«Даже когда советские войска уже освободили пол-Европы, а фашистская Германия официально признала свое поражение, подписав акт о безоговорочной капитуляции, отдельные группировки врага все еще продолжали ожесточенно сражаться», – вспоминает те дни полковник военной контрразведки в отставке Александр Афанасьев. Его часть дала последний бой в Великой Отечественной 10 мая 1945 года на безымянной высоте в 30 км севернее австрийской столицы.
Многие немцы были настолько пропитаны геббельсовской пропагандой, что смертельно боялись сдаваться в плен к советским солдатам – бежали толпами, прорываясь в американскую оккупационную зону. Доктор Геббельс слишком долго и яростно убеждал их, что русские будут жестоко мстить за своих невинно погибших отцов, жен и детей, за разоренные и сожженные города и села.
Но не мстить пришли советские солдаты в Венгрию и Чехословакию, Германию и Австрию, другие государства, подчеркивает Александр Афанасьев, а освободить Европу и мир от разрушающей и губительной идеологии фашизма. Случилось и командиру пулеметного расчета сержанту Афанасьеву личным примером опровергать фашистские мифы о жестокости и беспомощности русских солдат.
…Наши уже фактически освободили Вену, как однажды во время короткого отдыха невесть откуда взявшийся вражеский снайпер заставил прекратить перекур гвардейцев 100-й дивизии. Командир роты, попавшей в зону обстрела, приказал сержанту Афанасьеву найти и обезвредить врага.
По всему выходило, что стрелял фриц со второго этажа уцелевшего дома. Александр бросился туда. Поднялся на второй этаж и, обернувшись, нос к носу столкнулся с молоденьким вражеским солдатиком. Тот застыл в изумлении, наставив на Афанасьева оружие. Эти секунды двадцатилетний Александр запомнил на всю оставшуюся жизнь. Одно неосторожное движение — и все кончено…
— Гитлер капут. Война конец. Не надо стрелять. Все домой. Аллес… — как мог, русско-немецкими словами объяснял сержант ситуацию своему ровеснику-противнику.
Немец так и не выстрелил. Не стал поднимать оружие на юного фрица и Афанасьев. Просто, подойдя ближе, достал затвор из снайперской винтовки и, выбросив его в мусор, жестами показал недавнему противнику, чтобы тот шел домой и больше не брался за оружие. По сей день воспоминания того весеннего дня бередят ветерану душу.
— Интересно, а вдруг и тот немец выжил? Не верю, что такое можно было забыть, — делится впечатлениями и воспоминаниями Александр Егорович. — Вот бы встретиться, увидеться с ним сегодня…
Полковник в отставке Афанасьев не любит войну и весьма неохотно вспоминает те тяжкие годы. Он учился в Воронежском торгово-кулинарном техникуме. О начале войны узнал на второй день, фашисты бомбили город. Курсантов эвакуировали на восток. Александр вернулся в родное село Нарышкино Тамбовской области. В апреле 1942 года, когда ему едва исполнилось 17, был зачислен в пулеметную роту. Обучили обращению со станковым пулеметом.
Воевать начал на Карельском фронте. Финские «кукушки» били по русским и давали наводку артиллеристам. Во время одного из таких обстрелов Афанасьев расстелил плащ-палатку и только залег – снаряд угодил в край полотнища, но не взорвался. В другой раз взвод попал под обстрел немецких воющих «фаустов». Командира взвода капитана Кукса (имя память не сохранила) убило. Афанасьева спасла каска. Смягчила силу удара осколка. Но все же досталось и голове… Контузия и ранение вывели из строя.
Второй раз от осколка в грудь спас кожух автомата. А вот от верной гибели в очередной раз его спас санитар… Убитых в тяжелом бою у венгерского озера Балатон собирались похоронить в глубокой воронке. Принесли и вместе с другими трупами положили в яму и Афанасьева, сочтя его убитым. Санитар нагнулся, чтобы поправить неестественно вывернутую руку молодого бойца, и… почувствовал слабый пульс. Сержанта в прямом смысле вытащили из могилы и отправили в госпиталь. Выходили. Врач и медсестра, делающая перевязки, навсегда остались добрыми ангелами в памяти солдата.
Повезло, может быть, потому, что и он спасал других. В одном из городов Венгрии в подвале дома услышали вместе с женскими голосами властный мужской окрик и лязг оружия. Мимолетного шума советским солдатам хватило, чтобы понять, в чем дело. Когда один из бойцов, подав команду прятавшимся выходить и, не дождавшись ответной реакции, уже приготовился бросить в подвал гранату, сержант Афанасьев остановил его. Дав пулеметную очередь по дому, он вынудил выйти из укрытия и гражданских, и солдат противника с поднятыми руками. Спас и тех, и других, как того требовало командование.
Сержант Афанасьев был в числе тех советских солдат, которые встречались с американскими военными на Эльбе. Офицеры с офицерами, солдаты с солдатами. В расположение советских войск американцы приехали на джипах, в белых перчатках. Наши также долго готовились к этой исторической встрече: штопали обмундирование, отмывались и чистились. И тем не менее разница была видна невооруженным взглядом.
Ротный приказал Александру развлекать гостей: двадцатилетний сержант знал много анекдотов и разных историй. Пока американцы смотрели наши ордена и медали, выменивали себе на сувениры звездочки и пуговицы от обмундирования, у них увели пару джипов. Все равно расстались друзьями. «Но кто у нас тогда думал о наградах, — вспоминает Александр Егорович. — У меня-то и было всего несколько медалей — «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Будапешта». Это потом добавились другие награды».
После окончания войны двадцатилетнего сержанта направили в школу военной контрразведки. Потом много лет служил в различных подразделениях Белорусского военного округа.
Однажды, когда работал в инкассации, подвергся нападению пьяного гражданина. Тот, ударив Афанасьева, сломал ему нос, а Александр своими показаниями в суде фактически спас напавшего от тюрьмы.
Когда инкассаторский автомобиль подъезжал к магазину, по дороге шли трое подвыпивших парней. Водитель велел им убраться с дороги. Двое ретировались, а один из разогретой компании стал качать права, показывая на знак, запрещающий въезд во двор транспорта. Водитель и шлепнул его легонько по щеке. Парень затаил обиду на приехавших и, когда Афанасьев уже с выручкой выходил из магазина, неожиданно напал на него. Ударил в лицо и сбежал. Ненадолго, его нашли и задержали очень быстро. Нападение на инкассатора грозило серьезным сроком. Но поскольку Александр видел, что конфликт фактически спровоцировал их водитель, а парень не имел умысла ограбить инкассатора и не стремился завладеть деньгами, то все честно и рассказал в ходе судебного заседания.
Стремившийся поквитаться парень в итоге получил условный срок. Его мать со слезами благодарила «спасителя сына».
В списке громких дел у полковника военной контрразведки Александра Афанасьева есть и международные дела. Он уже в мирное время разоблачил нескольких вражеских агентов. Немецкая гражданка фрау Мансвельд 18 лет успешно работала у коменданта города Шверин переводчицей. По совместительству, как оказалось, она была резидентом западногерманской разведки. Судил ее, после разоблачения по материалам советских контрразведчиков, суд ГДР. Но это уже совсем другая история…
