Riafan.ru
Ирак давно является горячей точкой на карте Ближнего Востока. В последнее время в медиапространстве его заслонили события в Сирии, однако весьма вероятно, что в ближайшее время происходящее в Ираке снова выйдет на передний план. Во времена Саддама Хусейна Ирак превратился в страну-изгоя, часть мировой «оси зла», по версии Вашингтона. Но он был устойчив и предсказуем в этом качестве. С падением режима Хусейна Ирак превратился в источник нестабильности для всего региона. Будучи лоскутным одеялом, населенным арабами-шиитами и суннитами, курдами и другими народностями, в условиях вакуума власти эта страна превратилась в прибежище для экстремистов и стала удобной территориальной платформой для создания «Исламского государства».
Сегодня, когда фактор ИГ теряет свое значение, на первый план выходят как внутренние противоречия, так и конфликты интересов внешних игроков. Все это ставит Ирак на грань нового острого противостояния. Особенно важен курдский вопрос. Иракский Курдистан из всех территорий, населенных курдами, сегодня наиболее близок к заветной цели курдского национального движения – обретению собственной государственности. На 25 сентября здесь назначен референдум о независимости.
Дестабилизация Ирака и Сирии позволила курдам обрести такой уровень политической субъектности, которым они раньше не обладали. Наличие собственных вооруженных формирований, имеющих боевой опыт, и слабость центральных правительств позволяют курдам выдвигать все более смелые политические требования. И если сирийские курды пока воздерживаются от открытого сепаратизма, иракский Курдистан в своих государственных устремлениях весьма решителен. Способствует этому и экономический базис: по оценкам, иракский Курдистан обладает шестыми в мире запасами нефти, а «нефтяной» сепаратизм — явление весьма распространенное.
Впрочем, препятствий для суверенитета иракского Курдистана не меньше, чем предпосылок. Отделению курдских провинций будут противиться не только власти в Багдаде, но и все сопредельные государства, имеющие крупные курдские меньшинства, в первую очередь Турция и Иран.
С другой стороны, с курдским сепаратизмом в последнее время все более активно заигрывает Вашингтон, рассчитывая получить в лице курдов противовес Ирану и выстраиваемому им «шиитскому поясу», а также рычаг давления на все менее сговорчивую и предсказуемую Анкару.
Во время визита аль-Малики в Москву курдская тема предсказуемо была одной из основных. Очевидно, багдадское правительство рассчитывает заручиться российской поддержкой в противодействии планам сецессии иракских курдов. Основания для таких надежд есть, учитывая, что на Ближнем Востоке Россия действует в связке с Ираном и в значительной мере с Турцией, для которых курдская проблема является болезненной. Кроме того, в лице России Багдад желал бы получить дополнительный противовес влиянию США, Тегерана и других сильных соседей. Поэтому призыв к более заметной роли Москвы в Ираке вполне понятен.
Воспользуется ли Россия этим предложением? С одной стороны, получить дополнительный плацдарм на Ближнем Востоке выглядит весьма заманчиво, особенно если это нефтеносный Ирак. Этим шагом Россия нанесла бы дополнительный удар по и без того ослабленным позициям США в регионе. С другой стороны, усугубление конфронтации с Вашингтоном не в интересах России, экономический потенциал и геополитические позиции которой намного слабее в сравнении с временами холодной войны — США имеют все возможности нанести болезненный контрудар в непосредственной близости от российских рубежей. Впрочем, если новый пакет антироссийских санкций, одобренный нижней палатой конгресса, будет принят, скатывание к конфронтационному сценарию, скорее всего, станет неизбежным. И в этой игре уже будут задействованы все карты, включая иракский вопрос и курдскую проблему.
vs.shimoff@gmail.com
