В Минске состоялась научно-практическая конференция, посвященная 65-летию Белорусской стратегической наступательной операции «Багратион». Ее организаторы — посольство Российской Федерации в нашей стране и Республиканский совет Белорусского общественного объединения ветеранов (БООВ).
...Волнующее жаркое лето далекого 44-го. На белорусской земле грохотали мощные артиллерийские залпы, мчались стремительно танки, неудержимо шла в атаку пехота, в небе проплывали целые армады наших самолетов, уничтожая врага с воздуха. А жители разрушенных городов и сел верили и не верили в долгожданное освобождение, их беспредельная радость была перемешана со слезами.
По Беларуси победоносно шла грандиозная операция «Багратион», ошеломившая гитлеровцев.
«Я хочу сказать тебе…»
«Здравствуй, Надя!
Сердечно благодарю тебя за письмо. То, что ты о нас уже слышала, нынче вновь можешь вспомнить. Пишу сейчас тебе на машине, на магистрали Москва—Минск, в 7 1/2 километрах от города – столицы республики. Позавчера мы о ней мечтали – сегодня она наша. Видны пожары.
Хочу сказать тебе, что в течение с 6.44 26-го по сегодняшний день мы прошли с боями на запад примерно 250 километров. Это за неделю. При этом взято в плен очень много немцев, целиком дезорганизованных нашим стремительным наступлением…»
Это отрывок из письма Василия Сошнева, капитана 200-й стрелковой дивизии 31-й армии 3-го Белорусского фронта. Писал своей девушке Наденьке Булаховой, проживающей в Москве. Маленький листочек бумаги, выцветший от времени, бережно хранится в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны.
Неспроста рассказ о том, что говорилось на конференции, начинаю с этого трогательного эпизода. На мероприятие прибыли участники операции «Багратион» из всех областей нашей республики и, разумеется, из Минска.
— Годы войны явились суровым испытанием для всего советского народа, — говорил, в частности, в своем выступлении Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в нашей республике Александр Суриков. — Беларусь первой приняла на себя внезапный и жестокий удар военной мощи нацистской Германии. Несгибаемое мужество, патриотизм и массовый героизм стали теми неприступными бастионами, о которые разбивались хваленые немецкие дивизии. Упорные сражения на белорусской земле, беспримерные подвиги партизан и подпольщиков предопределили провал гитлеровского плана молниеносной войны. Даже находясь у стен Москвы, гитлеровцы так и не смогли стать хозяевами на всей территории Беларуси. Не случайно к началу выдающейся операции «Багратион» белорусские партизаны контролировали большую часть своей республики.
Разговор получился исключительно интересным, волнующим, что и отметил советник российского посольства Александр Ломакин.
Масштабы и особенности
Рассказать в газетном отчете обо всем, что прозвучало на конференции, конечно же, невозможно. Поэтому остановлюсь на основных, весьма важных моментах «Багратиона», неизвестных или малоизвестных широкой общественности нашей республики. Белоруссия была последним рубежом для гитлеровских захватчиков. Ее потеря означала вступление советских войск на территорию Европы и самой Германии. Каждый прифронтовой город был превращен в неприступную крепость. Их коменданты дали лично Гитлеру подписку, что будут оборонять город до конца.
Стратегическая внезапность, пожалуй, главная примечательность «Багратиона». Маршал Георгий Жуков отмечал, что, по данным нашей разведки, главное командование немецких войск ожидало первый летний удар с нашей стороны в Украине, а не в Белоруссии.
Другая особенность – смелое и скрытное массирование огромных сил и средств. Здесь, казалось, было сделано невозможное. Вводилась строжайшая секретность. Во всей печати – ни малейшего намека о предстоящем наступлении, только про нашу оборону. Германское командование так и не смогло раскрыть ни общего замысла операции, ни ее масштаба, ни истинных направлений главного и других ударов, ни даты наступления.
Операция должна была охватить огромную территорию: более 1200 километров по фронту, от озера Нещердо до Припяти, и до 600 километров в глубину, от Днепра до Вислы и Нарева. Предстояло в ожесточенном сражении столкнуться с 1 миллионом 200 тысячами солдат и офицеров врага. У него на вооружении было 9,5 тысячи орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 1350 самолетов, подготовленная оборона глубиной до 250—270 километров.
