Племянник репрессированного наркома внутренних дел, позднее наркома юстиции и прокурора БССР Александра Сташевского намерен издать книгу о своем дяде и поставить ему памятник в Копыле
В СВОЮ родословную Анатолий СТАШЕВСКИЙ впервые серьезно и глубоко погрузился только в зрелом возрасте. Не сказать, чтобы годами ранее недосуг было, что мешали какие-то обстоятельства. Хотя, вероятно, и без этого не обходилось. А вот вспыхнул однажды манящей искоркой случай, только чуть-чуть приоткрылись тайные страницы бытия близкого человека, и уже не страсть, не увлечение, а долг памяти подвигнул бывшего сельского инженера и совхозного парторга на исследовательскую стезю, на поиск фактов, на постижение подлинной истории.
СКУПЫЕ данные из биографии Александра Осиповича Сташевского, почерпнутые из Белорусской энциклопедии, мало что прибавляли к семейному «архиву» слухов и сведений о прошлых заслугах и поражениях этого человека. И Анатолий, как личность целеустремленная, решил искать. Чтобы понять, кем на самом деле был двоюродный дядя Александр Сташевский, врагом народа или его благотворителем. Да и предсмертный наказ отца к этому обязывал.
— В деревне Думичи Копыльского района еще оставались люди, знавшие и помнившие Александра Осиповича, — достает увесистую папку документов Анатолий Сташевский. — Но вспоминать его имя, особенно в первые послевоенные годы, да и вплоть до середины 80-х годов, «лишний раз» никто желания не проявлял. Даже мой отец, долгое время работавший председателем колхоза, а после объединения заместителем директора совхоза «Лесное», нашу любознательность пресекал тяжелым вздохом и лаконичным ответом: «Меньше знаешь — лучше спишь». Боязнь перед партией, перед репрессивными органами надолго поселилась в людских душах.
Не слишком много удалось узнать о судьбе Александра Сташевского и у его дочери Майи, с которой Анатолий познакомился всего пять лет назад. Не спешила женщина со своими оценками. Скорее, сама не знала всей тайны в деталях, не исключено, что и побаивалась торопить время. Более 30 лет на антресоли в минской квартире Майи Александровны пролежали папки с некоторыми документами, принадлежавшими Всеволоду Игнатовскому — первому президенту Академии наук, стоявшему у истоков белорусской государственности. Их в 1979 году принес пожилой человек, представившийся давним знакомым ее родителей, и просил сохранить. Объяснил, что на склоне лет оставлять их у себя не рискует из-за опасности, что могут потеряться. Имени его она не запомнила.
Как бы то ни было, эти и другие находки пролили некоторый свет на судьбу Александра Сташевского, проходившего в 30-е годы по делу Игнатовского-Жилуновича (Тишки Гартного). А тот обвинялся ни много ни мало в руководстве «Саюзам вызвалення Беларусі», правда, никогда не существовавшем. Только убедились в этом все мы лишь десятилетия спустя.
— Будучи земляками, Сташевский и Гартны по жизни шли почти всегда рядом, — уточняет мой собеседник. — А познакомились они во время учебы в Копыльском народном училище. Позже, примерно в 1908 году, Сташевский поступает в Несвижскую учительскую семинарию, которую оканчивает на отлично в 1911-м. Затем преподает в Речицком начальном приходском училище.
В революцию будущий просветитель и нарком пришел на волне народных негодований, порожденных Первой мировой войной. Ему и самому довелось повоевать на Юго-Западном фронте в звании подпоручика. После демобилизации он едет в Ярославль, включается в общественно-политическую организацию «Маладая Беларусь», созданную на базе Минского учительского института, которой руководил Игнатовский. Ее актив ведет культурно-просветительскую работу среди белорусских беженцев, сорванных войной с родных мест и заброшенных сюда.
Александр Сташевский и его друзья — Михаил Мороз, будущий писатель Михась Чарот — устраивали белорусские вечера, распространяли белорусские периодические издания. Среди беженцев популярной была газета «Дзянніца», которую выпускал Тишка Гартны.
В конце 1918 года учительский институт реформируется в Минский белорусский педагогический институт. И как раз в это время Александр Сташевский возвращается в Минск, учится в этом вузе, активен в общественной деятельности. Его избирают секретарем президиума педагогического совета МБПИ. А в январе 1920 года он уже один из инициаторов создания Белорусской коммунистической организации, член ее ЦК, входил в первую Минскую конспиративную «пятерку» по организации антибелопольского и партизанского движения на Минщине.
