Когда в пылу предвыборных дебатов Марин Ле Пен говорила о том, что Францией “в любом случае” будет управлять женщина — она или канцлер Германии Ангела Меркель, это списывали на пыл борьбы, горячность неистовой Марин и другие не менее субъективные факторы. Когда в первый же день своего президентства выигравший выборы Эммануэль Макрон отправился в Берлин, а фрау канцлерин не могла скрыть своей радости от встречи, многие те слова проигравшей Марин вспомнили. То, что Меркель молодому, симпатичному и энергичному Макрону симпатизирует, — хорошо. Для франко-германского лидерства — очень хорошо. И, возможно, для всего Европейского союза неплохо, хотя Чехия уже высказывает опасения. Робкие и несмелые, как все опасения, которые Чехия высказывает в отношении “старших братьев”, но — высказывает.
Ангела Меркель все президентство Олланда ждала такого французского лидера, который, как Николя Саркози, будет ей хорошим партнером для танго, которое, как известно, в одиночку не станцуешь будь ты хоть сто раз первоклассным танцором. Как для танго нужны двое, так для настоящего лидерства в Европе нужен союз двух: Германии и Франции. После избрания президентом Франции Эммануэля Макрона и с учетом того, что шансы на победу на предстоящих в сентябре парламентских выборах в Германии у Ангелы Меркель весьма высоки, вероятность сильного франко-германского лидерства выглядит реальной.
Макрон к такому лидерству готов, что демонстрирует состав его кабинета министров: шесть человек из “ближнего круга” французского президента говорят на отличном немецком (привет президенту Путину, разговаривающему с германскими политиками без переводчика, и Ангеле Меркель, изучившей русский в восточногерманской школе), а премьер-министр Эдуард Филипп (он окончил школу в Бонне) и министр финансов Брюно Ле Мэр знают немецкий почти как родной. И если Ангела Меркель с Эммануэлем Макроном, кажется, уже нашли общий язык, то и их кабинетам сделать это будет несложно: общее заседание намечено на июль, после того как во Франции пройдут парламентские выборы.
Грядущее франко-германское лидерство очень заботит Великобританию, что и понятно: впереди тяжелые переговоры по брекситу. “Британия веками делала все возможное для того, чтобы на континенте не возникла одна мощная держава, — пишет в связи с этим обозреватель Financial Times Джанан Ганеш. — Никто в Великобритании не скажет такого вслух, но, единожды решив выйти из состава ЕС, в ее стратегических интересах добиться паралича или развала Евросоюза”. Но с избранием энергичного Макрона надежды на развал Евросоюза (это, кстати, тот нечастый случай, когда у России и Великобритании схожие политические надежды) кажутся бессмысленными. Зато для других стран, не входящих в зону евро, как, например, Чехия, перспектива такого союза, который, кажется, уже обрел четкие контуры, — сигнал к вступлению в денежный союз. Неудивительно, что накануне парламентских выборов (да, этой осенью выборы пройдут и в Чехии) вопрос о вступлении в зону евро обсуждается различными партиями и даже может сыграть определенную роль в исходе выборов.
А все потому, что среди реформ, которые Евросоюзу предлагает Макрон, — усиление интеграции, единый бюджет, введение должности министра финансов и даже создание общего парламента для стран, входящих в зону евро. Ангела Меркель к этим инициативам Макрона относится осторожно (но она, как известно, ко всем инициативам так относится) и говорит, что не видит смысла изменять нынешнюю политику Германии. Оно и понятно: у нее скоро выборы, а общий бюджет еврозоны может означать увеличение расходов Германии на помощь таким странам, как Греция. Поэтому пока — нет. Ключевое слово — “пока”. Потому что, призналась фрау канцлерин, она готова изменять договоры Евросоюза, если это потребуется, “но сначала нам необходимо понять, что мы хотим реформировать”. Обретает ли Евросоюз второе дыхание с избранием Эммануэля Макрона? Поживем — увидим. Но пока похоже, что именно так.
