На передовой
“...Пол-Европы прошагали, пол-земли, этот день мы приближали, как могли”. Строчки из знаменитой песни — своего рода дань уважения “царице полей”, как тогда называли пехоту, Иван Ильич с полным правом может записать и на свой счет. Шутка ли, провести 600 дней и ночей на передовой, там, где смерть ежеминутно подстерегает на каждом шагу. “Знаете, я ведь за это время ни разу не ночевал в жилом помещении, все по окопам да блиндажам, — рассказывает мой собеседник. — Особенно тяжело приходилось зимой.
Не потому, что холодно, а потому, что мерзлая земля и невысокий снежный покров не позволяли быстро окопаться при наступлении противника, и мы чувствовали себя живыми мишенями.
Возмущение ветерана сегодня вызывают попытки очернить нашу Победу, исказить многие факты. “Некоторые утверждают, что в бой люди шли чуть ли не под страхом расстрела, тюрьмы, лагеря. Полная ерунда. По крайней мере, лично я никогда не слышал угроз от старших по званию. Почему-то стали замалчивать роль компартии и комсомола. А ведь это, скажу вам, действительно была великая сила. Во время атаки оторваться от земли под кинжальным огнем психологически очень сложно. Застрельщиками в такой ситуации всегда были коммунисты и комсомольцы, они первыми вставали во весь рост и вели за собой людей”.
О солдатской дружбе
Приняв в подчинение свой первый стрелковый взвод, Иван Кустов немало удивился: почти весь личный состав годился ему в отцы. “Вы можете не поверить, но за всю свою офицерскую службу я не наказал ни одного подчиненного. Мне всегда удавалось воздействовать на них словом”, — признается ветеран. Он припомнил случай, когда в Бресте два брата близнеца из Тамбовской области достали где-то литровую бутыль самогона и напились до такой степени, что не смогли самостоятельно передвигаться. Пришлось везти их на повозке. “Когда оклемались, глянул им в глаза. Со стыда они были готовы провалиться сквозь землю, пытались загладить вину. Прости, мол, командир, в жизни никогда не пили, а тут не удержались, решили попробовать и перестарались, не заметили, как хватили лишнего. Я не стал их наказывать”.
Зато самого наказывали дважды, продолжает Иван Кустов. Первый раз за то, что у солдата нашли вшей. Комполка объявил пять суток ареста, но из-за отсутствия подходящего помещения арест заменили штрафом: удержали 25 процентов из денежного довольствия. Второе взыскание получил от командира дивизии за то, что в атаку пошел вместе с солдатами. По уставу командир подразделения должен был находиться позади наступающей цепи с расчетом, чтобы видеть ситуацию и управлять ею.
Батарея в подсолнухах
В 1943 году после госпиталя Иван Кустов прибыл в штаб 5-й ударной армии и через несколько дней его назначили командовать... штрафным взводом. Так что о штрафниках наш герой знает не понаслышке и в фильме “Штрафбат” усмотрел немало ляпов. По художественному замыслу зэками командует такой же штрафник, бывший майор Твердохлебов. На самом деле штрафными частями командовали только кадровые офицеры, чистые перед законом.
— Это были обычные стрелковые формирования с легким вооружением — винтовками, автоматами, — рассказывает Иван Кустов. — Чаще всего их направляли провести разведку боем, чтобы выявить огневые точки противника, взять штурмом высоту, захватить “языка”. Однажды мой взвод захватил противотанковую батарею противника, укрывшуюся в подсолнухах. День уже клонился к вечеру, мы наступали под прикрытием танков. Два наших танка немцы подожгли, тем себя и обнаружили. Мы засекли их по вспышкам, окружили и тут же на месте всех перестреляли.
За ту операцию Ивана Кустова наградили Орденом Отечественной войны.
Три Героя за один бой
Высшей награды Иван Кустов был удостоен за подвиг при форсировании западного притока Вислы — реки Пилицы в январе 1945 года. Батальон, в который входила рота капитана Кустова, прорвал оборону гитлеровцев и захватил плацдарм на западном берегу Пилицы.
— По рации сообщили своим, где находимся, получили приказ — держаться во что бы то ни стало до подхода основных сил: помогут танками, проходы для них скоро разминируют, — вспоминает Иван Ильич. — Враг очень быстро пришел в себя и железными клещами сомкнул кольцо вокруг наших солдат. До вечера немцы шесть раз ходили в атаку. Все бойцы дрались геройски. Седьмую атаку я встречал уже со жгутом на раненой руке. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы не наши “тридцатьчетверки”.
Итоги этого сражения в наградном листе заняли всего несколько строк: “...За два дня боев ротой капитана Ивана Кустова было уничтожено 210 и захвачено в плен 25 гитлеровцев. Иван Кустов лично уничтожил 27 фашистов. Достоин звания Героя Советского Союза”. Герою исполнился всего 21 год.
Кроме командира роты Золотую Звезду Героя получили и двое его подчиненных: взводный лейтенант Герасим Королев и командир пулеметного отделения старший сержант Геннадий Ворошилов.
Благословение маршала
— Иван Ильич, а правда, что уже после войны вы лично встречались с маршалом Жуковым?
— Был такой эпизод. За тем памятным боем последовали восемь месяцев больничной койки и строгий приговор врачей: не годен к строевой по состоянию здоровья. Возвратился в родительский дом, закончил партийную школу, работал в райкоме партии. Но в душе мечтал о продолжении офицерской службы. И однажды решился — в октябре 1950 года записался на прием к командующему войсками Уральского военного округа маршалу Жукову.
Он очень тепло меня принял, удивил своей отличной памятью. Оказалось, Жуков помнил о том боевом эпизоде, где отличилась моя стрелковая рота, прекрасно знал нашего комдива полковника Антонова. Он посоветовал написать заявление о восстановлении в кадрах вооруженных сил, спросил, в каком качестве хотел бы служить. Я ответил, что люблю работать с людьми, окончил партшколу и в качестве политработника мог бы принести армии больше пользы. “Ну что ж, иди служи, коль есть желание”, — напутствовал командующий. С той поры и до самого увольнения из армии Иван Кустов находился на партийно-политической работе.
