В 2018 году я был буквально потрясен фотографией, которая попала ко мне благодаря заслуженному ветерану 1-й эскадрильи 948-го Оршанского штурмового авиаполка 308-й Краковской штурмовой авиадивизии 3-го Минского штурмового авиакорпуса Валентине Ивановне Гиацинтовой (Ситниченко) и ее родственнице Любови Семеновне Ситниченко. На этом фото — летчики 1-й АЭ 948-го шап во главе со своим командиром. Июнь 1943 года, молодые двадцатилетние ребята, совсем недавно они получили звание младших лейтенантов и введенные приказом наркома обороны погоны, которые еще не все успели пришить на свои гимнастерки. Простые, открытые, кажущиеся знакомыми лица. Пытаюсь себя переубедить, но точно такие же я видел вчера среди зрителей футбольного матча. 13 июля 1943 года вся эскадрилья не вернулась из боевого вылета. Из ребят, что на этой фотографии, в живых остался только один — наш земляк, уроженец деревни Корсаковичи Борисовского района Иосиф Гуренок. Выжил, потому что по болезни в том боевом вылете не участвовал.
Погибшая 1-я АЭ 948-го ШАП. Сидят: Иван Афанасьев, Аркадий Крюков. Стоят: Иосиф Гуренок, Алексей Колесников, Алексей Малов, Михаил Каманин, Дмитрий Борисов, Владимир Герасимов.
Архив сержанта Гиацинтовой
Сержант Валентина Гиацинтова
Сержант Валентина Ивановна Гиацинтова была ровесницей этих мальчишек. Симпатичная украинка родилась в 1922 году в Мариуполе. Для нее они так и остались в памяти как Миша, Леша, Митя, Паша… Остались незаживающей раной на сердце на всю оставшуюся жизнь. Их полк только начинал воевать, для большинства ребят это был всего второй боевой вылет. И такая трагедия! Валентина Гиацинтова, несмотря на молодость, успела поучиться в Алма-Атинском институте иностранных языков, окончить Вольскую школу авиамехаников. Как одному из лучших мотористов полка ей доверяли командирские самолеты, сначала командира звена, а затем и командира эскадрильи. За войну в 1-й АЭ сменились шесть комэсков, четверо из них погибли. По удивительному стечению обстоятельств и первым, и последним командиром эскадрильи были однофамильцы: капитан Иван Афанасьев и старший лейтенант Леонид Афанасьев. О Леониде Викторовиче, ставшем после войны известным советским композитором, я рассказывал на страницах «СБ. Беларусь сегодня» в июле минувшего года. Кандидат в члены ВКП(б) Гиацинтова, ни в чем не уступая мужчинам, не только была в числе лучших представителей техсостава полка, она успевала еще и активно участвовать в общественной жизни: с удовольствием и знанием дела редактировала стенную печать, как деятельный член бюро ВЛКСМ полка знала о проблемах, бедах и печалях своих однополчан, искренне старалась им помочь, поддержать в трудную минуту. Несмотря на строгий запрет, вела дневник, собирала фотографии. Такой неравнодушной и общительной кавалер ордена Отечественной войны II степени, медалей «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией» осталась и после войны. В ее записной книжке нашлось место для адресов и телефонов всех оставшихся в живых однополчан, с которыми она продолжала поддерживать связь. Судьба не баловала ее. В Бобруйске в 1965 году трагически ушел из жизни ее муж. Ее доброе сердце не ожесточилось и после этой беды. Она продолжала жить, жить и за тех, кому не суждено было дойти до Победы, вернуться с той кровавой и жестокой войны.
В архиве областного радио города Сумы сохранилась запись интервью с Валентиной Ивановной, посвященного 35-летнему юбилею фронтовой дружбы ветеранов 948-го штурмового авиаполка. Оно вышло в эфир в ноябре 1978 года. В нем, как об одном из самых тяжелых ожогов сердца, она рассказывает о гибели своей 1-й эскадрильи. Вспоминает, как они, наземные авиаспециалисты, а среди них было много девчат, затаив дыхание, с тревогой смотрели в небо: ждали и надеялись, что вот-вот из-за горизонта появятся самолеты и ребята вернутся, вернутся живыми. Но село солнце. Все.
Из восьми Ил-2 на родной аэродром не прилетел ни один. Веря только в чудо, они еще долго стояли в темноте, а затем не стесняясь плакали до утра.
Помните, в культовом фильме «В бой идут одни «старики» механик самолета Макарыч, услышав, как один из техников говорит, что самое тяжелое в их работе — это копаться при минус тридцати в моторе, назидательно его поправляет: «Самое тяжелое в нашей работе — ждать!» Лишь через месяц, как вспоминала Валентина Ивановна, в полк добрался один из летчиков погибшей эскадрильи, израненный и обгорелый. Но и он ненадолго пережил своих товарищей. Вскоре вновь не вернулся из боевого вылета. Теперь уже навсегда.
Старший лейтенант Иосиф Гуренок перед увольнением в запас, 1946 г.Оттуда ниточка потянулась в Киев, к его сыну Валерию. Он-то и выслал Любови Семеновне Ситниченко копию оригинала фотографии погибшей 1-й АЭ, дополнив ее воспоминаниями о том, что отец очень часто брал ее в руки, с печалью рассматривал лица своих товарищей и с дрожью в голосе говорил: «Все они погибли».
