Воевать Виктору Варфоломеевичу Морозу не довелось. В армию его призвали в феврале сорок пятого, но отправили не на фронт, а в далекую Бурят-Монголию. Но сказать, что он, не нюхавший фронтового пороха, о войне знает понаслышке, нельзя. В судьбе его семьи война оставила горький, неизгладимый след. Мама не дождалась с войны двоих — дочку и сына. Старшая сестра Виктора Катя до Великой Отечественной была комсомолкой, работала в прокуратуре. Поэтому с приходом гитлеровцев вынуждена была скрываться.
Но жизнь есть жизнь, и в такое тяжелое время молодые встречались, влюблялись, ладили свадьбы. На свадьбу к своей подруге и пришла однажды Катя. Кто-то подсказал гитлеровцам, что в деревне много молодежи. Налетели, собрали всех — и в вагон. Даже переодеться не дали, взять с собой что-нибудь. В городе Фульде в Германии парни работали у бауэра, девушки — на фабрике. Дождались-таки победы. Когда союзническая авиация бомбила Фульде, пленные вместе с горожанами спрятались в бомбоубежище. Из разрушенного водопровода в укрытие хлынула вода. Погибли все. Впрочем, о подробностях этой трагедии родители узнали не сразу. В армии Виктор Мороз получил профессию повара, хотя его обязанности на кухне от поварских были далеки. На машине он подвозил на кухню воду, которой в степях Бурят-Монголии был дефицит. — Вот тогда, — шутит Владимир Варфоломеевич, — и научился воду возить. Когда пришел со службы, сразу в военкомат пошел. Статному демобилизованному с хорошими армейскими характеристиками предложили на выбор несколько мест службы — в милиции, НКВД. Он отказался — очень шоферить понравилось. А вот в пожарную пошел. Прельстил его график работы — сутки на службе, трое дома. А он с детства плотничать научился. С женой своей Виктор Варфоломеевич познакомился на танцах в соседней деревне Чижевичи. Он тогда только из армии пришел и, не успев погоны снять, на танцы пошел. Не в клубе тогда танцевали, а в обычной избе. Танцы все больше быстрые были — вальсы, польки. Чтобы пыль в воздух не поднималась, пол водой сбрызгивали. Девчата воду принесли, чтоб пол побрызгать, а он, шутя, стал ту воду отбирать. Одна из девчонок, бойкая, за словом в карман не полезет, водой его и окатила. Таким было их первое знакомство. После той первой встречи пять лет их пути не пересекались. Ирина училась в Ошмянах, осваивала профессию медсестры. А через пять лет они случайно встретились на танцах уже в Вилейке. Ира пригласила его на белый вальс, а он, узнав, что квартируют они по соседству, проводить ее напросился. — Идем. Молчим. Вроде и разговаривать не о чем. Ирина уже сказала, что учебу закончила и в больнице медсестрой работает. А я вдруг спрашиваю: “А замуж почему не выходишь?” — “Да не берет никто”, — отшутилась она. “Да как же не берет, если кавалер тут же, с тобой рядом? В субботу дома будешь? Не на дежурстве? Я приеду в сваты”. — “А не обманешь?”— прищурилась она. В субботу он из родных Малмыг к ней в Чижевичи в сваты приехал, а Ирину дома не застал. Родные сказали, что в кино ушла. Не поверила, значит, в серьезность его намерений. Это теперь она привыкла к его постоянным шуткам-прибауткам, без которых он и слова не скажет. Как-никак почти полвека вместе. В феврале золотую свадьбу отметят. Да он и со всеми такой — веселый, располагающий к себе. За это и коллеги по работе его ценили. Любую, самую сложную ситуацию разрядит, настроение поднимет, рассмешит. Шутливый на словах парень на деле оказался серьезным и решительным. На следующий после сватовства день зарегистрировали они брак. А через месяц и свадьбу справили. — А на регистрацию брака я опоздал, — опять смеется Виктор Варфоломеевич. — Проспал. Теперь-то уж точно не просплю, когда золотая свадьба будет. Не спится уже. Сейчас и Ирина Владимировна, и Виктор Варфоломеевич — пенсионеры. Он тридцать семь лет на пожарной машине отшоферил да потом еще четырнадцать лет после выхода на пенсию в лесхозе работал. Жена все время в больнице медсестрой трудилась. Свили свои гнезда две дочери и сын. Выросли внуки. Тихо стало в просторном доме, который хозяин построил своими руками.
