Турки — очень политизированный народ. Собравшись в чайхане или же мейхане (в зависимости от пристрастий), они до хрипоты могут обсуждать последние перестановки в правительстве или заявление какого-нибудь министра. Поэтому парламентские выборы, состоявшиеся 7 июня, были долгожданным событием, которым буквально жила вся страна. И они на самом деле произвели сенсацию.
С 2003 года Партия справедливости и развития (ПСР) неизменно удерживала в своих руках все бразды правления. Парламентское большинство позволяло формировать правительство. На президентский пост в 2007 году был избран также представитель этой политической силы Абдулла Гюль, но реальная власть находилась у премьер-министра и лидера партии Реджепа Тайипа Эрдогана. В 2014 году он решил сам стать официальным главой государства. Естественным образом властный центр также переместился в президентский дворец. Наконец, Эрдоган повел дело к конституционной реформе с усилением полномочий президента. Для этого ему нужно было по-прежнему сохранить парламентское большинство. А вот этого как раз и не получилось.
Оппозиция уже не раз заявляла о близком финале «эпохи Эрдогана». Коррупционные скандалы, начало экономического кризиса, конфликт президента с некоторыми бывшими соратниками, просчеты во внешней политике, наплыв миллионов сирийских беженцев – все это, казалось, давало шанс противникам правящей партии. Но у оппозиции долгое время не было харизматичного и яркого лидера. И вот он появился – Селахаттин Демирташ, 42-летний юрист, сопредседатель левой Демократической партии народов, которая на состоявшихся выборах набрала 13,1% голосов. Чтобы объяснить успех этой новой политической силы, нужно обратиться к специфике турецкой политической культуры.
Со времен Мустафы Кемаля Ататюрка все граждане страны считались турками, вне зависимости от их настоящей национальности. Многие турки рассказывали мне, что уже в зрелом возрасте узнавали подлинные имена своих одноклассников – в школе их заменяли турецкими. Недовольство национальных и религиозных меньшинств периодически выплескивалось наружу. Самый известный пример – затяжной конфликт в турецком Курдистане. И вот как раз Эрдоган и его партия изменили ситуацию. Курдам, армянам, грекам, алавитам, йезидам, евреям разрешили быть теми, кем они и являются от рождения. Это привело к настоящему буму политической активности в этих группах. Однако в одиночку они не имели шансов преодолеть высокий проходной порог при выборах в парламент – 10%. Лишь объединение вокруг фигуры яркого и популярного Демирташа принесло победу. И здесь новый турецкий парадокс – молодой, энергичный политик не может быть полноценным конкурентом Эрдогана, потому что он курд. А две другие оппозиционные партии, прошедшие в парламент (Партия националистического движения и кемалистская Народно-республиканская партия), настроены к нацменьшинствам куда более радикально, чем умеренные исламисты из ПСР.
В итоге в турецкой политике сложилась ситуация, которую шахматисты называют цугцвангом, то есть любой ход игрока ведет к ухудшению его положения. Правительство Ахмета Давутоглу формально ушло в отставку, однако продолжит выполнять свои полномочия до формирования нового кабинета. Учитывая, что ПСР все равно набрала наибольшее количество голосов, следующим премьером вновь станет, скорее всего, все тот же Давутоглу или другой сторонник президента. Вот только правительство уже будет коалиционным. Но кто составит пару правящей партии? Зная непредсказуемый характер Эрдогана, варианты могут быть самые невероятные.
Одно можно сказать точно: провести конституционную реформу и превратить Турцию в президентскую республику действующему главе государства уже не удастся. Впрочем, Эрдогану не стоит расстраиваться. Он будет использовать все ту же сложную систему сдержек и противовесов, которая позволяла ему удерживаться у власти последние 12 лет. В любом случае его первый президентский срок истекает только через 4 года – достаточно времени для изобретения новых политических ходов, а в этом деле Реджеп Тайип Эрдоган является непревзойденным мастером.
gigin@belta.by