Дело было под Курском
Архивные документы позволяют рассказать, как это случилось. Наш легендарный земляк, опытный летчик-штурмовик подполковник Кирилл Чубченков (см. о нем «СБ. Беларусь сегодня» от 08.02.2020 г. «Право на бессмертие») весной 1943 года в составе 3-го штурмового корпуса Резерва Верховного Главнокомандования приступил к формированию 308-й штурмовой авиадивизии, в которую вошли 948-й и 624-й штурмовые полки на самолетах Ил-2. Летчики — сплошная молодежь, вчерашние выпускники авиашкол со средним налетом чуть более 20 (!) часов. Боевого опыта никакого! Недалеко ушел от рядовых летчиков и командный состав полков. Небольшой боевой налет у некоторых из них был, но на бипланах Р-5, У-2 и бомбардировщиках СБ, Су-2, Пе-2. На Ил-2 не воевал никто. За апрель-май Чубченкову с трудом удалось их научить лишь азам штурмового дела.
В преддверии битвы на Курской дуге в район предстоящих сражений началась переброска значительных сил авиации. Немцы стянули сюда со всех фронтов элиту — самые подготовленные и опытные части, вооруженные новейшей техникой и состоящие из лучших асов Геринга. Главком ВВС Красной Армии маршал Новиков так же поступать не стал и сделал ставку на полки, дивизии и корпуса из Резерва Верховного Главнокомандования, в большинстве своем состоящие из молодых необстрелянных летчиков. Дивизии Чубченкова предстояло воевать на Орловском направлении. Уже 3 июня 1943 года он приказал летчикам 948-го и 624-го шап под прикрытием истребителей Ла-5 из 50-го истребительного полка совершить облет района предстоящих боевых действий. Кстати, из-за огромных потерь среди наших штурмовиков и бомбардировщиков главком ВВС Новиков издал очень нужный приказ, запрещающий им вылеты на задания без прикрытия истребителями.
Сбитый Ил-2.
А ведь был уже горький опыт недавнего налета на аэродром в Орле 6 мая. Из 16 Ил-2, которых прикрывали 15 истребителей Як-1, на свой аэродром вернулся только один штурмовик…
Согласно боевому приказу № 15 штаба 308-й шад, изданному в 12 часов 8 июня 1943 года, для налета на аэродром Хомуты от 948-го шап (аэродром Саватеевка) выделялось две группы по 6 Ил-2 и одна группа из 6 Ил-2 от 624-го шап (аэродром Теплое). Ведущим всей сводной группы из 18 Ил-2 назначался командир 948-го шап майор Александр Храбрых. Несмотря на то что на прикрытие группы выделялось 18 истребителей Як-7б, Храбрых прекрасно понимал, что их ждет над целью. Он хлебнул лиха летом 1941-го в небе Белоруссии, когда на его глазах погибали целые эскадрильи самолетов СБ из Бобруйской 13-й бомбардировочной дивизии. Сбили и его, обгоревший и едва живой, он едва добрался до своих. Таких больших групп — 18 самолетов — Храбрых прежде никогда в бой не водил. Плюс необстрелянная молодежь, да еще на малоосвоенном самолете. И самое главное, для всех, в том числе и для ведущего, это был первый боевой вылет на Ил-2! И сразу на штурмовку аэродрома! Итог этого полета предсказать было несложно. Но приказ есть приказ и его надо было выполнять.
Тучи над целью
Неожиданно вмешалась погода. Когда в 19 часов штурмовики начали выруливать на старт, небо затянули тучи. Первой взлетела шестерка Храброго, за ней 6 Ил-2 из 1-й АЭ под командованием капитана Ивана Афанасьева. На маршруте погода стала еще больше ухудшаться, пошел дождь, видимость упала до 700 метров. Храбрых, к счастью, оказался не безумно храбрым и решительно повернул всю группу обратно — домой! Чем спас от верной гибели своих ребят, но поставил себя под прямую угрозу попадания под скорый суд военного трибунала. Выручил его все прекрасно понимавший, опытный комдив Чубченков, сделавший в боевом приказе на этот вылет важную оговорку с учетом низкого уровня подготовки экипажей: «При облачности ниже 500 метров и видимости менее 4 километров на цель не ходить». Словом, расстрел за невыполнение боевого приказа не состоялся. А 1-я АЭ капитана Афанасьева отделалась лишь легким испугом. Экипажи летавших в этот же день на штурмовку аэродрома в Орле 12 Ил-2 из 614-го шап 225-й шад состояние погоды проигнорировали и добрались до цели. Ни один из них не вернулся. Сбиты были и еще четыре Ла-5 из прикрытия.Но даже такие потери не отрезвили командование ВВС. 10 июня наши летчики вновь полетели на немецкие аэродромы. Результат — плачевный. Капитан Иван Вихор повел на Брянский аэродром сводную группу в составе 24 Ил-2 из 571-го и 566-го шап. Был атакован 15 истребителями Ме-109 и ФВ-190. Сбиты 19 Ил-2 во главе с ведущим… Невольным свидетелем этой трагедии стал кинооператор капитан Борис Шер, который вместо воздушного стрелка летал с кинокамерой на это задание. Борису повезло не только вернуться на свой аэродром, но с перепугу даже сбить истребитель ФВ-190! Об этом боевом вылете рассказала главная газета ВВС «Сталинский сокол», ни словом, естественно, не обмолвившись о наших потерях.
А они были тяжелыми не только у штурмовиков. В тот же день при налете на Брянский аэродром немцы сбили эскадрилью бомбардировщиков: 9 самолетов Пе-2. На ведущем самолете командира эскадрильи находился самый опытный штурман полка, но и это не спасло: заблудились и попали под губительный огонь зениток и истребителей. Для командира эскадрильи Пе-2 это тоже был один из первых боевых вылетов на новом для него самолете.
Все это происходило буквально на глазах у главкома ВВС маршала Новикова. Но, судя по всему, наверх, в Ставку Верховного Главнокомандования, об этом не докладывалось.
(Окончание в следующем субботнем номере.)
Фото из личного архива Валентины Гиацинтовой и Любови Ситниченко.
