Стереотипы рисуют свои картинки. Молодой ученый, кандидат технических наук, автор 26 патентов ну совсем не представлялся мне в образе обаятельной и жизнерадостной девушки. Владимир Басинюк, научный руководитель Елены Мардосевич, «успокоил»: не одна я засомневалась. Недавно на международной конференции в Польше иностранцы долго цокали, глядя на Елену, представлявшую Институт механики и надежности машин Национальной академии наук Беларуси, и все переспрашивали: молодые ученые в Беларуси все такие?.. Наверное, не все. Но таких молодых в нынешней Академии наук — ярких, талантливых, целеустремленных — немало. Сама Елена, до недавнего времени заместитель председателя совета молодых ученых академии, с гордостью называет фамилии своих ровесников, для которых занятие наукой стало по–настоящему своим делом...Мама и папа Лены, никак не связанные с наукой, долго переживали за дочку: мол, наука, да еще техническая, — занятие серьезное и не совсем женское. Правда, родителей несколько утешали воспоминания: еще в детстве Лену трудно было оттащить от паяльника, розеток, болтов–шурупов да и в школе физика и математика увлекали больше других предметов. Причем любую задачу ей хотелось решить не одним способом — непременно нужны были несколько вариантов решения...
В названии темы, за разработку которой Елена Мардосевич сегодня получает стипендию Президента Республики Беларусь, я насчитала 19 слов. Без предлогов и союзов. Тема «внушает» — речь в ней идет о «многослойных износостойких композиционных покрытиях», «новых конструкциях сверхлегких проводов» и есть упоминание даже об «аэрокосмических системах»...
— Интересно, а название вашей кандидатской диссертации звучит столь же солидно?
— Даже мои друзья из Академии наук, которые имеют какое–то отношение к технике, немножко пугаются, когда слышат ее название... На самом деле я занимаюсь очень небольшими объектами, приводными системами в машиностроении — сервисными устройствами. Весом — до килограмма и чуть больше. Объясню проще. Хорошая техника — трактор, автомобиль — подразумевает не только надежность, достойный внешний вид, но и сервисные системы: тот же подъем стекол, выдвижение антенны и т.д. Большинство таких систем ввозится в нашу страну из других государств, и они достаточно дорогостоящие... И в то же время, на мой взгляд, нет особой проблемы в том, чтобы создавать их в Беларуси. И даже делать лучше, чем в России или Турции. Чем мы и занимаемся в лаборатории в тесном сотрудничестве с предприятиями — тракторным заводом, «Белтрансгазом», МАЗом. Вместе с КБТЭМ–СО (конструкторским бюро точного электронного машиностроения — сборочным производством) и Гомельским институтом металлополимерных систем работаем на космическую отрасль — так что недаром вы увидели в названии моей «стипендиатской» работы упоминание об «аэрокосмических системах».
В нашей продукции мало металла, много интеллекта и электроники. Это как раз то, что нужно для Беларуси.
— Елена, вам часто говорят, что вы совсем не похожи на ученого–«технаря»?
— Уже нет. Время сейчас стремительное, стереотипы–рамки ломаются быстро. Так что и женщин в науке немало, и в технике они «приживаются», и в целом молодые белорусские ученые заметнее с каждым днем... Помню, как впервые попала на производственную практику в Институт надежности машин НАН Беларуси (тогда он назывался так). Наука, признаться, представлялась до этого как нечто мрачное и холодное, очень далекое от жизни... Неожиданно для себя встретила неординарных и очень увлеченных людей, которые «горели» на своей работе, ставили цели и добивались их, и при этом с радостью помогали, показывали, объясняли все нюансы таким неумелым и несмелым практикантам, как я. После такого приема я думала об одном: как попасть по распределению только сюда... Попала. Причем повезло попасть в лабораторию трибодиагностики — самую молодую и самую интересную в институте.
— Везением назовете и стремительную для техника защиту кандидатской диссертации? Кажется, нормой для ее подготовки считается срок шесть–семь лет, а вы уложились в три года...
— Так получилось, что время моего прихода в Академию наук совпало с началом ее серьезной реорганизации. Начались действительно большие перемены, в первую очередь для молодых. Нас стали замечать, выдвигать, поддерживать, доверять и т.д. И если раньше сама система была не слишком «настроена» на достаточно раннюю защиту — теперь у молодых появилась реальная возможность заявлять о себе. При полной поддержке руководства академии. Это вовсе не значит, что требования стали менее высокими, просто само отношение, я бы сказала, более доброжелательное... И не одна я «продвинулась»: в других институтах академии защитили диссертации мои сверстники, с которыми я одновременно пришла в аспирантуру: экономисты, генетики, физиологи... Но, разумеется, ни в какие три года я не уложилась бы, не будь моим научным руководителем Владимир Басинюк. Он научил создавать новые технические решения на уровне изобретений, много консультировал. И так Владимир Леонидович «возится» со всеми своими аспирантами...
