Кто на Купалье зажигал костер, зачем в нем жгли старую утварь и всегда ли можно через него прыгать
Купалье трудно представить без костра — это одна из самых древних и по сей день любимых в народе традиций. Что же обозначал огонь костра в обрядовой символике наших предков?
Костры жгли в большие годовые праздники: на Грамницы, Благовещение, Юрье, Троицу, Петров день. Особенно популярны были костры, возжигаемые на Страстной неделе и в Пасхальную ночь. Тамара Ивановна Прибаловец, жительница деревни Тонеж Лельчицкого района, рассказывала, что пасхальные костры жгли на улице возле каждого дома в течение всей ночи, при этом и в самом доме никогда не гасили свет до утра. Но самым главным костром в этой деревне считают тот, который разжигают все вместе в день проводов зимы и “гукання вясны”.
Получается, костры жгли в самые активные фазы солнечного воздействия на Землю. А Купалье, по сути, совпадает с днем летнего солнцестояния. Поэтому купальские костры горели по всей Беларуси, но у многих была своя региональная специфика.
Исключительный интерес, например, представляет приготовление ритуального костра в деревне Верхлесье Кобринского района. Его разводили неподалеку от озера, право разжечь ритуальный огонь предоставляли самому старшему мужчине деревни.
В костер бросали троицкий “май”, вещи больных или умерших людей. Местные жители рассказывали: если за 40 дней перед Купальем под кровать тяжело больного человека положить небольшие кругляши или плашки из осины, то они “вытянут” на себя болезнь, а потом их следует обязательно сжечь в костре. Мир, исчерпавший время активного бытия, должен был уступить место новому. Все символы прошлого (старые веники, изношенные лапти, бороны, домашняя утварь) должны быть уничтожены в купальском огне.
Но возникает вопрос: наш крестьянин был человеком рационально мыслящим и ничего просто так не делал. Что мешало ту же подгнившую борону или колесо от телеги сжечь в своей печи, чтобы обогреть собственный дом? Нет, обычай требовал снести все устаревшее в одно ритуальное место и уничтожить при всем стечении народа.
Напрашивается интересная параллель. День зимнего солнцестояния обозначен в традиционном календаре праздником Коляды. Основные условия встречи нового годового цикла предполагают: отдать долги, накрыть щедрый стол, одеться в светлое, новое, чистое, т. е. праздничное, а значит, не будничное. А за колядным столом должны были присутствовать все домочадцы (никого постороннего не пускали). Все эти факторы должны были стать проекцией семейного благосостояния на весь будущий год и гарантией того, что он будет прожит в таком же составе, т. е. семья замыкала пространство своего бытия от постороннего воздействия.
День летнего солнцестояния отмечен празднованием Купалья. Чтобы разжечь купальский костер, жители должны были покинуть обжитое пространство своего дома и собраться на берегу реки или озера, иногда просто в поле. И тремя замкнутыми кругами отгораживались, или защищались, от происков нечистой силы в ночное время. При этом дети и молодежь составляли внутренний круг — ближе к костру (самое защищенное место), среднее поколение образовывало второе кольцо, а самые старшие представители социума замыкали пространство между костром и Тьмой ночи (на пограничье с нечистой силой). Они-то знали тайны защиты от внешних сил. А те из жителей деревни, которые не приходили к ночному костру, считалось, вступали в сговор с нечистой силой.
Значит, Коляды — праздник, создающий новое пространство вокруг семьи, а Купалье — вокруг всего местного социума.
И снова возникает вопрос: если в масленичный или купальский костер жители деревни могли бросать одежду больных сородичей или умерших родственников, то можно ли было в таком случае прыгать через этот костер, ходить по углям этого костра босыми ногами и тем более приносить угольки из костра домой? Вероятно, следует рассматривать два варианта ритуального костра. Если “живой” огонь добывали путем длительного трения, а затем уже им поджигали общесельский ритуальный костер, то именно из такого костра можно было брать и нести домой горевшие головешки, именно из такого костра собирали угли, которые в течение года использовали в народной медицине, в том числе и для лечения детского испуга.
По-видимому, для сжигания отслуживших свое предметов быта или вещей больных, умерших людей разводили другой костер. Либо вещи сжигали в самом конце ночных гуляний, когда все жители уже “разобрали” фрагменты костра для своих хозяйственных и целительных нужд.
Есть несколько форм ритуальных костров. Костры могли разводить прямо на земле, иногда приподнимали на жердях или козлах. Фиксируется информация о том, что в дождливую погоду кострами были высокие кучи из крапивы и колючих кустарников.
Колесо — символ главного светилаНаиболее распространенной является пирамидальная форма костра (высотой до семи метров). Как правило, в центр будущего костра ставили стажер (высокую жердь), наверху которого крепили старое колесо. Оно символизировало Солнце, которое в этот день находилось в самой высокой точке.
В традиционной славянской культуре практически невозможно вычленить тот праздник, который можно было бы позиционировать как самый главный в годовом цикле. Когда мы говорим о ключевом характере праздника, то имеется в виду его статусное положение, которое указывает на знаковую роль в логической цепочке календарной последовательности. Этот праздник коренным образом изменяет направленность общего хода событий, означает сезонный или календарный излом, смену в сельскохозяйственном или ином цикле жизнедеятельности социума.
А потому напрашивается вывод о том, что тот праздник, в составе которого обязательным компонентом выступает костер, является ключевым в системе традиционного или христианского календарей. Значит, Купалье — один из таких праздников.
