Подруга Нонна пригласила меня посетить Военное кладбище. Там находится одна из самых старых в Минске церквей — Александра Невского. Несколько лет назад возле храма был установлен хачкар — традиционный армянский надгробный камень ручной работы с вырезанным на нем крестом.
Мы знаем об Армении и ее истории немного: что Ноев ковчег прибился к горе Арарат, что мировые звезды Шер и Азнавур — армяне. А еще знаем, что в 1915 году этот народ пережил геноцид.
Термин «геноцид» был впервые введен в обиход в начале 30-х годов XX века польским юристом, евреем по происхождению Рафаэлем Лемкиным. А после Второй мировой войны получил международный правовой статус как понятие, определяющее тягчайшее преступление против человечества.
Первым геноцидом XX века считается уничтожение 1,5 миллиона армян в течение 1915—1923 годов в Западной Армении и других частях Османской империи. С учетом погибших вследствие чинившихся погромов армян начиная с конца XIX века число жертв геноцида превышает 2 миллиона.
Армяне, которые живут нынче в Минске, собираются возле хачкара ежегодно. И в этот раз здесь прошла панихида, горели свечи, звучала музыка, раздавали майки с надписями «Помнить, чтобы не повторилось». Глава дипмиссии Армении в Беларуси Олег Есаян считает, что геноцид резко исказил естественный ход развития армянского народа. А безнаказанность неизбежно порождает новые преступления. В эти дни сотни тысяч армян собираются в Ереване на горе Цицернакаберд, чтобы почтить память погибших предков.
В норвежском городе Бергене также установлен хачкар, посвященный ученому, дипломату, лауреату Нобелевской премии мира 1922 года Фритьофу Нансену и в память о жертвах геноцида армян. В своей книге «Армения и Ближний Восток», изданной в 1923 году, Нансен писал: «Резня, которая началась в 1915 году, не имеет аналогов в человеческой истории». Спустя почти сто лет вопрос осуждения геноцида армян остается открытым. Однако в последнее время резолюции, осуждающие его, были приняты рядом государств, в том числе Россией, Францией, Швецией, Швейцарией.
Говорить о геноциде сложно — слишком тонкая материя, боязно хотя бы малейшим незнанием осквернить память. Но и молчать об этом нельзя.
