшие врачи СССР боролись с угрозой ампутации, раздробленную ногу собрали как мозаику, буквально по кусочкам. Потом кость стала гнить, ее подрезали, затем снова наращивали... Об этих ужасах и испытаниях для человеческого организма можно говорить долго. Но подчеркнуть хочется другое: силу воли попавшего в беду человека. Она кажется нереальной и фантастической, будто во плоти Брумеля действительно жил кто–то космический. Он не просто намеревался выздороветь и пойти без костылей, но бросил вызов самой судьбе — вернулся в сектор для прыжков.
Но фатум — это приговор, биться с ним — условия неравные. Только стал набирать кондиции и преодолел планку на высоте в 205 сантиметров — порвалась коленная связка на толчковой ноге. Снова палата, тревоги, ожидания и долгожданная выписка. Брумель не сдавался и в 1970–м (он здорово постарел и вымотался за пять лет скитания по больницам) взял уже 209 сантиметров! Результат не гроссмейстерский, но вполне приличный, позволявший при определенных условиях рассчитывать на место в олимпийском финале. И чемпион сделал авантюрную ставку на «зеро» — поставил цель не просто попасть на Игры–1972, но и побороться там за медали. Как знать, чем бы это все закончилось. Однако во время очередной попытки штурмовать высоту раздался страшный хруст — не выдержало ахиллово сухожилие. Дальше ехать было уже некуда и незачем — вторая группа инвалидности и закат. Теперь окончательный.
В сборной Беларуси подрастает сейчас славная плеяда молодых и очень талантливых высотников: Недосеков, Селиверстов, Чурило, Набоков... Парни со своим характером, с амбициями. И талантом, которого Бог отсыпал каждому по своему усмотрению. Хочется пожелать им прежде всего целеустремленности и того самого честолюбия, которое выводит к большим достижениям. При сегодняшней технике исполнения прыжков да фармакологическом прорыве даже страшно представить, какую высоту мог бы взять Валерий Брумель. Он, наверное, значительно расширил бы наше представление о границах предела человеческих возможностей. Но этого, увы, мы уже никогда не узнаем.
Скончался выдающийся атлет 26 января 2003 года в клинической больнице имени Боткина от «быстрого рака». Ему было 60 лет, но лучшими в жизни он считал всего 4 из них, промелькнувшие со скоростью космической кометы.
s_kanashyts@sb.by
