Проблемы из воздуха

Это только обыватель в первой декаде сентября упивался ясными и теплыми днями. Специалисты же качали головой, регистрируя в воздухе «скачок» озона — самого, наверное, загадочного из всех компонентов атмосферы. Он ведь человеку и друг, и враг. И щит, и меч.

Долгое время человечество было занято лишь озоновым слоем, который словно тонкой и нежной вуалью окутывает земной шар. Причем с большой для всех нас пользой: в нем «тонет» 99 процентов «жесткого» смертоносного ультрафиолета. Всего одна молекула на миллион, всего–то 3 мм озонового слоя, а скольких бед помогает избежать человечеству! Отсюда всеобщее беспокойство по поводу озоновых дыр, особенно над Антарктидой. (Впрочем, аналогичные «прорехи» обнаружены и над Европейским континентом, и над Беларусью в частности — есть данные, что толщина защитного слоя над нами стала меньше уже на 20 процентов.) Отсюда и предубеждение против бытовых аэрозолей и холодильных установок, которые, дескать, разрушают озон. Сегодня в соответствии с Монреальским протоколом все государства мира обязались перевооружить производство и перейти на менее травмирующие для среды технологии. Свидетельством чему — значок «Не разрушает озона», появившийся на освежителях воздуха, лаках для волос и прочих упаковках с аэрозолями. Скептики говорят, что вредоносные вещества как минимум еще столетие будут парить в атмосфере, подтачивая наш «щит». Кроме того, так ли уж виноват в этом «антропогенный фактор» — большой вопрос. У рационалистов свои резоны: «Если ошиблись «отцы» Монреальского протокола, это будет стоить многим странам и фирмам значительных неоправданных затрат. Но если ошибаются противники протокола, то это может стоить здоровья, а может быть, и жизни поколениям людей...» Это точка зрения Александра Красовского, руководителя Центра мониторинга озоносферы БГУ.

А теперь спустимся с небес на землю. В прямом смысле слова. Потому что озон — не только где–то там, в заоблачной выси, в десятках километров над головой. Он и здесь, буквально под ногами, ученые его так и называют — приземный. И хотя концентрация его у земли меньше раз в 10, чем в стратосфере, для человека он часто уже и «меч». Поскольку озон — составляющая смогов, отравляющих городскую жизнь. «Озон — как вода. Когда ее мало — засуха, когда много — наводнение», — объясняет Леонид Болотько, ведущий научный сотрудник Центра мониторинга озоносферы БГУ. С одной стороны, озон — великолепный природный «санитар», чем широко пользуются в больницах, операционных, очищая воздух с помощью кварцевых и ртутных ламп. С другой — он более ядовит, чем хлор, недаром по свойствам его приравнивают к боевому отравляющему газу. Все дело — в дозе. Концентрация озона ниже, чем 40 мкг на кубический метр, — и жизнь течет своим чередом, выше — у экологов есть повод задуматься. Если же уровень превышает 120 мкг/куб. м, то это уже доза опасная. Тут уже, рассказывает заведующая отделом экологии человека и гигиены окружающей среды Республиканского научно–практического центра гигиены Татьяна Науменко, медики отмечают и увеличение количества респираторных заболеваний, и обострения у больных астмой и вообще увеличение госпитализаций. Вот почему по всему миру разбросаны сотни станций, контролирующих приземный озон. Свои данные они передают как прогноз погоды — для всеобщего оповещения. С февраля 2004 года Беларусь тоже начала держать руку на пульсе проблемы. У нас есть две озонометрические станции, и мониторинг ведется в режиме реального времени — показания снимаются каждые 10 минут. Только широкой публике эти данные пока недоступны — нет у нас такой традиции: интересоваться ситуацией по озону столь же активно, как атмосферным давлением или магнитными бурями. А жаль...

Свою установку белорусские физики создали сами, и теперь она зондирует атмосферу на целых 100 метров. Метод самый современный, оптический. Один пост наблюдения охватывает западную часть Минска. Второй — в Березинском заповеднике. И как ни странно, иной раз на лоне природы уровень приземного озона выше, чем в сердце мегаполиса. Хотя, конечно, в Минске «скачки» регистрируются чаще. А между моторным и тракторным заводами, как замечает Татьяна Науменко, вообще не надо ничего измерять — классический синевато–бордовый смог часто виден воочию. Отдел экологии человека и гигиены окружающей среды сейчас как раз занят разработкой плана мероприятий для наиболее «проблемных» предприятий, по милости которых мы дышим неизвестно чем. Дело в том, что приземный озон — дитя света, которое рождается в том числе из летучих органических соединений, выбрасываемых, в свою очередь, из труб заводов, локомотивных депо и др. «Эх, нам бы для полноты картины еще один пост в Минске да хотя бы по одному в каждом городе. Эх, нам бы персональный мониторинг озона с помощью волонтеров!» — мечтают ученые. Нас, однако же, успокаивают: «Сентябрьский «всплеск», скорее всего, последний в этом году. Поздняя осень и зима — «не сезон» для приземного озона. Зато «сезон» для других компонентов смога — загрязнителей, которые в это время «висят» у самой земли. Прибавьте к этому высокую влажность и другие особенности белорусского климата — и будьте готовы к новым испытаниям для органов дыхания».

Справка «СБ»

Озон (от греческого «озон» — «пахнущий») — неустойчивый газ голубого цвета с резким «металлическим запахом», в полтора раза тяжелее воздуха. В молекуле озона три атома О вместо двух у обычного кислорода О2.

Когда возникает озон?

При сварочных работах

При работе электрических трансформаторов

При работе ксероксов

При ударе молнии

При выбросах в атмосферу химикатов

При автомобильных выхлопах

При сжигании мусора


Техника безопасности

Я В принципе, человек может и сам заподозрить, что уровень озона в данный конкретный день выше «фонового» — если жарко и безветренно или он оказался вблизи крупного предприятия либо большой автомагистрали. Выход — держаться зеленой зоны (парков, скверов). Лучший вариант — уехать за город, да не под вечер, а как можно раньше — пик концентрации озона в воздухе приходится на 15 — 16 часов.

Будьте осторожны при работе на копировальных установках, наполняющих помещение характерным запахом озона — запахом «свежести» и «свежевыстиранного белья». Если он появился, значит, концентрация озона в помещении увеличилась в 10 раз и более по сравнению с предельно допустимыми нормами.

При работе с техникой, генерирующей озон, необходимо иметь хорошую приточно–вытяжную вентиляцию.

После грозы людям с заболеваниями дыхательной системы в течение часа нежелательно выходить из помещения.

Внутри квартир с закрытыми окнами озона практически нет. И это тоже плохо. В воздушной среде помещений может витать более 60 видов патогенных организмов, тогда как за сутки человек «употребляет» до 15 — 16 кг воздуха — со всей этой гадкой микрофлорой в придачу.


Убивает ли смог?

По данным ВОЗ, ежегодно 3 млн. человек погибают от загрязнения атмосферы, причем из 20 умерших один — жертва смога. Его ежегодная скорбная «жатва» во Франции, Швейцарии и Австрии — 40 тысяч душ, в США — 70 тысяч. Получается, что смог опаснее, чем ДТП. К счастью, Беларусь пока далека от подобных «ужастиков».