Провинциализм — сильное качество национальной информационной политики

Не столь давно в большой советской стране были распространены лекции, которые, когда на высоком идейном и содержательном уровне, а когда — и не столь высоком, читали знающие люди. До сих пор помнится, как в студенческие годы заезжий гость из союзного центра читал лекцию о международном положении и кто–то из присутствующих наивно спросил о том, как обстоят дела в Республике Индура с ударением на последней гласной. А надо сказать, Индура — это замечательное местечко рядом с Гродно. Лектор, не растерявшись, плавно начал: «Республика Индура развивается по некапиталистическому пути...»

Нынче ситуация кардинально изменилась и главным образом в связи с известными информационными процессами, ставшими глобальными. Вот иногда думаешь: зачем столько политических ток–шоу у наших соседей на самых различных, фактически всех значимых телеканалах? Ведь большинству очевидно: часто сложно понять, о чем идет речь, — из–за выкриков, склок оппонентов, обрывков фраз и открытой вражды. Мало того, этот процесс фактически ежедневный, в самое популярное на телестудиях время, которое стоит больших денег. И сам себе отвечаешь: дело, очевидно, в стремлении забить эфир, дать информации на интересующую тему столько, чтобы альтернативные точки зрения формировались с трудом и эпизодически.

Информационная эпоха требует не только соответствующих доз информации (максимальных по сути), но и форм их подачи. Заметно, как талантливые люди пытаются для этого использовать самые различные способы. От традиционных — кто–то кого–то облил водой в прямом эфире или учинил мордобой — до новаторских вроде стравливания очевидных идеологических противников. На этом фоне можно услышать слова о провинциальном характере отечественных международных программ, соответствующих текстов. Это правда: у нас морды друг другу в телеэфире никто не бьет. Правда и то, что на первом месте вдумчивость, попытка разобраться, а если и сталкиваются оппоненты, то этот процесс носит сущностный, академический характер. Конечно, здесь кому что нравится, и выбор альтернатив — замечательное достижение нашего времени. Но вот с оценками перспектив состояния личной психики в ряде случаев существуют большие проблемы.

Скажем, тема военной напряженности в мире. Обсуждаем тему, и вот на передаче, которая славится относительным спокойствием и интеллектуальными изысками, известный политик говорит о том, что надо быстренько наносить превентивный ядерный удар. То есть, пока нас не уничтожили, надо попытаться уничтожить потенциального противника. Это напоминает старый схоластический спор поздних советских времен: если Советский Союз нанесет ответный ядерный удар агрессору и цивилизация будет похоронена, то будет ли такая война с нашей стороны справедливой? Гораздо умнее поступали в 50–е, послевоенные годы в целом, когда ответом на нарастание военной угрозы стало массовое движение сторонников борьбы за мир. Примечательно, что сегодня рассуждают о чем угодно, а попытки остановить войну средствами всех людей, предчувствующих ее ужасы, на втором плане. Может, забыли о том, что было не столь давно, может, действительно распирает желание померяться ракетами и танками?

Провинциализм (при всей условности термина) — сильное качество национальной информационной политики. И не потому, что «все и всё знают», «наша правда самая правдивая», «мы умнее иных» и так далее. Дело совершенно в другом: нет нагнетания информационной истерии, есть то спокойствие, которое присутствует в национальном характере и которое соответствует ему. Скажут: креативности не хватает. Добавьте себе креативности, перейдя на другую кнопку, «уколитесь», так сказать. Перспективы развития информационной политики связаны скорее не с ней, а с поиском умных людей, привлечением их в телеэфир, на страницы газет. Уже не раз приходилось говорить, что в стране масса умных людей со своей позицией, своей точкой зрения, своей аргументацией — вот они и должны говорить чаще. И тот факт, что перед нами не профессионалы, не акулы пера, скорее, говорит в их пользу: мир действительно многолик и многополярен, могут и должны быть самые различные позиции, самые неожиданные положения.

Иногда возникает такое чувство, что в мире стало очень много слов, много текстов, книг, документов разного рода. Информационный котел разрастается, а возможности переварить все то, что в нем клокочет и кипит, уже нет. И крышка этого котла вроде бы снята, информация льется сплошным потоком, но комфорта все это не прибавляет. Когда–то наиболее продвинутые граждане выбрасывали из квартиры телевизоры и на вопрос, ты вчера смотрел то–то, отрицательно качали головой. Что–то не слышно, чтобы сегодня массово выбрасывали компьютеры и прочие чудеса техники, закрывались от тех или иных каналов информации. Возможно, это реальность уже завтрашнего дня?