Безусловно, в нашей стране при столкновении с коронавирусом флагманом была минская инфекционная больница. С нее и брали пример — как организовать отделения, чистые и красные зоны. От минских коллег впитывали все нюансы борьбы, а также продумывали и просчитывали многие моменты сами. Что касается санэпидрежима, то благодаря районному центру гигиены и эпидемиологии, активному главному врачу и начмеду, опытной старшей медсестре по соблюдению противоэпидемических мер мы все спланировали четко. Правильно организовали зоны, инфекционные отделения, разделили прием больных, обучили врачей — и появилась уверенность в своих силах.
Еще больше надежности привнесли СИЗы. Если правильно их использовать, вовремя дезинфицировать, то риск заражения минимален. Но вот незадача! Не зря боялся, что под мой размер поначалу не подберут комбинезона, поэтому жена аккурат на мою фигуру стала шить костюмы из спанбонда, а заодно и маски. В качестве многоразовых использовал комбинезоны для малярных работ и покраски автомобилей, следил, чтобы их основательно обрабатывали. Спустя время в числе СИЗов стали поступать и мои размеры, в основном пользовались одноразовыми, чтобы сразу уничтожить. Обрабатывали лишь щитки. И строго следили друг за другом, чтобы не было ошибок в надевании защитного обмундирования.
А еще с учетом рекомендаций наладили дома с женой особенный пищевой режим: из рациона не выходило сало, масло. Это, с одной стороны, калорийно, а с другой — необходимо для поддержания организма. Само собой, всегда на столе фрукты и овощи. Домой приходил уставший, и жена взяла на себя все заботы обо мне — готовила ужин, каждые три дня топила баню, чтобы в буквальном смысле смывал инфекцию. Даже заставляла полоскать алкоголем рот. Дети подарили фитнес-браслет с шагомером, чтобы ежедневно занимался пешими прогулками. Я и сегодня стараюсь делать 10—13 тысяч шагов в день, что выше нормы.
В напряженное время рабочий день начинается в 7:30, а домой возвращаюсь в девятом часу. Начиная с апреля (то есть когда зараза стала распространяться) после исполнения обязанностей заместителя надевал защитную амуницию и принимал температурящих. После окончания первой волны небольшой перерыв, осенью снова такой же распорядок. В день — до 30—40 больных. Потенциально каждого с симптомами ОРВИ и гриппа считал зараженным, назначал обследование. К счастью, коронавирус подтверждался не у всех. В современной диагностике помогал компьютерный томограф, плюс ко всему у нас не было ограничений в тестах.
На приеме с медсестрой, когда алгоритм отладился, справлялись с потоком пациентов оперативно. Необычные симптомы, о которых писали в СМИ, часто подтверждались. Был большой наплыв для госпитализации, помочь старались всем. Не обошлось и без потерь, о которых вспоминаю с большой скорбью. Перед глазами пожилая интеллигентная пара, они долго переносили температуру, находясь на даче. При первом же обращении госпитализировал их в стационар, но в течение недели оба ушли в иной мир. Поэтому говорю своим пациентам: не затягивайте с недомоганиями, обращайтесь к врачу своевременно!
Несмотря на очереди, больные в основном вели себя терпеливо, знали, что все попадут к доктору, доверяли медработникам. Так что паники не было. Во время пика эпидемии мой телефон обрывали почти круглосуточно, в голове выработался алгоритм — какие советы давать. Иногда уже по разговору слышу, какое у больного состояние. Рассказываю в таких случаях, на что при плохом самочувствии обращать внимание в первую очередь. Например, на температуру, нарастающую в определенные дни, одышку, боли в грудной клетке. Если в течение первых трех—пяти дней болезни состояние в норме, это еще ни о чем не говорит. С седьмого дня может начаться бурное развитие вируса. Многое зависит от пищевого рациона, в котором должна быть хорошо усвояемая калорийная еда, а жидкости, как правило, 30 миллилитров на килограмм веса.
