Обывателю понятие «день, неделя, месяц трезвости» (нужное подчеркнуть) обычно ассоциируется с вдруг исчезнувшими с прилавков пивом–вином–водкой. И пока организаторы анализируют итоги и с удовлетворением ставят галочки в отчетах, потребители подбирают варианты, как запреты преодолеть. Корреспонденты «СБ» проследили, как местные антиалкогольные акции отразились на том или ином регионе страны, и сделали вывод: разовые мероприятия могут быть лишь одной из граней большой стратегии трезвости.
На ручном управлении
Эти тринадцать человек отчаянно тонут в рюмке. Им нужен спасательный круг. Кто только ни пытался его бросить! Родственники уговаривали, медики лечили, местные власти вводили табу. Мы в агрогородке Курополье — одном из тех, где высадилась «служба спасения» из реабилитационных центров и общественных организаций. В Поставском районе они недавно проводили целую «неделю трезвости».
Тринадцать любителей выпить встретились в актовом зале сельсовета. Их пришлось буквально собирать по всей деревне. Кто–то не получил приглашение–повестку (а может, просто забыл о ней в пьяном угаре). Кто–то побоялся тридцатиградусных морозов. Кто–то честно пришел сам, кто–то так же честно мероприятие решил проигнорировать. Здесь и родители Вербицкие — Наталья и Петр. Мы навестили их накануне. Уютная квартира, досмотренные дети, приветливые хозяева. И не скажешь, что семья на жестком контроле у председателя Куропольского сельисполкома Марины Наганович: «Сейчас они образумились, хотя, не спорю, срывы периодически бывают. А представьте, в свое время у них даже пришлось забрать детей... Боимся, как бы не пришлось снова».
Бабушка с иссиня–черным высохшим лицом, несколько румяных механизаторов–балагуров, ищущих возможность прокатиться за полтора десятка километров в браславские Козяны за бутылкой, еще парочка ничем не примечательных персонажей слушают выступающих. Каждый оратор вспоминает, как опускался на алкогольное дно, как пробовал всплыть. Но лишь у пожилой Алины Альфонсовны на лице читаются эмоции. А остальные? Пожалуй, они бы и сами рассказали не одну такую историю своей компании далеко не анонимных алкоголиков...
— Зачем вы нас собрали? Какой смысл в таких душещипательных беседах? Марина Павловна меня заставить не пить может, а вы — не думаю, — отрезает Петр Вербицкий.
А действительно, какой смысл? Всегда считал, что человек может отказаться от пагубной привычки только сам. А тут мероприятие вроде как принудительное. Будет ли эффект? Специалисты из реабилитационных центров и общественных организаций, впрочем, меня попытались заверить, что это лишь «реклама». Реальная работа начнется позже — когда соберут группу. Вопрос, есть ли смысл в подобных акциях, именуемых «неделей трезвости», я задал и председателю Поставского райисполкома Виктору Гуторову.
— А почему вы думаете, что этой неделей работа с пьющими и ограничивается? Вовсе нет, она системная! Скажем, мы вводим запрет на реализацию плодово–ягодных вин в районе в день зарплаты и в течение нескольких дней после нее. В магазинах есть список злостных алкоголиков, им спиртное тоже не продается. Это так называемое «ручное управление». Но только запрещающими мерами решить проблему нельзя. Недавно в наш район решили приехать специалисты по работе с алкоголезависимыми людьми. Почему мы не можем попробовать и этот метод, а затем посмотреть, принес ли он пользу?
***
Эти тринадцать человек в Куропольском сельсовете, понятное дело, не все из тех, кто любит злоупотребить. Председатель Марина Наганович предложила мне проехаться по своим владениям уже в шесть утра. Взять, как говорится, любителей острого и крепкого после зарплаты тепленькими. Адреса «застолий» известны. Марина Павловна, будто профессиональный психолог, умеет найти болевые точки у каждого:
— Кого–то приходится в буквальном смысле слова шантажировать. Детьми. Помогает. Берутся за ум. Кому–то и этого мало. Выставляешь дополнительные условия: заготовить, скажем, несколько возов дров. Ребятишки ведь замерзнут! Кому–то предлагаем закодироваться за счет СПК — председатель выделяет на это деньги. «Развяжешься» — обязан выплатить сумму в полуторакратном размере. И подобных способов много.
Например, одного мужика, который уже несколько недель не выходил из запоя, отвезли к стареньким родителям в деревню Василины, прямо–таки ткнули носом в разваливающуюся печку. Неужели, мол, хочешь, чтобы в лютые морозы загорелся родительский дом? Подействовало! Тревога за жизнь родных оказалась сильнее алкогольной зависимости.
***
«Чертову алкогольную дюжину» в актовом зале мог пополнить и оператор зернотока из деревни Теляки Франц Бумблис. Когда после смерти матери он в очередной раз сорвался в штопор, думали, не спасут. Ан нет. Сидит передо мной. Улыбчивый, румяненький. От мороза.
— Представляете, я его недавно подвозила — так и не узнала сперва, — вспоминает Марина Наганович. — Совершенно другой человек! А помню, приехали мы к нему с участковым и фельдшером и разыграли спектакль: мол, протянет наш Франц до утра или нет? Сделали укол, сказали: это последняя надежда. Испугался за жизнь — пошел и на следующий день закодировался. Сумел взять себя в руки.