И еще. В науке, особенно технической, одному человеку, пусть даже очень талантливому, сложно. То, что один — «не воин», это точно. Работать и достичь результата можно только в коллективе. Когда я стала заниматься приводными системами, нужно было испытывать материалы, образцы. Пришлось самой стать к станку. Было страшновато, но мне все помогали — советом и делом. И до сих пор у нас все друг другу помогают. Так что любая моя удача, в том числе и быстрая защита диссертации, — это успех всей лаборатории, всего Института. Кстати, успехи мы тоже празднуем вместе...
— Елена, а стипендия Президента — это много?
— Немало: 30 «минималок» в месяц. Это плюс к зарплате старшего научного сотрудника и получаемым по хоздоговорам... Тематика нашей лаборатории достаточно востребованна. Она интересна. Мы «завязаны» на заводах, которые действительно поднимаются. (Кстати, и там много молодых специалистов, которые возвращаются на производство, и это тоже хорошая примета времени.) Только работай!
— Что в занятии наукой вы считаете самым непростым для себя?
— А занятие любой наукой (не только технической) — дело насколько увлекательное, настолько же и непростое. Ведь получить результат в тех же исследованиях — мало. Нужно его верно проанализировать, применить к какому–то конкретному варианту на том же предприятии. И на все это требуется время. Так что надо запасаться терпением. И еще спокойно относиться к тому, что, занимаясь научной работой, меньше времени будешь тратить на себя. Я вот, например, активный спорт подзабросила, хотя на пробежки, на бассейн часик нахожу...
— Когда говорят о сегодняшних реформах в Национальной академии наук, непременно вспоминают о воссоздании совета молодых ученых. Спрошу как у недавнего заместителя председателя совета: много уже сделано?
— Совет действительно становится сильной структурой, которая помогает молодым отстаивать свои права — он объединяет молодых ученых почти из 80 научных институтов... Кстати, сама идея его воссоздания принадлежит главе НАН Михаилу Владимировичу Мясниковичу. Открою вам небольшой секрет. Сегодня молодому ученому вполне реально попасть на прием к нашему председателю. Разумеется, если его предложения–проблемы совет посчитает важными. И проблемы не просто выслушиваются, а решаются!.. А два раза в год проходят и плановые встречи Михаила Владимировича с руководством совета. На мой взгляд, и эти факты говорят об изменении отношения к молодым ученым...
Каждый год совет готовит и проводит научную конференцию «Молодежь в науке», на которую съезжаются молодые ученые со всей страны и из–за рубежа. По решению руководства академии, материалы конференции публикует журнал «Вести Академии» и эти доклады засчитываются при защите диссертаций. Это важно — у молодых есть реальный шанс опубликоваться вне «очереди»!
А самое главное, у совета молодых ученых много планов. Конкретных.
— А кто и чем может помочь тем молодым ученым, которые занимаются не «хоздоговорными» сервисными системами, а, скажем... бабочками, стрекозами?
— Сегодня для всех молодых ученых, которые работают в Национальной академии наук, есть к окладу повышающий коэффициент 1,3... Есть Фонд фундаментальных исследований, который оказывает поддержку. Можно получить информационную помощь: прийти и в совет молодых ученых, и узнать о программах, которые работают в стране. Если есть желание — принять в них участие. Такой механизм существует. То есть и наукой продолжаешь заниматься, и дополнительно зарабатываешь... Наконец, можно получить международные гранты на свои исследования. К слову, в той же ботанике их получить проще, чем в технике...
Все, в конечном итоге, зависит от личности самого молодого ученого. Если занимаешься любимым делом, если есть желание двигаться вперед — возможности непременно найдешь и используешь. В любой области.
— Елена, вы представляете себя лет через 15?
— Меня не раз «переманивали» в другую структуру. С нормированным рабочим днем, выходными, хорошей зарплатой. Одно место целых восемь месяцев держали. Но та работа кажется мне такой скучной и рутинной по сравнению с нынешней... Так что надеюсь остаться нормальным человеком, который не потеряет вкус к жизни и сможет по–прежнему заниматься наукой. Любимым делом. В родной академии.
Из разговора с руководителем лаборатории Владимиром Басинюком:
«На мой взгляд, сегодняшний курс Академии наук на гораздо большую привязанность к народному хозяйству — нормальное явление. И фраза «надо зарабатывать деньги» по отношению к научным институтам уже не режет слух... Но в любой перестройке–перекройке есть элемент напряженности для человека — так вот, молодые переживают перемены сознания намного проще. Безболезненнее, я бы сказал. И вообще, молодые в науке — это те, кто еще хочет чего–то добиться и кто не боится строить самые дерзкие планы. С ними интересно.
Я действительно могу сравнивать, как жилось в науке молодым раньше. Очень непросто. Оттого и убегали кто в бизнес, кто и вовсе за границу. Сейчас тоже надо вкалывать, и о выходных, если хочешь чего–то добиться, думать нечего. Но появилось самое главное — молодые действительно могут заявить о себе! При этом получить уже достаточно неплохое денежное вознаграждение. Вот Елена, лауреат премии БРСМ в области науки и техники, получает, как и ее 35 сверстников — кандидатов наук, стипендию Президента...»
