Роботы и цифры: какой быть экономике будущего

“Позабыты хлопоты, остановлен бег. Вкалывают роботы, а не человек!” Известная песня из культового фильма “Приключения Электроника” спустя три десятилетия начинает сбываться. В Японии открыт отель, 90 процентов работы в котором делают человекоподобные роботы-андроиды. Интернет-магазин Amazon использует более 15 тысяч таких железных работников на своих складах. В Бирмингемском университете служит робот-охранник, который сканирует комнаты и сигнализирует в случае нештатной ситуации. Да чего далеко ходить! В нынешнем году стало известно, что российский Сбербанк намерен уволить 3 тысячи сотрудников, заменив их механизмами. Год назад там уже прописался робот-юрист, который сам составляет исковые заявления по физическим лицам.

Фото goodfon.ru

Разговаривая недавно с французскими журналистами, бывший премьер-министр и президент Израиля Шимон Перес неожиданно предложил:

— Почему бы европейцам не принять общий язык? В цифровую эру у вас еще тысячи переводчиков! Я бьюсь об заклад, что Франция станет первой страной, которая будет полностью оцифрована.

Фраза, которая еще лет десять назад отдавала бы явным популизмом, сегодня воспринимается серьезно. Мировая экономика перестает быть плоской и все явственнее переходит в 3D-плоскость. Суть ее предельно просто разъясняет президент Сбербанка Герман Греф:

— Если раньше, для того чтобы стать успешным и богатым, нужно было иметь кусок земли, потом нужно было иметь доступ к капиталу и средствам производства, сегодня не нужно ничего. Сегодня нужно иметь доступ к знаниям и иметь хорошие навыки, такие как флексибильность мышления, креативность. И вы можете придумать любое занятие для себя.

Столь глобальные трансформации чреваты, с одной стороны, ростом самозанятости. Однако с другой — потерей не просто традиционных рабочих мест, но и целых отраслей. Еще в прошлом году российский финансист Андрей Шаров предположил, что к 2026 году исчезнут банки — из-за развития технологий:

— Через 10 лет, боюсь, банков не будет, и мне некуда будет идти на работу. Сейчас активно развиваются платформы рeer-to-peer кредитования — выдача займов без посредника в лице банка или иной кредитной организации. А также технологии платежей, основанные на blockchain — блочной цепи, распределенной базе данных. А ведь криптотехнологии — также часть шеринговой экономики.

Именно эта шеринговая, то есть “экономика по требованию”, все активнее влияет на традиционные отрасли. В традиционной модели экономики клиент получает услугу или покупает товар у корпорации, специализирующейся именно на этих товарах или услугах. Компании контролируют качество продукции, регулируются законом о защите прав потребителей. Шеринговые же площадки не контролируют качество продукции или услуги, предоставляемой пользователям, не владеют производственными мощностями. Максимум, что они могут сделать, — ввести рейтингование предлагаемых продуктов и пользователей-продавцов. Тем не менее, несмотря на риски, шеринг распространяется и набирает популярность. Журнал The Economist оценивает мировой рынок шеринговой экономики в интернете в 26 миллиардов долларов. И ежегодно этот сектор растет темпами в 20—25 процентов.

В этой ситуации первый заместитель Премьер-министра Василий Матюшевский главным считает сработать на опережение:

— У нас есть отдельная собственная программа по цифровизации внешней торговли. Если мы ее реализуем, это даст плюс 1 процент к ВВП ежегодно. Это достаточно серьезный эффект. Это направление необходимо развивать и на пространстве Евразийского экономического союза. Нам хотелось бы, чтобы мы как минимум не опоздали, а лучше всего оказались на острие этого движения.

Удастся ли это? Директор научно-исследовательского института трудовых и социальных отношений Георгий Гриц уверен: вполне. Но затягивать с этим он очень не рекомендует:

— Серьезным вызовом, способным помешать реализации инновационного сценария развития нашей страны, является формирование не только в наиболее развитых странах, но и у новых глобальных игроков воспроизводственного ядра экономики, основанного на новейшей технологической базе, кардинально повышающей эффективность основных направлений развития экономики. По всем имеющимся оценкам, это произойдет не позднее второй половины следующего десятилетия. В итоге все созданное ранее сразу станет навсегда морально устаревшим. И для продуктов, производств и потребностей, порожденных предыдущими укладами, останутся лишь нишевые рынки.

Исходя из опыта предыдущего уклада, Георгий Гриц в ближайшие пять — десять лет ожидает стремительного развития нового технологического уклада по трем основным направлениям. Во-первых, “четвертая промышленная революция” станет переходом от массового производства к быстро переналаживаемому — через усиленную интеграцию “киберфизических систем” в заводские процессы. Во-вторых, начнется массовый запуск в производство принципиально новой продукции в отраслях, образующих ядро нового уклада — ИКТ, наноиндустрии, биоиндустрии и фармацевтике, сопровождающийся бурным ростом соответствующих рынков и их закреплением за конкретными компаниями различных стран. В-третьих, произойдет быстрое развитие принципиально новых конвергентных технологий, основанных на переходе от гиперпотребления XX века к тренду XXI столетия — совместному потреблению:

— Для наших субъектов хозяйствования такая перестройка, с одной стороны, создает новые возможности в развитии внешнеэкономической интеграции, укреплении и расширении позиций на мировых рынках. С другой — угрозу их вытеснения на периферию мировой экономики, что в сочетании с недостаточной конкурентоспособностью наших экспортных и экономических позиций на рынках средне- и высокотехнологичной продукции может резко ухудшить наши позиции на долгосрочную перспективу.

Ответом на этот вызов эксперт видит повышение конкурентоспособности нашей экономики, ее способности к инновационному обновлению и привлечению инвестиций. В практической плоскости это выдвигает на первый план реализацию в экономике инновационного процесса, обеспечивающего непрерывное превращение нового знания в продуктовые или технологические нововведения. Такая модель развития уже взята на вооружение ведущими индустриально развитыми странами, в рамках которой 75—90 процентов прироста ВВП достигается за счет научно-технологической сферы и интеллектуализации основных факторов производства.

Проект декрета о цифровизации планируется подписать в ближайшее время. Василий Матюшевский обращает внимание на важный нюанс — речь идет не только об ИT-сфере:

— Это не просто декрет о ПВТ. По большому счету, это цифровизация всей экономики Беларуси. Нам мало только своих возможностей, предусмотрена возможность прихода серьезных игроков как минимум из близлежащих стран. Наш Президент не хочет полумер. Он хотел бы, чтобы это была глобальная повестка дня в цифровизации экономики в целом.

С 1995 по 2010 год объемы продаж обрабатывающей промышленности в постиндустриальных странах в сопоставимых ценах выросли на 65,8 процента, тогда как высокотехнологичных секторов — почти в 2,8 раза. Первые пятьдесят крупнейших компаний мира, имеющих рентабельность инвестиционного капитала свыше 15 процентов, в основном производят продукцию, соответствующую V—VI технологическим укладам. 

ЦЕНА ПРОГРЕССА

Сегодня Apple является самой дорогой компанией (ее капитализация вскоре может превысить 900 миллиардов долларов). Второй показатель по рыночной капитализации у Alphabet Inc. (владеет Google, 723,8 миллиарда долларов). Третий — у Microsoft Corp. (648,4 миллиарда).

Топ-10 профессий, которые заменят роботы (по версии ученых Оксфордского университета)

• Обслуживающий персонал

• Официанты

• Специалисты службы поддержки

• Агенты по недвижимости

• Журналисты

• Фармацевты

• Водители

• Солдаты

• Учителя

• Врачи

osipov@sb.by