СЛОВОМ, если судить по меркам сегодняшнего дня, то даже в «вольноопределяющийся» период в биографии Сташевского ничего контрреволюционного не замечалось. С освобождением же Минска от белополяков бывший подпоручик идет служить в Красную Армию. Командовал взводом, затем ротой. Организаторские способности не остались не замеченными. С ноября 1921 года Сташевский — секретарь ЦИК, а затем — Совета народных комиссаров БССР.
— И в последующем работая примерно по два года председателем Полоцкого окружного исполкома, наркомом внутренних дел, а позже наркомом юстиции и прокурором БССР Александр Осипович не отрекается от белорусских традиций, от идеи возрождения нации, обеспечивает охрану порядка, соблюдение законности в республике, требует точного исполнения подчиненными своих обязанностей, — резюмирует мой собеседник.
Так в чем и когда проявилась антисоветская деятельность, в которой, как и его сподвижники, обвинялся Александр Сташевский? Как следует из ответа управления КГБ по Гомельской области Майи Сташевской, он обвинялся по ст. ст. 70, 76 УК БССР в том, что «…являлся активным участником антисоветской террористической организации, был сторонником насильственного отторжения БССР от СССР». Хотя в определении военной коллегии Верховного суда СССР от 11 июля 1957 года, отменившего расстрельный приговор от 29 октября 1937 года, есть ссылка и на более жесткие обвинения — «…являлся участником национал-фашистской организации и проводил контрреволюционную деятельность».
Впрочем, такие «судебные» штампы для того времени не в новинку. Между прочим, существовал и определенный «механизм» «ухода» или «увода» заметных фигур с политической сцены. Не может же быть столько много врагов народа в высших эшелонах власти! Поэтому человека снимали с руководящей должности республиканского масштаба и отправляли куда-нибудь на периферию. А арестовывали уже в новой должности.
Таким этапом проходил и Александр Сташевский. После обвинения по участию в «антипартийной» группе Игнатовского-Жилуновича, костяк которой составляли уроженцы Копыльщины, он был снят с должности наркома и прокурора БССР, выведен из состава ЦКК КП(б)Б и назначен председателем Бобруйского райисполкома. Позже работал заведующим рабфаком БГУ, директором Гомельского пединститута.
В гомельской квартире он и был арестован. Осужден к расстрелу с конфискацией имущества. Тяжелая, несправедливая судьба постигла всю семью бывшего наркома и прокурора. Жена Татьяна Ивановна была также осуждена на десять лет исправительно-трудовых работ, восемь из них провела в «Алжире» — Акмолинском лагере жен изменников Родины в Казахстане. Старшая дочь Ирина попала в детский приемник, Майю взяла на воспитание мамина сестра. Но одной бедой судьба младшей не обошлась: в 16-летнем возрасте девушку фашисты вывезли из Минска в Германию. Работала на ферме.
– ПОСЛЕ войны Майя Александровна вернулась на родину, хотя с ее знанием иностранных языков и как дочь репрессированного могла найти себе приют на Западе, — размышляет Анатолий Иосифович. — Только не тот характер у Сташевских — не могут без своей Беларуси. В 1948 году вернулась и какое-то время «ходила» под подозрением у органов.
Справедливость в отношении семьи восстановлена еще в хрущевскую «оттепель». Майя Сташевская даже «хрущевку» получила. Позже, уже в независимой Беларуси, дочери признаны потерпевшими от политических репрессий. Но возвращение из небытия людей, талантливых, образованных, являющих истинный цвет нации, и только волею судеб оказавшихся в чьей-то немилости, все-таки неравнозначно их благородным устремлениям, их поступкам. Фактически то, что они проповедовали, о чем мечтали, о чем заботились, нынче осуществляется на практике. Это политика государственной независимости.
Уже открыт уголок видного государственного деятеля Сташевского в Копыльском историко-краеведческом музее. Сейчас директор частного предприятия «Аспект-Центр» Анатолий Сташевский сформировал группу историков, литераторов, которые готовят книгу о непростой судьбе его двоюродного дяди.
А В НЕДАЛЕКОМ будущем мечтает поставить памятник своему родственнику и кумиру, предпочтительно на улице, носящей его имя. И она тоже будет в Копыле. Принципиальное согласие райисполкома уже имеется.
Николай КОРОЛЬ, «БН»
Фото автора и из архива Анатолия СТАШЕВСКОГО
