Поэт и "эмка"

Для Якуба Коласа автомобиль был не роскошью, а средством передвижения

В отличие от крупных российских писателей, которые и в довоенные годы ездили на служебных машинах (в Москве редакторских и начальственных должностей для пишущего брата хватало), классики белорусской литературы, как правило, передвигались пешком или на общественном транспорте. Трамвайчиком. Разве что живые классики - Янка Купала и Якуб Колас - были "с колесами". По поводу их автомобильных увлечений небылиц придумано немало. А как все было на самом деле?..

С доктором технических наук Михаилом Константиновичем Мицкевичем и состоялась наша беседа на литературно-автомобильную тему.

- Первая наша автомашина - славная "эмка", ЭМ-1, - рассказывает Михаил Константинович. - Решение наградить Коласа машиной белорусское правительство приняло осенью 1936-го, когда праздновали 30-летие его творческой деятельности. А саму машину получили уже в 1937-м. Ездил отец не так уж и часто. В основном летом, в начале осени - на дачу. А поскольку в пуховичских деревнях мы проводили почти целое лето и отец старался все время быть вместе с нами, то необходимость в машине была самая минимальная. Хотя, конечно же, Коласу нравилось пользоваться автомобилем...

В 1937, 1938 и 1939 годах семья поэта снимала дачу на хуторе Устье в Пуховичском районе. Для себя и семьи нашел дачу у Игналия Дятки и водитель Коласа - Владимир Леонидович Кравков. Михась дружил тогда с его приемным сыном - в будущем известным рапиристом Юрием Дексбахом. В канун освободительной кампании в Западную Беларусь в 1939 году машины и у Коласа, и у Купалы "призвали" в армию. В 1939-м, а потом и в начале 1940 года поэт, если требовалось, пользовался услугами "фордика" Союза писателей. А уже весной последнего мирного года в качестве компенсации за "эмку" выдали трофейную "Шевроле".

Но впереди была война... В 1940 году на дачу в Березянку Коласа возил уже Федор Ходосовский. Мастер на все руки. Не только в машине разбирался, но и приемники собирал. А корпуса для них придумывал самые разные. В 1941-м в первый или второй день войны Федора призвали в армию. 24 июня Минск впервые бомбили. Тогда Колас и сыновья выкатили автомобиль и упросили соседа вывезти семью за город. Остановились в лесу около дачи Цанавы (той самой, где через годы после войны замучают Михоэлса. А чтобы скрыть следы, вывезут в центр города и бросят под колеса грузовика. Повороты судьбы!.. Михоэлс в эвакуации в Ташкенте жил этажом ниже, прямо под 39-й комнатой Коласа, и часто заходил в гости к поэту). Сосед вернулся на "Шевроле" в город - забрать свою семью. Но обратно его не дождались. Уже через какое-то время из письма среднего брата Юрки узнали о судьбе машины. Красноармеец Юрка, когда началась бомбежка, никого не застав в военкомате, пришел к родному дому. Все вокруг полыхало. А на краю воронки стояла отцовская машина с взорванным бензобаком... А мы сидели у цанавовской дачи, вырыли окоп. Подходила к нам его жена с сыном. Ближе к вечеру заглянул в наше укрытие и какой-то капитан: "Товарищ Колас, не волнуйтесь, мы вас не оставим..." А ночью - приблизительно в два часа - от дачи отъезжало несколько грузовиков, никто, разумеется, о нас не вспомнил...

В войну было не до персональных автомобилей. Колас в основном находился в эвакуации в Ташкенте. И лишь только однажды узбекское правительство, выделив на месяц дачу в Чимгане, - помните песню Сергея Никитина! - предоставило поэту "эмку", чтобы только добраться до дачи, - то ли из цэковского, то ли из совминовского гаража.

А в 1945-м, когда Колас был уже в Минске (жена Мария Дмитриевна умерла, сын Юрка не вернулся с войны), начал ездить на "Опеле-Олимпия". Роскошная машина, выпущенная в рейхе в честь проходившей в Германии Олимпиады - с пятью никелированными кольцами впереди, под фарами. По-прежнему, как и перед войной, поэта возил Ходосовский. Летние поездки по грибы носили уже совсем другой характер. Не было у Коласа прежнего настроения. Не возвращался он и к теме строительства дачи в Пуховичском районе. А в 1947 году по дороге из Болочанки машина попала в кювет. Возле Дукоры. Тогда асфальта на этом участке дороги еще не было. А рядом с гравийкой - болотце. Ходосовский, по-видимому, уснул. Водитель он был хваткий, мог себе с вечера и лишнюю чарку позволить, даже если и знал, что завтра в дорогу. Данила - старший сын Коласа - Федора уволил. Нашел - по совету знакомых - Сергея Сонюшкина. Его родной брат возил в те же годы Владиславу Францевну - вдову Янки Купалы. Где-то в конце 1940-х Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко подарил Коласу "Опель-Адмирал", - машину высших чинов рейха, сам адмирал Дениц ездил на такой! - на котором раньше ездил сын первого секретаря ЦК партии - Валера Пономаренко. А вскоре Константин Михайлович купил одним из первых в Минске "Победу". И буквально следом народному поэту как вице-президенту Академии наук дали персональную машину - ЗИМ. Теперь Колас уже ездил в основном на служебной, а за руль "Победы", сдав на права, села старшая невестка Зарина.

Водителя Сонюшкина сменил Дмитрий Куксик. Он получал зарплату в академии. И еще - ежемесячную доплату от Коласа размером в 1.000 рублей. Надо заметить, что поэт уважительно относился к водителям. Вел себя почти как рядовой пассажир. Была такая возможность - решал какие-то материальные проблемы своих "хлопцаў". В дороге водителям замечания не делал. "Хлопцы", правда, и не лихачили. 60 км в час - предельная скорость. А большую на главной коласовской дороге - гравийке из Минска на Гомель - и развивать смысла не было. Самый великий "лихач" - Дима Куксик. Мог себе иногда позволить в городе, на асфальте, добавить газку. У читателя, полагаю, может возникнуть восклицание: неплохо, однако, жили поэты! Не буду спорить. Скажу разве, что не все ездили на "Опелях". Конечно. Но "классики" в послевоенной Белоруссии обижены не были. Это точно.

Как же сложилась судьба коласовского автопарка?

- "Опель-Олимпию" отец отдал Сонюшкину, - уточняет Михаил Константинович. - А судьбой "Опеля-Адмирала" распорядился уже Данила, подарив его своему другу детства полковнику Филлиповичу. Говорили, что тот, в свою очередь, продал машину в Москве (понятно, что с запчастями для "иномарки" тогда посложнее было), а себе купил "Победу". Данила, когда умер отец, обращался в правительство, чтобы выкупить ЗИМ. Хотелось оставить машину как память. Но отказали. А сегодня из всех коласовских машин осталась одна только "Победа" - та, которую Константин Михайлович Зарине доверял. Сейчас машина в собственности внука Андрея. Еще какое-то время назад мы надеялись, что автомобилем заинтересуется какой-либо из коласовских музеев. Можно было бы устроить отдельную экспозицию - "Литературный автосалон".