«...Ваша последняя тема «Сын» очень близка мне. Вы знаете, у нас в семье растет три сына. Старшему девятнадцать вот–вот будет, средненький в этом году пошел в первый класс, младшему только четыре года... Вот прочитала вашу статью и подумала: а может, не надо надеяться на своих детей, строить для них стремительные планы? Может, их надо просто любить такими, какие они есть, несмотря ни на что и вопреки всему?»
Это короткий и самый важный фрагмент письма, полученного мной как отклик на колонку «Личное». Пришло оно на прошлой неделе из маленького белорусского городка. Пусть эта колонка станет ответом не только Светлане, но и другим читателям.
Всякий журналист, написав текст или еще не написав, а только собираясь положить пальцы на клавиатуру со значками букв, думает не только о своем тексте, но и о том, как его «слово отзовется». То есть он думает о невидимом читателе–собеседнике. Журналист, работающий на радио, представляет слушателя в автомобиле или на кухне с включенным приемником. Журналист–телевизионщик видит перед собой зрителя перед экраном с пультом в руке. А если журналист работает в печатном издании, то он представляет читателя с газетой в руках или журналом. Сидит человек и читает, пробегает глазами строчки. Иногда недовольно бурчит, иногда согласно кивает и улыбается. Бывает, что улыбается ехидно, с издевкой, а может, и ругается. Пальцем в текст тычет. Имеет право. Ведь он читатель. Он последнее звено несложной цепочки.
Я своего читателя раньше совсем не представлял. Нет, я видел мужчин и женщин с газетой в руках. Видел, как читатели покупают «СБ» в киосках и тут же разворачивают, шуршат яркими страницами. Видел в вагонах метро, троллейбусах и автобусах. Видел «СБ» на столах чиновников, домохозяек, артистов, в кабинах тракторов даже видел, у солдат и офицеров... Но «своего» читателя абсолютно не представлял. Он для меня был загадочным, таинственным, непостижимым. Правда, на сайте нашей газеты под моими материалами появлялись и появляются отзывы, но представить читателя по трем–четырем фразам, пусть даже хлестким, — сложно.
Так было до тех пор, пока я не начал получать настоящие письма. Написать в интернете пару ехидных или хвалебных фраз (часто анонимно) — дело нехитрое. Поводил «мышкой», пощелкал, зашел на сайт www.sb.by, нашел автора и его статью и пиши комментарий. Написал, нажал кнопочку — и твое сообщение улетело, а через пару часов оно уже висит под материалом.
А вот написать настоящее письмо, на бумаге — поступок. Надо взять бумагу, авторучку, конверт. А самое главное — набраться решимости, придумать текст, вопросы, с которыми обратишься к журналисту. Такое письмо должно созреть!
Разные приходят мне письма. Есть те, в которых благодарят, и те, в которых ругают. Есть письма–просьбы и предложения. Советуют написать о человеке читателю близком и хорошо знакомом, о таком, который сам о своих заслугах или проблемах рассказывать постесняется. По некоторым из таких писем я что–то даже писал. Есть письма, где со мной горячо спорят, пытаясь переубедить, пробуя доказать, что я ошибался в выводах и наблюдениях. Что жизнь совсем не такая, как я себе представляю или описываю.
Но самое главное для меня — не вопросы и ответы. Самое главное, что благодаря длинным письмам на бумаге, в конверте с маркой, я начал узнавать своего читателя. Начал понимать и видеть тех, для кого пишу.
Один из читателей, пытаясь меня уколоть и пошутить зло, написал, что мой читатель — это «тетки из бухгалтерии», лишенные личной жизни. Тетки, жалеющие бездомных кошек и собачек, ахающие и охающие при виде цветка или птички на карнизе окна... Может быть, и так. Я уважаю своих читателей.
Нет, я не буду подстраиваться под ваши вкусы, не буду стараться вам понравиться и угодить. Я буду продолжать писать, как и писал раньше, буду делать свое дело так, как вы делаете свое. Как те женщины из бухгалтерии, которыми меня упрекали, как школьный учитель, как инженер из заводской лаборатории, агроном или следователь, как водитель междугородной маршрутки и т.д.
Пишите. Ваш Владимир СТЕПАН.