Что особенно в этой болезни настораживает, так это волнообразность, то есть наступившее благополучие может оказаться мнимым. Больные, чувствуя облегчение, повышали физические нагрузки, что влекло осложнения. В первую волну, к слову, симптомы были не столь выраженными, тогда как вторая характеризовалась инсультом, нарушением кровообращения, инфарктом. Моя интуиция часто подсказывает, надо ли, несмотря на отсутствие у пациента температуры и очевидных признаков, делать ему экспресс-тест. Словом, настороженность никуда не ушла.
Через меня прошли сотни зараженных. Когда сатурация низкая, договаривался о срочной госпитализации и понимал: что мог, для человека сделал. Не скажу, что одолевал страх, но была тревога. Похожий опыт получил в 2009 году, в период свиного гриппа, хотя с коронавирусом сравнивать нельзя. Помню, и тогда спина была мокрая, однако сейчас куда больше тревог и забот. Ждали, когда волна спадет. Это произошло — и почувствовали облегчение. Приятно, что труды наши и эпидемиологов ненапрасны, ведь на Вилейщине уровень заболеваемости коронавирусом один из самых низких в области.
СНАЧАЛА собственного инфекционного отделения у нас не было. Первых больных направляли в борисовскую, молодечненскую больницы. И когда открылось отделение в Вилейке, руководствуясь опытом наших соседей, знали уже, как себя вести в различных ситуациях. Медработников постарше и вовсе отпустили в отпуск, старались оберегать. К тому же у нас достаточно молодых энергичных врачей, которые по программе БелМАПО переучились и тоже стали лечить ковидных пациентов. Наркологи, травматологи, гинекологи, дерматологи вели прием или работали в инфекционных отделениях, четко следовали установленным алгоритмам. Главврач расставлял кадры умело и смело. По стране 35 процентов врачей приняло участие в борьбе с инфекцией, у нас задействовано не меньше. И особенно хочу отметить: медики не остались одинокими в нестандартной ситуации. Помогали организации, предприятия и люди. Откликнулись школы, которые не только собирали деньги на защитные повязки и шили их сами, но и поддерживали морально, например ободряющими плакатами.
Чтобы не заразиться, сам остерегался как мог. Думал не только о себе. У жены иногда повышается давление, поэтому заразить ее было недопустимо. Детей приучил носить маски, использовать санитайзеры. К тому же у нас с женой пожилые родители, поэтому максимально их ограждали, закупали продукты и подвозили к дверям. Вместе с тем стали болеть некоторые коллеги. Учитывая надежность СИЗов, полагаю, что это бытовые заражения. Хотя могло быть по-всякому, ведь работают в зоне риска.
Замечаю, люди в общественных местах иногда не надевают маски. Устали, конечно. И мы тоже устали. Хорошо, что летом было небольшое послабление. В нашем изменчивом мире все возможно, и надо готовиться к разным вызовам, в том числе от природы. Я человек не слишком открытый, поэтому мне несложно сократить контакты. Оно и лучше, когда меньше шумных увеселительных мероприятий. Убежден, вернуться к прежнему ритму нашей работы поможет только один способ — вакцинация.
Помню, как в самом начале распространения вируса в растерянности пребывали и молодые медики, боялись работать в контактной группе. А потом настолько втягивались, будто приросли к инфекционному отделению. Встречал их с улыбками, сам подавал пример. Словом, не так страшен черт, как его малюют. Я человек верующий, но сказать, за что Вселенной или Господом нам ниспослано такое испытание — не берусь. Отсеять слабых? Однако среди пострадавших мало ярых сторонников вредных привычек. Меж тем знаю, что позволило нашей стране бороться с вирусом успешно. Это надежная санитарная система, большой коечный фонд в стационарах и бюджетная медицина.
basikirskaya@sb.by