Новое в советском военном искусстве
Но и у нас было кому и чем воевать. На участках прорыва достигалось решающее превосходство над противником. По пехоте в 3—5 раз, по артиллерии и танкам в 6—8 раз, по авиации в 3—5 раз. Огневое поражение – на глубину 8—10 километров. Впервые был применен новый метод артиллерийской поддержки атаки пехоты и танков в виде двойного огневого вала.
На направлениях главных ударов, составлявших примерно одну треть общей протяженности фронта, сосредотачивалось до половины личного состава, 60—65 процентов артиллерии и танков, основная часть авиации. На участках же прорыва плотность на 1 километр фронта орудий и минометов — 250—300, танков и САУ — 20—30.
А массированное применение авиации, особенно при разгроме Витебской, Бобруйской и Минской группировок противника! В ходе операции ВВС выполнили 153 тысячи самолето-вылетов. Такого размаха действий авиации не знала ни одна операция Великой Отечественной. Наши летчики прочно удерживали господство в воздухе.
Так было в Минском котле
Еще одна чрезвычайно важная особенность операции «Багратион» — широкомасштабное взаимодействие наступавших войск с белорусскими партизанами. Помощь истинных хозяев белорусских лесов, как называл наших партизан Жуков, была неоценимой. Они, подчеркивал маршал, развернули исключительно большую активность. Захватывали переправы на реках, населенные пункты, перерезали пути отхода противника, устраивали крушения поездов, ударами с тыла освободили много районных центров. Только за одну ночь 20 июня партизаны взорвали 40 тысяч рельсов.
Знаменитый Минский котел – также важное событие в развитии советского военного искусства. Здесь была прочно окружена 105-тысячная вражеская группировка. Это первый случай в наступательных действиях Красной армии, когда противник был уничтожен в результате параллельного и фронтального преследований на глубине 200—250 километров от переднего края его обороны.
Дерзкие танкисты? Да!
Чем для вас наиболее памятна операция «Багратион»? С таким вопросом я обратился к некоторым участникам конференции.
Александр Фень, генерал-майор в отставке:
— При освобождении Белоруссии я воевал в составе знаменитой 5-й гвардейской танковой армии. Был начальником штаба батальона. Многое помнится. Однажды в районе Толочина не могли преодолеть болото. Стоять и ждать? Комбат Николай Туз, отчаянно смелый, дерзкий говорит: «Давайте обойдем через Толочин, там дорога лучше». Но, может, в Толочине немцы. Рискнули, прошли ночью окраиной Толочина, ни одного выстрела. А мы неожиданно вышли немцам в тыл, и наш боевой дозор – сразу в атаку. Немцы покинули оборону и разбежались в панике.
Слезы радости и солдатская каша
Алексей Кузнецов:
— Я был разведчиком. Самое памятное при освобождении Белоруссии – бои за Могилев. Части 369-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал И. Лазаренко, решительно выбивали противника с занимаемых позиций. 1125-й полк шел к Днепру, чтобы захватить там переправы. Генерал Лазаренко находился в голове походной колонны, и тут на наших обрушился противник при поддержке пяти танков и артиллерии. Комдив увидел, как раненый солдат с трудом управляется у орудия. Он бросился к орудию, стал вести огонь по немецким танкам. Рядом разорвался снаряд, и Лазаренко погиб.
Потом нас бросили под Минск, где пришлось участвовать в очень тяжелых боях. Радость белорусских жителей при встрече с нами невозможно передать. Даже мы, закаленные солдаты, порой не могли сдерживать слез. Я дошел до Берлина, там и закончил войну.
Валентина Одинцова-Щербатова:
— Служила в 39-м отдельном батальоне связи. Наша часть проходила по территории Гродненской области. Однажды вошли в деревню, а тут одни головешки. Вышла из-за обгоревшей печи изможденная плачущая женщина с ребенком, рассказывает, как зверствовали здесь гитлеровцы и показывает на виселицу. А там висит ее муж… Вот что творили на белорусской земле фашистские захватчики. Мы отдавали местным жителям почти все – сахар, спички, мыло, концентраты. Как же они благодарили нас, плакали и обнимали, целовали, даже не хотели отпускать. Разве можно такое забыть?
Конечно, нельзя. Я и сам навсегда запомнил, как в июле 44-го в нашу деревню пришли запыленные, уставшие, но веселые красноармейцы. И щедро угощали нас гречневой кашей. Лично мне оставили ее аж целый солдатский котелок…
На снимке: посол Российской Федерации в Беларуси Александр Суриков (в центре) среди участников конференции.
