«Впервые в мире» — редкое словосочетание в лексиконе журналиста. А в практике трансплантологов вообще прецедент, когда донор и реципиент знают друг друга, хотя и не родственники. Тем не менее это свершившийся факт и, считайте, уже достояние медицинской истории. Коллектив, возглавляемый заведующим 2–й кафедрой хирургических болезней БГМУ, лауреатом Государственной премии профессором Станиславом Третьяком, первым на планете пересадил паращитовидные железы от человека к человеку. Новый, 2011 год пациентка, которая почти четверть века вынуждена была полагаться только на лекарства и все равно не находила облегчения, встречала уже совсем в другом настроении.
Жизнь этих больных медики описывают как страдальческую. Казалось бы, ну что такое паращитовидные железы? 4 маленькие структуры в организме. А на них ведь «завязан» минеральный обмен, особенно кальция и фосфора. «Наша страна эндемична по зобу, у нас часто выполняются операции на щитовидной железе, в том числе радикальные. И порой приходится удалять вместе со щитовидной железой и паращитовидные, — объясняет профессор Третьяк. — Как результат, пациенты начинают страдать от недостатка кальция, возникают постоянные судороги. И если с лечением недостаточности щитовидной железы особых проблем не возникает, то с паращитовидными железами их немало. Это головная боль эндокринологов всего мира! Традиционно применяемые препараты кальция и т.д. порой недостаточно эффективны, а синтезированный не так давно паратгормон, который в норме выделяют эти железы, столь дорог, что фактически недоступен даже в богатых странах. Поэтому мы искали альтернативу...» На самом деле речь идет об особенной трансплантации — эдакой нанотехнологии в медицине. Ведь хирурги пересаживали не собственно органы (иначе произошел бы просто «иммунный взрыв»!), а культуру клеток паращитовидных желез, которые изначальному «хозяину» были уже не нужны, но после долгих и тонких манипуляций сослужили добрую службу другому. «Донорские клетки нужно еще вырастить в течение нескольких недель в специальной среде, при помощи специальных реактивов. Труд поистине ювелирный!» — замечает ассистент кафедры профессора Третьяка кандидат медицинских наук Владимир Хрыщанович. (Именно Владимир Янович провел первую пересадку, но, и это показательно, не забыл пригласить на нее и младшего научного сотрудника Центральной научно–исследовательской лаборатории БГМУ Анастасию Харламову, умелые руки которой подготовили всю необходимую почву.) А потом клетки заключили в специальную капсулу и ввели в сосуд на бедре. Операция заняла меньше часа и обошлась без неожиданностей. Еще в больнице пациентка почувствовала, что идет на поправку, сейчас это начинают подтверждать и первые обследования...
К слову сказать, Станислав Третьяк еще в середине 1970–х обнаружил эту закономерность: чужеродная ткань в кровеносном русле ведет себя удивительным образом. При трансплантации под кожу, в мышцу, в брюшную полость она быстро разрушается, а вот кровь — своего рода зона особого благоприятствования, где классической реакции отторжения, бича трансплантологов, почему–то не наблюдается. В свое время наши ученые даже хотели запатентовать это открытие, да грянул распад СССР. Но сама идея не канула в Лету! Нынешняя пересадка паращитовидных желез — третье ее воплощение. Сначала Станислав Иванович с коллегами начал пересаживать капсулы с бета–клетками диабетикам — и получил Государственную премию. Затем стал трансплантировать клетки щитовидной железы. «Конечно, нет ничего вечного и бесконечного, и когда–то введенные нами клетки тоже умрут, — говорит профессор Третьяк. — Но, например, эффект у больных диабетом мы наблюдали в течение 3 лет. Согласитесь, это неплохой результат, тем более если учесть, что при нашей методике не нужно подавлять иммунитет лекарствами, которые мало того что дороги, так еще и небезвредны».
Лавры победителей с Минской больницей скорой медицинской помощи, на базе которой прошла уникальная пересадка, разделяют еще три организации: забирали паращитовидные железы в Минском клиническом онкологическом диспансере, исследовали — в Республиканском центре медицинской реабилитации и бальнеолечения, а помогал бригаде заведующий отделением сосудистой хирургии 4–й клинической больницы Александр Романович. Такой вот большой коллективный труд. Медики, впрочем, отказываются называть его полным триумфом. Конечно, их мечта: поставить операции на поток как для белорусских, так и для зарубежных пациентов. Но нужно еще многое изучить, перепроверить, разработать под методику отдельную инструкцию. Кроме того, широкая практика требует соответствующих средств, пусть и на порядок меньше, чем при органных трансплантациях. Как бы то ни было, на пересадку уже выстроилась очередь: в листе ожидания, составленном эндокринологами по результатам анкетирования, — более 60 человек, которым не подходит ничто другое. Теоретически врачи могут за счет одного «комплекта» паращитовидных желез помогать сразу 2 — 3 страждущим. А на практике, как это часто бывает у трансплантологов, заминка только за одним: нет пока подходящего донора.
